«Живое дыхание» газетного листка

На протяжении года мы писали о людях, которые каждый в своё время оставили глубокий след в истории газеты. Многих из них уже нет с нами. Другие до сих пор работают в журналистике, но в других изданиях. Некоторые и не в Приднестровье.

Есть и те, которые целиком предались литературе. И у них немало преданных читателей, ждущих выхода в свет очередной книги, на обложке которой знакомые имя и фамилия. Но мало кто из читателей в «большой столице», взяв в руки, скажем, ещё не потерявший запах типографской краски очередной выпуск серии «ЖЗЛ» (Жизнь замечательных людей), может предположить, что первые главы этой книги печатались в «периферийной» по московским меркам газете.

«Я с удовольствием сотрудничал с «Приднестровьем». Оно мне давало возможность публиковать очерки и стихи, которые потом вошли в мои книги. Первой, кто начал публикацию материалов о Ларионове – нашем знаменитом земляке, была газета «Приднестровье». В ней опубликованы первые главы, которые войдут в книгу из серии «ЖЗЛ», – рассказал в интервью Владимир Полушин.

Книга о нашем земляке – основателе целого направления в искусстве, которое поставило игру света и тени с ног на голову, ещё ждёт своего часа. Пока что из-под пера Владимира Полушина вышла монография о жене Ларионова, известной представительнице Серебряного века в живописи (всё-таки близки были литературные изыски того времени с авангардными новациями в изобразительном искусстве) Наталии Гончаровой и три книги той же серии «ЖЗЛ» о Николае Гумилёве. «Приднестровье» не было первым периодическим изданием, в котором публиковался Владимир Полушин. Мне недавно попал в руки один из номеров журнала «Советский воин» за 80-е годы прошлого столетия. Там целая подборка стихов Владимира Леонидовича. Причём в биографии указано, что автор – старший лейтенант-инженер запаса, и далее: «Действительную службу в Вооружённых силах офицер Полушин проходил в пограничных войсках КГБ». «У меня и отец был офицером пограничных войск. Служил в Тирасполе, тогда он до лета 1940 года был пограничным городом. Сам же я проходил службу тоже в погранвойсках, в Тувинской АССР», – рассказал мой собеседник. «Насыщенная трудовая биография молодого поэта определила характер его героя – неброский, целенаправленный – и тему стихов: Родина, армия. Стихи Полушина публиковали в армейских, областных и республиканских газетах, в журнале «Знамя». В настоящее время Владимир Полушин работает корреспондентом газеты «Молодёжь Молдавии» и учится на заочном отделении Литературного института им. А.М. Горького», – представлял тогда начинающего автора «Советский воин». А из стихотворений из того же номера есть и посвящённое Тирасполю, а если быть точнее, то памятнику Суворову.

И в звоне пуль и пил проснётся

Грядущий день над пустырём,

И флаг российский ввысь взметнётся над скорым на воду Днестром.

И даже уже работая в России, Владимир Полушин не утратил связь с родным городом и Приднестровьем в целом. Будучи за пределами республики, он написал двухтомник «Тирасполь на грани столетий». Им, кстати, мы часто пользуемся при написании статей, посвящённых жизни нынешней приднестровской столицы в начале XX века. В ней Владимир Полушин часто ссылается на публикации дореволюционной тираспольской газеты «Днестровский край». Оказывается, так могло называться и наше издание. «Когда Владимиру Серафимовичу Масленникову предложили создать газету, то изначально было несколько вариантов. Я предложил свой – вернуть название дореволюционной – «Днестровский край». У меня полная её подшивка. Приняли решение оставить «Приднестровье». Посчитали, что «Днестровский край» – сильно масштабно», – рассказал мой собеседник. Кстати, он порекомендовал мне не использовать в будущем слово «тираспольчанин». Сказал, что в «Днестровском крае» жителей города называли «тираспольцы». Но мы уже привыкли говорить по-иному, может быть, и неправильно…

Есть и ещё один известный российский писатель, начинавший творческий путь в нашей газете. «Сотрудничать с газетой я начал в середине 1990-х, сначала как литератор, позже – как внештатный корреспондент. Когда в «Приднестровье» печатали с продолжением мою повесть «Солнцеворот, или СЛОН под мышкой», публикацию курировал заместитель главного редактора Николай Николаевич Тимофеев. Помню его вдумчивые и точные замечания и правки по тексту. Это была настоящая школа редакторского дела», – заметил в интервью преподаватель всё того же Литературного института им. А.М. Горького, который в своё время закончил Владимир Полушин, Роман Кожухаров. Многим он известен по циклу произведений о штрафных частях времён Великой Отечественной войны. Он их начал писать, совмещая сотрудничество с газетой «Приднестровье». «Надо сказать, что профессионализм всегда отличал коллектив редакции. Высочайшую планку задавал главный редактор Владимир Серафимович Масленников, – вспоминал свою журналистскую деятельность в «Приднестровье» Роман Романович. – Он дружил с приднестровским поэтом Анатолием Дрожжиным, был знатоком его замечательной поэзии. Владимир Серафимович очень помог, когда я собирал материалы о жизни и творчестве поэта. Посчастливилось сотрудничать и с Леонидом Ивановичем Ивановичем, опытнейшим журналистом и редактором».

