Нынешнее поколение с трудом может представить себе ту степень радости, которую испытали советские люди, измученные долгой и кровавой войной, слушая по радио долгожданное сообщение о капитуляции фашизма.
Об этом очень сдержанно и лаконично, но в то же время содержательно и трепетно написал военный фотокорреспондент газеты «Правда» Александр Устинов: «В ночь на 9 мая 1945 года москвичи не спали. В 2 часа ночи по радио объявили, что будет передано важное сообщение. В 2 ч. 10 мин. диктор Юрий Левитан прочитал Акт о военной капитуляции фашистской Германии и Указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении 9 мая Днём всенародного торжества – Праздником Победы. Люди выбегали из домов, радостно поздравляли друг друга с долгожданной победой. Появились знамёна. Народу становилось всё больше и больше, все двинулись на Красную площадь. Началась стихийная демонстрация. Радостные лица, песни, танцы под гармошку. Вечером был салют: тридцать залпов из тысячи орудий в честь Великой Победы».
Весной победною согрета, ликует майская весна
Для всего человечества 9 мая 1945 года существовала только одна тема для разговоров – победа над фашистской Германией, окончание многолетней кровавой войны. Поздравления, приветствия звучали на улицах, из окон домов, по радио и, конечно же, на страницах газет.
В Советском Союзе 9 мая все газеты были как сестры – в каждой из них, будь то «Правда», «Известия» или «Литературная газета», был напечатан портрет Сталина. Первые полосы были заполнены «Обращениями вождя к народу», «Приказами Верховного Главнокомандующего» и выступлениями политиков. Но дальше – на второй, третьей страницах – появляются живые материалы, искренние слова.
В тот день газета «Правда» писала: «Девятое мая! Никогда не забудет этот день советский человек. Как не забудет он 22 июня 1941 г. Между этими датами прошло как бы столетие. И как бывает в народном эпосе, за это время сказочно вырос советский человек. Он вырос так, что красноармеец, стоящий у развевающегося знамени в Берлине, виден всему миру. Мы не ждали двадцать второго июня. Но мы жаждали, чтобы наступил день, когда последний удар свалит с ног чёрное чудовище, оскорблявшее жизнь. И мы нанесли этот удар… Невероятно радостно на душе сегодня. И ночное небо над Москвой, кажется, излучает отражение той радости, какой полна советская земля. Мы были свидетелями событий, о которых можно писать тома. Но мы сегодня вмещаем их все в одно слово: Победа!..».
На первой странице праздничного «Социалистического Донбасса» был напечатан сугубо официальный документ, но его читали, жадно глотая каждое слово. Потому что это было знаменитое «Подписание акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил». Далее были поздравления, известия о том, как встретили долгожданную новость жители области. Людей тянуло друг к другу, хотелось делиться своим счастьем. Из воспоминаний местного жителя: «Не могу сидеть дома. Я иду на улицу. Я думаю о том, что скоро вернется с фронта мой сын, вернутся все мои друзья». В Енакиево будили тех, кто еще спал, и сообщали соседям об окончании войны. А в Донецке первые три ребенка, рожденные 9 мая 1945 года, – мужчины.
«Комсомольская правда» опубликовала на третьей странице удивительное фото М. Ананьева «Митинг в 4 часа утра на Красной площади в Москве». На снимке только женские и детские лица, ни одного мужчины – они еще не вернулись. И многие уже не вернутся никогда.
На страницах «Литературной газеты» делились радостью с народом писатели, кинорежиссеры. Известный поэт Максим Рыльский прежде всего сказал об Украине: «Окровавленная, она должна не только возвратить себе былую красоту, но и новой красотой, новой силой засверкать перед взором человечества!». А каким мудрым и горьким выглядит послание английского писателя Джеймса Олдриджа, опубликованное рядом с радужной речью Рыльского: «Фашизм еще не стерт с лица земли. Мы знаем и должны знать, что прекращение военных действий не значит прекращение борьбы. Знамя его должны сейчас подхватить те страны, в которых фашизм пустил глубокие корни».
Подняв венец и меч зажав в деснице,
прошла по стягам брошенным врага!
