Из Тирасполя в сторону севера Приднестровья никогда в жизни раньше не выезжал. Объехал, наверное, половину бывшей советской страны, видел многие города и села, а вот по трассе Тирасполь – Дубоссары ездить не приходилось. И даже был уверен, что не только Тирасполь, вообще обитаемая часть планеты заканчивается в районе строительного рынка «Меркурий» и ДСК. Оказалось, нет. Вполне приличная дорога с разметкой, местами даже новая. Живописные пейзажи. Думал – ну степь, ну лесополосы. А тут тебе и холмы, и обрывы, и великолепные виды на Днестр с высоты. И даже небольшой серпантин есть. Вот чего никак не ожидал.
И вот Дзержинское. Двести двадцать пять лет назад – карантинный пост на границе Российской Империи. Тогда это место так и называлось – Карантин. Кто-то проходил, а кто-то оставался здесь жить. Земля плодородная, тепло, вода есть – а что еще нужно человеку? И со временем карантинный пост стал хутором, а там и селом Карантин. Потом граница России ушла на запад, снова вернулась, но была уже советской. Перед войной опять отодвинулась, а в 1990-м – вернулась. Село стало называться Дзержинским. А люди оставались здесь. Это их земля.
В 91-м эту землю пришлось защищать.
«Они приезжали на автобусах, со всех сторон пытались проникнуть, и никто не знал, чего ждать», – рассказывает глава местной администрации Дмитрий Валерьевич Еригин. Кто такие «они», не спрашиваю, и так понятно. Потом были стычки с ОПОНом на перекрестке между Дзержинским и Дубоссарами. «Мужики взяли монтировки и пошли», – говорит Еригин.
Отважные люди здесь живут, подумал я. Все-таки пойти с дубиной на автоматы, не каждый сможет. А эти смогли. И не просто смогли, а одолели тех автоматчиков.
– А еще самолеты с той стороны листовки сбрасывали, – добавляет библиотекарь Екатерина Бибикова.
«Они» обещали все отобрать и всех разогнать. В селе провели местный референдум и решили – так не будет. И это решение отстояли. Правда, уже не с монтировками.
– Некоторые тогда уезжали на ту сторону. Потом время прошло, и многие возвратились, сейчас нормально живут. Бывает такое, оступился человек, чего там старое поминать… – говорит Дмитрий Валерьевич. То есть дзержинцы не только храбрые, но и отходчивые, подумал я. И мы поехали по селу.
Возможно, поэтому наши села выглядят как-то уютно, по-домашнему. Даже перед двух- и четырехэтажными домами – цветы. Откуда в селе такие дома? А от советской птицефабрики. Сама фабрика давно продана, а дома остались. И в них живут люди. Это тоже никого здесь не удивляет. А вот бывает, что не в нашей стране проедешь сотню километров –
и вроде деревни есть, а ни одной живой. После этого по-другому начинаешь смотреть на приднестровские села.
Кстати, ту же проданную птицефабрику не разобрали на кирпичи и металл. Она, оказывается, вполне себе работает – просто на ее территории теперь несколько предприятий, а профиль у них тот же.
Клуб. Пристройка, новые окна, жалюзи. Еригин говорит, что раньше это был сарай из фанеры со щелями в ладонь. Собрались, переделали. Теперь селяне отмечают здесь все праздники, и в первую очередь День Республики. Сами проводят концерты, на которых выступают и местные, и приезжие артисты с музыкантами. Так ведь праздник и должен быть радостным.
Конечно, заборы. Наши, монументальные – из камня, и кладка в рост человека. Национальная гордость, можно сказать. Враг не пройдет и даже на танке не проедет. Но в Дзержинском так отгораживаются приезжие, которые недавно купили дома. Местные в основном обходятся штакетниками. Обязательно покрашенными. Потому что хозяева.
