В старые времена, помнится, было модно делать из газеты «треуголку» от солнца. Сам помню такие рисунки в детских книжках: стоит мальчуган в треуголке, с удочкой или сачком, или, приняв задумчивый вид (кажется, у Драгунского в «Денискиных рассказах»), держит веревочку, к другому концу которой привязан грузовичок. А вот «интэрэсно», сказал бы товарищ Сталин, из какой передовицы – «Правды» или «Известий» – сделан головной убор… Вот вам и недоработочка советских цензоров, а ещё говорят: было жестко. Сегодня уже мало кто прикрывается газетой от солнца, а вот задача печатных СМИ (по крайней мере, «Приднестровья») остается неизменной: рассказывать о наиболее значимых событиях в общественной и государственной жизни, ярких судьбах, нести свет знаний, участвовать в процессе просвещения, формировать жизнеутверждающий, созидательный настрой… то есть идти вслед за солнцем.
Таинство рождения дня в летнее время остается незамеченным большинством из нас. А всё потому, что светает рано, около пяти и даже четырех. Ещё не светло, нет, но чернота неба уже сменилась прозрачной голубой эмалью. Пустынны, непривычно широки улицы, силуэтами темнеют деревья, нет-нет, да и шмыгнет через асфальтированную дорожку «колючая голова», ночь напролет разыскивавшая, чем бы подкрепиться, побаловать ежат. Раннее утро – пожалуй, самое красивое, благодатное время. Подмечено: кто рано встает, тому Бог дает. Оно и верно: прохладно, свежо, чувствуешь себя молодым и бодрым. Рабочий настрой на целый день. Вот только как научиться рано вставать… Мне, например, это совершенно не по силам. Даже не пытаюсь.
Я встаю исключительно вслед за солнцем, причем давая первому изрядную фору.
День субботний! Как заведено, на скорую руку одевшись, иду за газетой. Иду по своим родным улочкам: 1 Мая, Манойлова, Восстания и дальше через дворы – к почте. Я – местный и люблю срезать углы. Раньше в Тирасполе было много таких сквозных подворотен, о которых знали посвящённые. Помню, как однажды чисто из любопытства забрел в старый дворик, на островке между улицами Свердлова и 25 Октября. Стою, значит, глазею… Выходит хозяин, сурового вида мужчина, и ко мне: чего надо? Говорю, так, мол, и так, заблудился, ищу выход. Глупо, а что делать. А он: ну да, ну да… И так решительно: ладно, пошли! Я не без опаски последовал за здоровяком, тот открыл рассохшуюся, с облезлой краской дверь в сарай, пропустил меня вперед. И я тотчас оказался в соседнем дворе, под аркой, выходившей на другую улицу.
Короче, страх как люблю «срезать углы». И срезаю. Вот и теперь иду за газетой через двор, что за «Силуэтом». Любуюсь рясными травами, самыми что ни на есть простыми: свесившимся через бордюр лопухом, гофрированным подорожником. Названий остальных – а их множество! – не знаю, и никогда не знал. А жаль. Я – печальный пример горожанина, оторванного от природы, не способного сориентироваться в великом ботаническом разнообразии хотя бы в пределах Тирасполя. Не говоря уже о том, чтобы по голосу различать птиц в лесу, знать, какая трава в какую пору приобретает целебную силу. Предложить, что ли, главному редактору рубрику: «Зеленая энциклопедия»? Вот заодно и сам вникну…
Поравнявшись с «Силуэтом», наблюдаю прямо напротив городского управления культуры потрясающий декор: пластично, объемно вылепленную стену с таинственным, каким-то даже космическим, орнаментом. Помню это место с детства, хотя вижу словно впервые. По-журналистски намечаю тему: выяснить, когда эта деталь экстерьера появилась, кто автор? Надо будет поинтересоваться у знакомых художников, связаться с управлением архитектуры…
По правую руку оставляю «Плазму» (бывший кинотеатр «Октябрь»). Дальше прямо по курсу единственный оставшийся в центре киоск с газетами. Он уже открыт, и я с удовольствием расплачиваюсь за экземпляр «свежеиспечённого» субботнего выпуска.
Так-так, любопытно… Ага, есть моя статья. Каюсь, люблю читать свои статьи. Есть в этом какой-то нездоровый нарциссизм, но ничего не поделаешь, перечитываю, перепроверяю, иногда, и даже нередко, разочаровываюсь, понимаю, что получилось хуже, чем могло бы.
С удовольствием, «не отходя от кассы» или присев в скверике за музеем Котовского, проглатываю одного-двух «коллег». Радуюсь, что у каждого – свой почерк, свой конек. Именно благодаря наличию различных подходов, точек зрения газета и становится интересной. Ну ладно, думаю, остальное дочитаю дома, за чашкой кофе. Аккуратно складываю и пускаюсь в обратный путь.
Дома уже все встали. Устраиваюсь на кухне, окно которой выходит на солнечную сторону (до обеда жарит, как на сковородке). Разворачиваю «толстушку». Владимир Серафимович Масленников, первый редактор газеты, говорят, с особенной теплотой относился к субботнему выпуску. Думаю: может, и не вполне это правильно, не по-родительски, что ли. А каково ежедневным номерам? «Как же так, выходит, мы менее любимые?» – могут обидеться они. Увы, человеку подчас свойственно не замечать того, что ближе, привычнее… Ежедневная газета – словно бег на дальние дистанции. Тут нужны не спринтеры, не единичные меткие выстрелы, а система, командный труд, умение держать дыхание, ритм… Это пульс времени, его летопись, персонажами и участниками написания которой все мы являемся. И дай Бог, чтобы эта кропотливая работа и впредь служила своего рода индикатором, «секундомером», с помощью которого можно оценить спортивный результат, физическую форму…
Я всё-таки не избежал искушения: поудобней устроившись на мягком уголке, заслонился от солнца развернутой газетой, точно двускатной кровлей. Отхлебывая кофе светлой обжарки, дочитал статью «Наверное, это судьба…».
Наверное, в этом и есть счастье, а по нынешним временам – в известной степени роскошь. Жить и трудиться там, где родился, степенно ходить поутру за нашей, самой приднестровской газетой. Прочитываю от корки до корки. Ба! А вот и знакомые лица. Надо будет соседу дать почитать, хотя нет, он ведь сам каждое полугодие подписывается… Без напоминания. И в треуголке не ходит.
Петр Васин.