«Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны» – табличка, знакомая моему поколению с детства.
Итем не менее, я до сих пор не могу понять: как можно быть современником, соотечественником, родственником, соседом таких удивительных людей, участников величайших битв в истории, в сравнение с которыми не идет ни одно из сражений минувших веков? Нет, это не просто «ветераны», это личности под стать былинным богатырям, о чьих подвигах потомки будут и спустя тысячелетия слагать песни. Да, немногие из них были осчастливлены богатырским телосложением, но тем ценнее, значительнее их славные деяния.
Что же сказать о возможности и спустя почти 72 года после окончания войны получить информацию из первоисточника? Неудивительно ли: в Тирасполе по улице Одесской живет ветеран Великой Отечественной войны, бывший боец-разведчик партизанского отряда им. Ф. Михайлова Владимир Табенский. Сегодня Владимиру Ивановичу исполнилось 90 лет. В свои годы он сохраняет завидную бодрость духа, следит за международной ситуацией, интересуется историей, является многолетним подписчиком газеты «Приднестровье» и сам пишет книги, сам в домашних условиях и переплетает (причем переплет трудно отличить от типографского).
Здоровье – оно и есть здоровье. В 90 его не больше, чем в 60. А в 60 не больше, чем в 30. Однако же не только дверь в квартиру, но и дверь в подъезд, оперативно спустившись с третьего этажа, юбиляр открыл корреспонденту сам.
Так я познакомился с человеком, воевавшим в партизанском соединении, как и наш прославленный земляк Петр Петрович Вершигора…
Регион, где сражался Владимир Иванович, был очень непростым в плане ведения партизанской борьбы – Западная Украина. С одной стороны, тысячи советских людей разного возраста уходили в партизаны, становились подпольщиками, оказывали посильное содействие борцам с фашизмом. С другой стороны, находилось немало и предателей. Партизанам, включая и совсем юного Володю Табенского, не раз приходилось встречаться с вооруженными формированиями националистов, которые в большинстве случаев заканчивались боевыми столкновениями.
В ситуации, когда опасность исходила со всех сторон – и со стороны оккупационных властей, и со стороны пособников фашизма, – на разведчиков ложилась двойная ответственность. Человек не имел права на ошибку. И, как это ни странно, именно в таких условиях особо полезным мог оказаться любой подросток. Впрочем, не любой…
Володе Табенскому было всего шестнадцать. Не колеблясь, он вступил в партизанский отряд им. Ф.М. Михайлова, врача, спасавшего военнопленных из концлагеря. Командовал отрядом подпольщик, сельский учитель Антон Захарович Одуха (впоследствии отряд стал частью соединения). Вот такими и были наши герои: врач Михайлов, учитель Одуха, кинематографист Вершигора… Казалось бы, что они могли сделать? Оказалось – очень многое.
По данным Украинского штаба партизанского движения, партизаны 2-го Каменец-Подольского соединения под командованием А.З. Одухи уничтожили 278 эшелонов с боевой техникой и живой силой противника. И это притом, что официально неучтенными остаются данные о том, сколько эшелонов было пущено под откос с награбленным имуществом, сколько «михайловцы» Одухи спасли от смерти и рабства соотечественников…
Вообще, тема эта, по словам Владимира Ивановича, в советской историографии не особо приветствовалась. Дело в том, что воевали в отряде, в основном, бывшие военнопленные, считавшиеся тогда «изменниками Родины». «После вторжения оккупантов на нашу землю советские войска, находившиеся в приграничной полосе Украинской ССР, были окружены и пленены. Их всех поместили в созданный летом 1941 года в г. Славута Каменец-Подольской области концлагерь для военнопленных. Многие попадали в плен ранеными или контуженными. Я, оставшийся в живых очевидец этих событий, свидетельствую: все эти люди храбро сражались в партизанских формированиях, и ни один из них не умер позорной смертью».
Беспримерное мужество миллионов советских граждан, в числе которых были и те, кто прежде никогда не держал оружия, – факт тем более удивительный, что у многих были реальные основания для недовольства существующим положением вещей. Володя Табенский в роковом 1937-м лишился отца. Его, участника гражданской войны, человека, боровшегося с бандитизмом на Западной Украине, арестовали и, подобно многим большевикам старшего поколения, расстреляли как предателя Родины. 20 лет о его судьбе семья ничего не знала, и лишь в 1957 году сыну выдали свидетельство о смерти. Иван Леонтьевич Табенский реабилитирован посмертно.
