Старая тираспольская улочка. Перекресток Луначарского и Восстания. Дореволюционное здание, где ещё лет семь назад находилась редакция газеты «Приднестровье».
Рядом – колонка, одна из последних в городе. Рядом – старинные подвал с кованной решеткой, заглохшее полуразвалившееся крыльцо частного дома, заколоченная дверь. А я помню, как на этом крыльце сидел пожилой мужчина.
Так когда-то было принято: двери открывались прямо на улицу (никаких заборов!), и люди под вечер, когда спадала жара, выходили посмотреть на немногочисленных прохожих, перемыть соседям косточки…
Именно здесь, на перекрестке, встретились мы с фотохудожником Михаилом Блонштейном, старым мастером. «Старый» – это не дискриминация по возрастному принципу, а статус, исключительно высокий в профессиональной среде. Это больше похоже на старого мастера кунг-фу.
Но если говорить о возрасте, о времени… Придет время, когда потомки напишут о Блонштейне примерно следующее: «В те времена, когда тополя на тираспольской набережной были ещё совсем маленькими, когда люди одевались проще, а читали – больше, когда двери не закрывали на ночь, когда дети пускали по лужам кораблики и были все основания полагать, что решения ХХVI съезда КПСС будут выполнены, но за кастрюлями в магазине «1000 мелочей» уже стояла очередь, когда покупка телевизора считалась событием, и редкую счастливицу везли в ЗАГС на собственных (!) «Жигулях», когда воду набирали из колонок, белье сушили во дворах и там же оставляли коляски, когда маевка ассоциировалась с демонстрацией, когда на недавно построенной в центре Тирасполя многоэтажке красовался лозунг «Наша дорога – это дорога правды, дорога свободы, это – дорога народного счастья», а напротив на трибуне стоял Ленин, и когда пиво пили, не отходя от бочки, словом, когда о распаде Страны Советов не могло быть и речи, а человек, предрекший выход Молдавии из СССР, немедленно был бы направлен на принудительное лечение, и когда мало кто из наших людей, невзирая на «пятую графу», получил возможность вернуться на Землю обетованную, и, таким образом, когда Тирасполь, будучи вторым по величине городом в МССР, всё ещё сохранял ларионовский колорит, тогда в нем жил, творил и работал выдающийся фотограф Михаил Блонштейн, чьи отпечатанные снимки ныне хранятся в фондах Музея российской фотографии».
Кстати, насчет музея – это не из области надежд и перспектив, а реальность. Свыше десятка работ мастера действительно были переданы на вечное хранение его учителем, признанной величиной в области теории фотографии Александром Лапиным, автором фотографического бестселлера «Фотография как…».
Для нас же, тираспольчан, важно, что Михаил Иосифович запечатлел облик старого Тирасполя, уходящую и уже ушедшую натуру. В этом его родство с тезкой Михаилом Ларионовым, более всего близким нашему сердцу именно своей дореволюционной тираспольской серией.
Итак, мы стоим и запросто разговариваем с живым классиком. Михаил Иосифович рассказывает, что выше, на Луначарского, когда-то жил с родителями вот в таком, старом, типичном по тем временам доме. Кварталы по Карла Маркса, Пушкина, Луначарского, Восстания, Горького – его фотографическая Мекка. Здесь в 70-е и 80-е были сделаны лучшие снимки: сосед Лева, сапожник Леня, колоритные бабушки, родившиеся ещё до исторического материализма, босоногая детвора, ушедшие в землю саманные стены, забеленные за ненадобностью окна («Автопортрет»). «Мир изменился, – констатирует Михаил Иосифович, – изменилась и фотография». Сегодня мало кто понимает язык черно-белой классики, требующий специального изучения, сопереживания, точно так же, как язык балета, оперы…
С 1978 года в Тирасполе начал действовать фотоклуб «Поиск», основанный Анатолием Витковским. Фотография в те годы стремительно развивалась, в Молдавию приезжали мастера со всего Союза и наоборот, ребята из фотоклуба ездили в братские советские республики, участвовали в международных выставках. Михаил Блонштейн стал призером сразу нескольких конкурсов, включая победы в Болгарии и Швеции. Хрустальный «Хассельблад» (культовый фотоаппарат. – Прим. авт.) ему лично вручил мастер литовской фотографии Антанас Суткус.
В Литве существовала очень сильная школа, с ярко выраженными национальными особенностями, высочайшим техническим уровнем. «Ромуальдас Ракаускас, Александрас Мацияускас, Виргилиус Шонта, Ромуальдас Пожерскис, Йонас Кальвялис… сегодня эти имена мало что говорят молодежи, – сокрушается Михаил Иосифович, – и очень жаль, это маяки на все времена, точно так же, как и мировые величины Анри-Картье Брессон, Йозеф Судек».
