В справедливости несколько перефразированного ленинского тезиса трудно усомниться. Причём речь идёт не только об обороноспособности страны в наиболее употребительном смысле этого слова, но и других аспектах безопасности, в частности, информационном.
В одном из голливудских фильмов прозвучала фраза, что современные войны не объявляются – их просто начинают. Что же касается информационных войн, то их просто ведут с той или иной интенсивностью. Им нет ни начала, ни конца… Нет ни правил, ни обычаев. А многие их участники даже и не подозревают, что уже кем-то «мобилизованы»…
Ни для кого не секрет, что с самого первого дня существования Приднестровской Молдавской Республики в отношении неё велась информационная война. За это время она то немного ослабевала, то снова усиливалась. Но за все эти 25 лет не прекращалась. По мере возможностей Приднестровье давало «информационную сдачу». Не мои слова, а мнение зарубежных специалистов по информационным войнам и противодействию им: в 1992 году ПМР одержала не только военную, но и информационную победу.
В разные периоды в массмедийные кампании против Приднестровья кроме молдавских вступали СМИ России и Украины. Особенно Киев начал усердствовать на приднестровском информационном поле в последние два года, причём так, что даже перещеголял в этом Кишинёв. Создание негативного имиджа Приднестровью в глазах украинцев ведётся несколькими способами. Во-первых, вброс в информационное пространство сочинённых в недрах СБУ небылиц. Подобным проявлениям в медиа-пространстве подобрано англоязычное слово – «фейк». Это самый примитивный, но самый эффективный метод, правда, и короткодействующий. Как и любая сплетня, за которой нет реальности», «фейк» быстро отмирает. Поэтому «фейки» для их ещё большей эффективности забрасываются очередями. Если хотите, то это оружие массового поражения в информационной войне. Но против него есть надёжное средство – способность аудитории анализировать информацию. Одновременно «фейк» является и своеобразным разведметодом в информационной войне. Если аудитория «съела» откровенную небылицу, то дальше с ней можно делать всё, что заблагорассудится.
Конечно же, есть в каждом обществе определённая доля скептиков, которых примитивными «фейками» не проймёшь. Для них подготовлено более серьёзное оружие – люди, гордо именующие себя словом «политолог». Правда, послушав некоторых из них, задаёшься резонным вопросом: «А не пропадали ли в вузе, который якобы окончил тот или иной «политолог», чистые бланки дипломов?»… Но всё дело в том, что достаточно большая часть аудитории слишком уж падка на такие слова, как «эксперт», «политолог», «аналитик»…
Ну и наконец, для немногих оставшихся «в живых» после применения информационного оружия первого и второго типов в ход идут уже изощрённые методы, которые можно сопоставить с тем, что вытворяет иллюзионист перед раскрывшей рот публикой. Самый простой пример. Вам могут в телевизионном сюжете доносить сплошь голые факты, даже с некоторым оттенком позитива, но подобрать телекартинку так, что услышанное вами потонет в увиденном. Как вы, например, воспримете слова за кадром об оживлённой дискуссии на каком-нибудь совещании, когда они совпадут с телекартинкой всего одного зевающего? Или взять «ноу-хау» от Государственного департамента США. Вы помните хоть один вопрос, заданный журналистами Джен Псаки? Но зато все помнят нелепости, сказанные ею. Ни по одному из вопросов позицию внешнеполитического ведомства Соединённых Штатов даже на йоту прояснить не удалось. «Игра в дурочку» продолжается и при преемнице Псаки. Может быть, журналистская братия и понимает, что над ней нагло издеваются, но ничего поделать не может… Так же, как каждый номер фокусника имеет свой особый секрет, так и манипулятивных приёмов очень много. К тому же властители душ на месте не стоят, изобретая всё новые способы дёрнуть за определённые душевные струнки.
С развитием Интернета появился термин «диванная армия». Есть она и в Приднестровье. Пока что на приднестровцах апробируются самые примитивные методы «информационных операций» – «фейк», клевета и оскорбление. Согласно законодательству, за всё вышеперечисленное можно и ответить в суде. Но сложность заключается в том, что найти пользователей Интернета зачастую трудно. «Многое не сделано для того, чтобы законодательно закрыть «бреши», например, клеветы или оскорбления в отношении органов власти и государства, – заметил в прямом эфире Первого Приднестровского телеканала Президент Приднестровья Евгений Шевчук. – У нас дошло до того, что в Интернете некоторые себе позволяют призывать к вооруженному свержению государственной власти. За эти действия во всех странах есть соответствующая уголовная ответственность. И здесь нужно жесткое и четкое регулирование… В информационной среде нужно устанавливать четкие и понятные правила, более жесткие. Нужно прекращать вседозволенность, потому что под лозунгом так называемой свободы у некоторых нет «берегов».