О том, что должен был испытать десятилетний мальчик (отец арестован, мать вынуждена была срочно уехать), можно только догадываться. Такие люди автоматически становились изгоями. Володе с бабушкой пришлось сменить несколько населенных пунктов. Наконец, Матрена Никифоровна (бабушка) получила работу в колхозе родного села Капустяны (в их доме в то время уже жила другая семья). Впрочем, зарплату всё равно не платили, а рассчитывались зерном, да и то крайне скупо. Володе приходилось пасти коров и одновременно учиться в школе. Его аттестат – свидетельство того, как жадно подросток тянулся к знаниям, не имея ни учебников, ни тетрадей (их просто не на что было купить), ни даже времени регулярно посещать школу. Последнее, а также, вероятно, предвзятое отношение учителей сказалось на показателях за четверть. Оценки: «П» (посередньо, посредственно) и реже – «Д» (добре, хорошо). Но в итоге природная усидчивость, трудолюбие и живой ум взяли свое. Годовые оценки: «Д» и «В» (вiдмiнно, отлично).
21 июня 1914 года Володя Табенский окончил Капустянскую семилетку, а на следующий день началась война. Всего за две недели не только Каменец-Подольская область, но и земли восточнее были оккупированы. Под маркой «нового порядка» начался фашистский террор. Трудоспособное население увозили в Германию на принудительные работы.
Незавидная доля, что ждала Володю и его дядю, Никиту Семеновича, заставила мужчину и подростка искать выход. Из Капустян они уехали в Ляховцы (ныне – Белогорье) Каменец-Подольской области и уже там, через друга Никиты Семеновича, познакомились с подпольщиками и партизанами. «В феврале 1943 года, собрав для партизан некоторые сведения, мы приняли решение покинуть Ляховцы в целях безопасности. Так я оказался в расположении партизанского отряда, который находился в каком-то лесном хуторе в северных окрестностях г. Изяслав. Это и был партизанский отряд им. Ф.М. Михайлова», – рассказывает Владимир Иванович.
Отряд полностью находился на самообеспечении. Провизию добывали на фашистских складах или из бывших колхозов, воевали с трофейным оружием. Но основным оружием, как писал о «михайловцах» Одухи Петр Вершигора, были «осторожность, хитрость, маскировка и надежда на собственные ноги». Подрывным делом, опять-таки по свидетельству Вершигоры, «они занимались примитивно, но с немалым эффектом: подрывали поезда на немецких противотанковых минах, закладывали фугасы из неразорвавшихся немецких авиабомб».
В период становления отряда у «михайловцев» не было технических средств для связи не только с Большой землей, но и с другими партизанскими соединениями. Вся надежда возлагалась на связных. Тут-то и пригодился шестнадцатилетний паренек, по его собственным словам, выполнявший роль вот такого «партизанского мобильника». Неприметный, знающий не только украинский язык, но и его диалекты, он мог легко затеряться среди местных жителей, выдав себя за сироту, разыскивающего родственников. Но всё было не так просто. Несколько раз его забирали в полицию, били. По любому из адресов могла быть устроена облава, так как вся система подпольных организаций была крайне уязвима. Любой донос, предательство, ошибка – и десятки патриотов лишились бы жизни. Вот почему никаких записей в отряде Михайлова не велось. Всю информацию приходилось держать в голове.
Однажды Володя Табенский чуть было не попался в руки к националистам, что было много хуже, чем попасть сразу к немцам. Партизаны возвращались с задания. На окраине села, в предрассветных сумерках попали в засаду. Бандиты открыли ружейный огонь. «С первых же выстрелов моя лошадь упала и сильно придавила седлом колено правой ноги, – рассказывает Владимир Иванович. – Пока я выбирался из-под убитой лошади, услышал, что кто-то из бойцов отстреливается короткими очередями. Высвободив ногу, я тоже дал несколько очередей в сторону, где в темноте просматривались вспышки выстрелов, и начал уходить в сторону от дороги. Пробравшись через какие-то кусты, я оказался на кладбище. Понял, что далеко мне не уйти, и решил спрятаться у одного из надгробий, плотно прижавшись к дерну, а сверху накрылся пожухлыми стеблями, свисавшими с одной из могил. Когда огонь с нашей стороны прекратился, националисты хлынули на кладбище в поисках тех, кто не успел уйти. Слышно было, как они перекликались: «Шукайте iх, воны далеко нэ втiкли». Бандиты проходили в каких-то 2-3 метрах от того места, где я лежал, но предрассветная темень и маскировка спасли мне жизнь».