Всё остальное – преходящее. Прививку классикой Блонштейн ставит начинающим фотографам на курсах, которые ведет при Приднестровском государственном художественном музее. Честь и хвала сотрудникам музея, искусствоведам, оценившим потенциал приднестровского фотоискусства. Удачно найденная форма работы уже принесла плоды: недавно были представлены свыше сорока работ «птенцов гнезда Блонштейна», фотографии, которыми могли бы гордиться и профессионалы. Есть лишь одно «но» – невольно чувствуется рука наставника, узнаваемый почерк. Ничего не поделаешь, это первая ступень, азы, а на второй каждому предстоит обрести свой голос. Мудрецы говорят: «Учение без размышления – бесполезно, но и размышления без учения – опасны».
А вообще от Михаила Иосифовича я слышал немало фотографических афоризмов: «Смотреть и видеть – не одно и то же», «Лучше снять и извиниться, чем не снять и не извиниться», «У каждого Додика своя методика» и т.д. и т.п.
Но, разумеется, главное, что сказал Блонштейн, он сказал в своих фотографиях. Можно условно выделить два типа светописцев: 1) пейзажист и 2) репортер (вариант: жанрист, портретист). По банальному определению, первый снимает природу, городской пейзаж, второй – людей. К примеру, Михаил Иосифович говорит: «Город – это лишь рама для портрета, место действия в рассказе о людях».
Напротив, для пейзажиста люди будут, скорее, стаффажем, в лучшем случае – частью пейзажа. Но всё гораздо сложнее. Речь фактически идет о двух психотипах, двух мироощущениях, различной скорости протекания реакций. И если пейзажист – созерцатель, интроверт, то фоторепортер должен не только поспевать за событиями, но и опережать, предугадывать их. «Интуиция опережает разум, а палец, нажимающий на спуск, – интуицию» (ещё один афоризм).
Мастер советует коллегам не разбрасываться, выбрать какую-нибудь одну тему, делать серию, снимать то, что ближе. На искренность автора натура всегда отвечает взаимностью. А неинтересных тем, как и нефотогеничных людей, просто нет. Есть избитые темы. К примеру, снимать египетские пирамиды тоже интересно, но вряд ли вы здесь сможете сказать что-то новое, вложить душу. А вот родные природа, город, село, земляки – всё это ощущается нами, как никем другим. Здесь у творческого человека появляется шанс сделать что-то свое, что-то настоящее.
И не спешите становиться ремесленниками, превращать фотографию в источник заработка – всё это расходует творческие силы, отнюдь не безграничные, иссушает душу. Ищите себя, стремитесь сказать о мире то, что можете сказать о нем только вы.
Может показаться, что в сказанном слишком много дидактики. Но это, скорее, вина автора статьи. А Михаил Иосифович – человек деликатный. Признается, что его учителя, включая моего старшего коллегу фотокорреспондента «Приднестровья», а ранее – «Днестровской правды» Лемара Корзилова, учили его, в первую очередь, культуре, такту.
Сегодняшней творческой молодежи подчас не хватает именно общего эстетического развития. Так, в Интернете много информации, много фотографий, но всё вперемешку, и нужны отточенный взгляд, безупречный вкус, чтобы не утонуть в этом море, разобраться, что к чему. Что же касается такта, без него репортеру не обойтись. Блонштейн говорит, что старается на съемках быть совсем незаметным, практически невидимым. Многие его модели даже не подозревали, что стали героями хрестоматийных снимков. Они просто жили повседневной жизнью, и теперь всегда будут жить как художественный образ.
В Тирасполе, пожалуй, нет ни одного фотографа, кто бы не знал Михаила Иосифовича и относился к нему без пиетета. Председатель союза фотохудожников Приднестровья Александр Паламарь подготовил к печати альбом классических фотографий Блонштейна, посвященных старому, ностальгическому Тирасполю. Хочется верить, что найдутся те, кто поддержит эту идею, кто влюблен в волшебный, такой уютный мир тираспольского детства и кто хотел бы, чтобы образы этого мира увидели свет под одной обложкой.
А ещё Михаил Иосифович знатный рыбак. В тот раз, когда мы встретились на перекрестке Восстания и Луначарского, он и шел на свое любимое место, под мост, с одной-единственной удочкой. Михаил Иосифович мог бы мне много рассказать как рыбак рыбаку, но, увы, я не рыбак.
А вот хорошую уху люблю. И даже пробовал фирменную Блонштейнову, будучи в гостях (кстати, надо бы тиснуть рецептик в рубрике «География приднестровской кухни»), тогда же был удостоен личного знакомства с котом Моисеем Моисеевичем.
P.S. Кошки играют особую роль в мире фотографий Блонштейна (хотя у мастеров же считается, что снимать «кошечек» – это начальный, нулевой уровень). Ласковые, заботливые хранители души дома, атмосферы старых двориков регулярно встречаются на снимках, то мелькая тенями, то с достоинством, в центре всеобщего внимания, занимаясь гимнастикой или же охотой на птичку. То есть, если, конечно, фотограф перед тем, как снять, сказал: «Смотри, сейчас вылетит птичка». Но это менее всего вероятно, потому что мы знаем, что настоящий мастер старается быть незаметным…
Николай Феч.
Фото Михаила Блонштейна.