Асфальт хоть и не везде, но есть. И что характерно – этот асфальт ремонтируют. Трава на обочинах подстрижена. Покрашенные бордюры. Баки для мусора. И даже с сеткой от собак. Пока я удивляюсь, глава негромко сообщает: «Мусор регулярно вывозят». И удивление становится изумлением.
Большой парк. Похож на английский. Дорожки, снова подстриженная трава. Приятная чистота. Футбольная площадка, для детей – качели и маленькая каруселька.
– Вечером здесь полно народу, – говорит Дмитрий Валерьевич. – Мамы с детишками приходят – вот для них скамейки установили. А еще забор вокруг парка строим. И видно, что он этим забором очень доволен. Ну так кто б сомневался.
Парк селяне назвали в честь своего земляка – Николая Склифосовского. Да, того самого знаменитого хирурга, именем которого институт скорой помощи в Москве назван. Оказывается, человек, которого знает весь бывший Союз, родился здесь, в Дзержинском.
А вот дом Склифосовского не сохранился. Слишком много войн тут прокатилось за двести лет. И памятника ему тоже нет. Местные сами монумент соорудить не могут, а у госслужбы по культуре денег нет. На многое есть, а вот на Склифосовского – нет. Можно подумать, в Приднестровье в каждом селе по пять великих врачей жили.
Следующая местная достопримечательность – дерево у пляжа. Дорога туда напомнила ковбойские фильмы – извилистая грунтовка под обрывами. Чуть в стороне от дороги из-за деревьев виден флаг и крыши каких-то зданий. Это казармы пограничников, объясняет Дмитрий Валерьевич и советует убрать фотоаппарат. Двести лет назад пограничным селом были и сейчас опять стали. «Традиция, однако», – подумал я и на всякий случай даже смотреть в ту сторону не стал.
А между обрывами и Днестром – луг. И на нем – то самое огромное дерево в тридцать метров высотой и толщиной в два обхвата. Местные пятьдесят лет зовут его кипарисом, хотя на самом деле это тополь. Но это тоже традиция, и тополь не обижается. Под деревом – круглый стол человек на пятнадцать. Очень удобно для пикников. Ну и коровьи следы, как без них. Потому что вам тут не Париж, а сельское хозяйство.
На выезде с пляжа глава остановил встречную машину: «Петрович, там на берегу уже надо что-то делать». Водитель смутился, что-то пробормотал, наотрез отказался фотографироваться и поспешно уехал. «Это его коровы по пляжу ходят», – улыбается Еригин. Понятно, на месте Петровича я б тоже не стал фотографироваться.
В Дзержинском есть своя котельная. Отапливают детсад, школу и пару ближайших домов. Кстати, в школе и садике недавно делали ремонт. Заменили окна, освещение. Нет, это не северный поселок у газовой скважины. Это обычное приднестровское село. С центральным отоплением, Интернетом и библиотекой. И жители села почему-то ничего удивительного в этом не находят.
В школе три мемориальные доски – память о погибших в 92-м односельчанах. А в детском саду – движение: маленькие дзержинцы что-то строят в песочнице. Попытался их сосчитать – не получилось. Очень уж подвижные.
– Вообще у нас около 40 ребят в группе от 3 до 5 лет, – говорит очень милая воспитательница Елена Зайцева. – А вон там – еще и ясельная группа. Они у нас всем довольны. А еще очень любят фотографироваться (улыбается).
На выезде из Дзержинского, на крутом склоне есть развалины довоенного дота. С этого места открывается потрясающая панорама: Днестр, «кипарис» на лугу, само село, чуть дальше – Дубоссары и где-то у горизонта – плотина ГЭС… Вспомнил добрый японский обычай – устраивать детям экскурсии в особенно красивые места, чтобы они учились понимать и ценить красоту своей страны.
И подумал: а ведь сегодняшние малыши в садике – это дети тех, кого когда-то водили в этот же садик. А если дети есть – значит, и село живет.
Андрей БАРСУКОВ. Дубоссарский район.
Фото Виктора Громова.