Карательные операции следовали одна за одной. Оккупанты совершенствовали меры защиты путей сообщения, наращивали борьбу с партизанами, но не могли справиться с участниками сопротивления. Чтобы обезопасить свои тылы и транспортные артерии, немецкое командование уже перед самой Курской битвой было вынуждено снять с фронта 25 дивизий регулярных войск и направить их для борьбы с партизанскими формированиями.
Впоследствии «михайловцы» внесли вклад и в непосредственное освобождение Западной Украины. Освобождая населенные пункты Плужное, Острог, Славута, Ляховцы, Изяслав, партизаны удерживали их до подхода передовых частей 1-го Украинского фронта. В этих боях участвовал и Владимир Табенский. В бою за Ковель молодой партизан был контужен и спасен лишь благодаря бесстрашию боевых товарищей, которые под обстрелом вынесли Володю на руках.
Обескровленное в боях партизанское соединение, где он служил, вскоре было расформировано. Большинство личного состава призвано в состав действующих частей Красной Армии. Все те, кто не подлежал призыву, направлены на строительно-восстановительные работы. Владимир попал в госпиталь, по выписке из которого поступил в распоряжение управления Ковельской железной дороги.
Немного там проработав, Владимир Табенский в мае 1945 года был призван на военную службу. То был призыв его сверстников, которым лишь предстояло начать знакомство с азами военной науки уже после того, как война закончилась. По распределению Владимир попал в Горьковское танковое училище, из которого вскоре был отчислен как «сын врага народа». Вдобавок в годы войны он находился на оккупированной территории, что также ещё долго вменялось людям в вину. Имея такие «постыдные страницы в биографии», он не мог стать офицером.
Отвечая на вопрос журналиста о том, не осталось ли в сердце обиды на советскую власть за то, что лишила десятилетнего мальчика отца, не позволила построить военную карьеру, Владимир Иванович говорит: «Несмотря на причиненное мне и моей семье горе (разумеется, мы были не одни такие), у меня никогда в помыслах не было обвинять в этом Родину. Да, это были недальновидные действия нашего политического руководства, в результате чего наш народ претерпел такие испытания. Считаю, что Родина и народ, к которому я принадлежу, в этом неповинны, и я бы никогда не мог стать на путь предательства, движимый чувством мести. Мне Родину нечем заменить. Все свои силы я, не задумываясь, направил на то, чтобы спасти её от порабощения. И в этом я был не одинок. Нас никто не заставлял, никто не принуждал идти воевать, мы все были добровольцы и добровольно смотрели смерти в глаза, переносили все трудности и невзгоды партизанской жизни».
Из училища его перевели в танковый учебный полк, где Владимир освоил специальность водителя-механика. Потом служил в отдельном танковом батальоне г. Снятин и других частях. Остался на сверхсрочную службу.
И вот однажды, в 1952 году, приехав домой в отпуск, зашел в библиотеку и… познакомился с будущей женой. Вот как эту историю рассказывает сам Владимир Иванович:
«В библиотеке из посетителей никого не было, а за столом сидела незнакомая мне миловидная девушка и что-то писала. Я поздоровался, представился, мы разговорились.
Я узнал, что её зовут Тамара, что она из соседнего села, а здесь заведует библиотекой. Общение с Тамарой произвело на меня хорошее впечатление. Прощаясь, я спросил, сможет ли она выдать мне книгу, и, получив положительный ответ, взял «Воскресение» Льва Николаевича Толстого. На следующий день я пришел в библиотеку ближе к вечеру, с тем чтобы возвратить книгу и проводить Тамару домой, на что получил её согласие.
По дороге (а до села, где она жила, расстояние было примерно 4 км) у нас была возможность поговорить на самые разные темы. Подходя к селу, я спросил, пойдет ли она за меня замуж. Она немного помолчала, а потом смело взглянула на меня и ответила, что пойдет.