Напомню, что резонансное уголовное дело в отношении Сергея Ильченко как раз и было связано с призывом к вооружённому свержению государственной власти. Виновен он или нет – определит суд. Пока что ведётся предварительное следствие.
Как-то по долгу своей журналистской работы мне довелось пообщаться с создательницей достаточно мощного литовского интернет-ресурса «Дельфи». Лейтмотивом нашей беседы стало соотношение между вседозволенностью и свободой слова. Оказалось, что в Литве достаточно жёстко поступают с любителями писать на интернет-форумах и в комментариях к новостным материалам всё, что им вздумается. Премодерация, которую кое-кто считает проявлением цензуры, является нормой для каждого литовского интернет-ресурса. Причём, как подчеркнула собеседница, правоприменители не слишком-то и морочатся проблемой поиска любителей форумных дискуссий в стиле «сам дурак» или «возьмёмся, братья, за оружие». За всё написанное, будь то статья журналиста или же комментарий к ней «вольного интернет-стрелка», ответственность несёт, прежде всего, само издание. Зарегистрировано оно или нет, тоже никого не интересует. Сайты литовские власти не закрывают, но периодически за счёт штрафов пополняют госказну…
С соцсетями, конечно, подобные меры не проходят. Они интернациональны. Предъявлять какие-либо претензии владельцам «Фэйсбука», «Твиттера» или «Одноклассников» глупо. Закрывать доступ к ним по примеру некоторых не слишком заботящихся о своём имидже стран тоже не подобает.
Сплетни живы только тогда, когда под ними есть хоть малейшая подоплёка. Муха просто лопнет, если из неё попробуют раздуть слона. А если даже не лопнет, то на слона всё равно походить не будет, а значит смешны будут и те, кто попытался запустить в массы «слоноразмерную муху», и те, кто посчитал её «слоном». Зачастую «информацией» из соцсетей с охотой пользуются иностранные издания. Каким бы авторитетным оно ни значилось, после участия в тиражировании «фейка» доверие к нему будет подорвано. О наиболее ярких ляпах иностранных СМИ, не стесняясь называть их, стоит периодически напоминать аудитории. Где, например, РЛС «Воронеж», которую пообещал несколько лет назад установить в Приднестровье бывший журналист «Коммерсант-Молдова» Соловьёв, а ныне руководитель интернет-ресурса «Ньюс-мейкер. МД»? Ждём!
Почему же сейчас так остро встала проблема информационной безопасности в Приднестровье? Есть три фактора. Во-первых, нас ждёт очередной всплеск психологического воздействия извне в связи с приближающимися электоральными кампаниями. Во-вторых, как было сказано выше, занимающиеся разработкой новых видов информационного оружия специалисты за рубежом честно отрабатывают свои деньги. Но, как и в случае с обычным оружием, для апробации необходим полигон. Чем дальше от геополитических центров он будет находиться, тем лучше. Поэтому, если на Западе соцсети – клуб по интересам или способ разыскать давно утерянные контакты, то на просторах стран, о существовании которых, например, среднестатистический американец даже и не подозревает, – это поле битвы, где не действуют никакие конвенции… Ну и, наконец, тем нахрапистее становятся в «психологических операциях» наступающие, чем слабее оборона. Под обороной в «информационной войне» подразумевается в первую очередь активность местных СМИ. Ещё раз повторю, что в своё время Приднестровье одерживало победы на информационном фронте. Бывало, что действовало и на упреждение. Что же изменилось? На этот вопрос ответил сам глава государства во время всё того же прямого эфира на Первом Приднестровском.
«Информационная безопасность как один из составляющих элементов всей безопасности страны находится на сегодняшний день в ведении Совета безопасности и Президента, финансовое обеспечение с точки зрения исполнения находится у Правительства, а с точки зрения определения объемов финансирования – у законодателей. Так вот законодатели, подрезав этот объем финансирования, подрезали нашу информационную устойчивость», – заметил в этой связи Евгений Шевчук.
Он также подчеркнул, что «нужно везде искать мотивы: если это неполитический мотив для того, чтобы прийти к власти, то, может быть, мотив иной, например, экономический».
Стоит напомнить, что при рассмотрении республиканского бюджета на этот год и плановый период двух последующих лет Верховный Совет заметно урезал финансирование государственных СМИ. Доводы о том, что на достаточно большой территории республики телесигнал неустойчив, в то время как на те же районы свободно вещают зарубежные телекомпании, парламентарии не услышали.
Иван Викторов.