На вопрос о том, не стоит ли печатным СМИ в эпоху Интернета постепенно «отправляться на заслуженный отдых», Роман Кожухаров сказал: «Печатный текст требует от автора высокой меры ответственности. Кольридж в своё время дал следующее определение поэзии: «Это лучшие слова в лучшем порядке». Мне кажется, что формула в равной степени «работает» и в литературе, и в журналистике. Как известно, что написано пером (читай: напечатано), не вырубишь топором. Этим, кстати, печатные СМИ выгодно отличаются от электронных». И добавил: «Мне кажется, что первостепенным для издания является не то, в какой форме оно доходит до читателя, а коллектив, те люди, которые делают газету, формируют у издания «лица не общее выражение». Как говорил Лермонтов, стиль – это человек. Но всё-таки, на мой взгляд, печатное СМИ, в сравнении с электронным, требует большей ответственности, более высокой степени владения профессиональными навыками. И, в конце концов, есть то, что Достоевский называл «живым дыханием газетного листка», то, что никаким гаджетом не заменить». Примерно то же самое сказал, кстати, и Владимир Полушин: «Сколько звучат высказывания о последних днях газет, столько будут существовать печатные СМИ. Газета будет, поскольку есть люди, которые любят читать». Нас часто пытаются сравнить с зарубежными изданиями, толстыми по объёму и красочными по дизайну. К сожалению, такую роскошь сегодня мы не можем себе позволить. Поэтому и интересовало меня, а есть ли нечто в «Приднестровье», что могло бы компенсировать его внешнюю скромность. «В контексте газеты «Приднестровье» я бы сказал о преимуществе: профессиональной установке журналистов редакции на жанры «большого стиля» – интервью, очерк, исторические хроники, серьезную аналитику. Представляется, что этот курс взят верно. Жанры, стремящиеся к колумнистике, публицистике, укоренены в личностном восприятии и раскрытии темы, они «требуют автора». Такие материалы формируют у читателя целостную картину нашего быстротекущего бытия. Однако не следует забывать, что для создания авторского материала требуются опыт и мастерство. Быть «в образе автора» и быть автором – это, как говорят в Одессе, две большие разницы».

Менее оптимистичен в этом отношении был Сергей Мельниченко, пожалуй, старейший (не по возрасту, а по времени, отработанному в «Приднестровье») сотрудник нашей газеты: «Сердце, конечно же, не может смириться с тем, что газета становится менее популярной. Английские традиции – утренний чай, кофе с «Морнинг Cтар» – идеалистически-стереотипно. Скептицизм не во мне, а в ситуации. Чтобы остаться жить, надо меняться. Возможно, стоит изменить и усилить электронную версию газеты?».

Сергей Николаевич трудится в пресс-службе Верховного Совета, где на нем целиком лежит издание газеты «Советы народа», и совмещает с ним работу в «Приднестровье». Причем «горит делом» он на два журналистских фронта с января 1995 года. Тогда, правда, основным местом его работы была «Днестровская правда».

Конечно же, в беседе с Сергеем я не мог удержаться, чтобы не поинтересоваться, какой след в его журналистской карьере оставило сотрудничество с «Приднестровьем». Ему есть с чем сравнивать. «Конечно же, оставила! Да ещё какой! Это не просто школа. Горнило! Не знаю, можно ли слово попроще подобрать, – заметил мой собеседник, добавив: – Я очень старался работать качественно. Хотя иногда можешь отписаться, и тоже получится нормальный материал. Но я шлифовал каждое слово, перечитывал текст по нескольку раз и столько же его правил. Для меня главное было не подвести Владимира Серафимовича Масленникова. За 25 лет столько людей побывало в «Приднестровье», но каждый из них соответствовал своему времени, и никто не затерялся, уйдя отсюда. Я считаю, что традиции, которые были заложены 25 лет тому назад в газете «Приднестровье», сохранены. Говорят, что веяние времени… Но есть столп и опора!».

Закончился мой разговор с коллегами их предъюбилейными пожеланиями газете. Придерживаться устоявшихся редакционных традиций и постараться не низвергнуть в пылу перестройки работы издания тот самый столп, на котором она держится, по мнению Сергея Николаевича, и есть залог выживания в эпоху электронных средств массовой информации. Роман Кожухаров отметил: «Символично, что газета является тезкой страны. «Живое дыхание» газетных страниц, номер за номером фиксируя быт и бытие, созидание и свершения, отражает и одновременно создает образ нашего Приднестровья. Коллективу родной редакции хочу пожелать крепкого здоровья, творческих удач и открытий. Пусть у «Приднестровья» всё получается наилучшим образом!». Владимир Полушин пожелал ещё и увеличение тиража. Что ж, напутствие дано – постараемся!

Сергей СТЕЛЕМАХ.