Смелость и решительность в её ответе помогли разглядеть в этой девушке надежного спутника на всю жизнь… На следующий день, в воскресенье, мы расписались. Секретарь сельсовета, подруга Тамары, зарегистрировала брак. В 1953 году родился сын Игорь.
Отмечу, что в этом браке в мире, любви и согласии мы прожили 55 счастливых лет, на протяжении которых между нами не было недоразумений, недомолвок, а тем более ссор. Мы полностью и во всем доверяли друг другу, и никто из нас не преступал эту грань на протяжении всей совместной жизни».
В 1957 году В.И. Табенский был уволен в запас. В этом же году он переехал с семьей из Проскурова в Тирасполь к родственнику. При выборе места жительства руководствовался и рассказами отца, воевавшего в гражданскую в этих краях. Так что о городе на Днестре Володя знал с малых лет. В Тирасполе решил продолжить службу, был зачислен в 1-й батальон в Белых казармах в качестве командира танка. Здесь же осуществил давнюю мечту – продолжил образование в 8-м классе вечерней общеобразовательной школы, спустя 17 лет после окончания Капустянской семилетки. Учебу окончил с хорошими и отличными оценками, хотя исполнение служебных обязанностей (наряды, ночные занятия), как и много лет назад, не позволяли регулярно посещать школу.
Отныне ничто не могло встать на его пути к знаниям. Впереди был Одесский политехнический институт (заочное отделение механического факультета), 25 лет работы в конструкторском бюро завода им. Кирова в должности инженера-конструктора. В энциклопедии «Советская Молдавия» о В.И. Табенском пишут как об одном из авторов «разработки промышленного производства и внедрения в народное хозяйство гаммы полуавтоматических машин для литья в кокиль черных и цветных сплавов». Газета «Кировец» в 1976 году писала о нем как об одном из соискателей Государственной премии МССР: «Велик творческий вклад в работу В.И. Табенского – ведущего конструктора СКБТЛ. Им осуществлялась непосредственная техническая помощь при изготовлении опытных образцов первых промышленных серий машин, их серийного производства. При его участии проводилась корректировка технической документации всех кокильных машин гаммы, что дало возможность упростить конструкцию многих узлов и деталей. В.И. Табенский участвовал в оказании помощи по наладке и вводу кокильных машин на Алтайском и Заволжском моторных заводах, Мценском заводе алюминиевого литья, Одесском заводе «Центролит», ВАЗе и других предприятиях… Многолетняя активная деятельность В.И. Табенского способствовала улучшению технических и эксплуатационных характеристик кокильных машин гаммы, которые по своему техническому уровню не уступают, а по ряду параметров и превосходят лучшие зарубежные образцы».
Ну а в 1977 году В.И. Табенский вместе с А.И. Большаковым, В.И. Остапенко и В.А. Антоновым за введенные в производство новшества удостоился звания лауреата Государственной премии МССР. Снимок, запечатлевший всех четырех, вошел в экспозицию галереи славы Тираспольского завода литейных машин им. С.М. Кирова.
Выйдя на пенсию, Владимир Иванович сохранил активную гражданскую позицию, творческий и притом самый скрупулезный подход к любому делу. По собственным словам, старается двигаться, не заниматься «диванотерапией». Сотрудничает с государственным архивом, куда сдает тематически систематизированные выдержки из газеты «Приднестровье» и других СМИ. Так что Владимир Иванович, вероятно, один из самых внимательных и преданных наших читателей. Но он же и писатель. Свои воспоминания В.И. Табенский оформил в виде рукописной книги, опубликовал ряд статей с бесценными сведениями и четко изложенными фактами.
А ещё он очень интересный собеседник, с аналитическим складом ума, никогда не теряющий нити повествования, не уходящий далеко в сторону, что, впрочем, было бы простительно, с учетом, сколько всего интересного Владимир Иванович может рассказать.
90 – это, конечно, цифра солидная. Но энергия, живость ума, молодость души во Владимире Ивановиче таковы, что только диву даешься: возможно ли такое? Чего и желаем впредь.
С благодарностью за мирное небо, за жизнь на земле, с пожеланиями богатырского здоровья Владимира Ивановича Табенского, ветерана Великой Отечественной войны, богатыря наших дней, поздравляем с юбилеем!
николай феч