22 июня 1945 года в центральных газетах СССР был опубликован приказ Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина о проведении 24 июня 1945 года на Красной площади Парада Победы. Подготовка к нему проводилась с особой тщательностью. Скрупулезно отбирались кандидатуры участников, которые должны были быть награждены двумя и более орденами, быть физически крепкими, иметь заслуженную славу смелых и отважных воинов. Даже те, у кого на груди сверкали звезды Героев Советского Союза, занимались строевой подготовкой более восьми часов в сутки.
Но к параду готовились не только военные. Практически на всех московских швейных фабриках и ателье шилось парадное обмундирование, каждый комплект которого подгонялся персонально под участника. Выдавались яловые сапоги –лучшая военная обувь тех лет. Для отправки и сопровождения Знамени Победы в Москву были отобраны самые заслуженные воины. После завершения парада Знамя отправили в Центральный музей ВС СССР.
Парадоксально, но Парад Победы принимал не Иосиф Сталин, а маршал Георгий Жуков. Накануне парада Сталин вызвал маршала к себе и как бы в шутку поинтересовался его навыками в конной езде. Георгий Константинович ответил, что не разучился ездить верхом. После чего вождь народов сообщил, что решил доверить Жукову принять Парад Победы. Жуков был польщен таким решением, но все же отметил, что парад должен принимать сам Сталин, так как является Верховным Главнокомандующим. На что Сталин ответил: «Я уже стар принимать парады. Принимайте Вы. Вы помоложе».
По велению Сталина Жуков должен был принимать Парад Победы на белом коне, но поскольку в послевоенное время армия переживала острую нехватку боевых лошадей, эта проблема стала серьезным испытанием в ходе подготовки парада. После долгих поисков кавалерийский полк имени Дзержинского предоставил нужного скакуна терской породы по кличке Кумир. Жеребец был тщательно осмотрен знатоками – Буденным, Антоновым, и они остались довольны выбором. Каждый день в манеж Народного Комиссариата Обороны приезжал маршал Жуков и очень долго обкатывал Кумира, чтобы тот привык к седоку. Внешний вид коня подвергся тщательнейшей подготовке, даже хвост скакуна был удлинен для пущей красоты.
Утро 24 июня 1945 года было пасмурным и дождливым. К 9 часам гранитные трибуны у Кремлевской стены были заполнены депутатами Верховного Совета СССР и РСФСР, работниками наркоматов, деятелями культуры, участниками юбилейной сессии Академии наук СССР, тружениками московских заводов и фабрик, иерархами Русской Православной Церкви, иностранными дипломатами и многочисленными зарубежными гостями. В 9.45 на Мавзолей поднялись члены Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с Иосифом Сталиным.
Командующий парадом Константин Рокоссовский занял место для движения навстречу принимающему парад Георгию Жукову. В 10.00, с боем кремлевских курантов, Георгий Жуков на белом коне выехал на Красную площадь.
После объявления команды «Парад, смирно!» по площади прокатился гул аплодисментов. Затем сводный военный оркестр в составе 1400 музыкантов под управлением генерал‑майора Сергея Чернецкого исполнил гимн «Славься, русский народ!» Михаила Глинки. После этого командующий парадом Рокоссовский отдал рапорт о готовности к началу проведения парада. Маршалы совершили объезд войск, возвратились к Мавзолею, и Жуков, поднявшись на трибуну, от имени и по поручению Советского правительства и ВКП (б) поздравил «доблестных советских воинов и весь народ с Великой Победой над фашистской Германией». Прозвучал Гимн Советского Союза, раздались 50 залпов артиллерийского салюта, над площадью разнеслось троекратное «Ура!», и начался торжественный марш войск.
Парад длился 2 часа (122 минуты) под проливным дождем. В нем приняли участие 24 маршала, 249 генералов, 2536 других офицеров, 31 116 сержантов и солдат. В газете «Правда» он был описан эффектно и образно, во всех красках: «Внезапно смолкает оркестр. Раздаётся резкая дробь барабанов. Взору представляется незабываемая, глубоко символичная картина. К трибуне подходит колонна бойцов. У каждого в руках – немецкое знамя. 200 пленённых вражеских знамён несёт колонна. Сейчас они – единственное, что напоминает о былых полках и дивизиях Гитлера. Поравнявшись с трибуной, бойцы делают поворот направо и презрительным жестом, с силой бросают вражеские знамёна на мостовую, к подножию Мавзолея…».
Вечером участников парада ждал торжественный ужин, а затем были устроены народные гулянья. Ликованию и радости, песням, пляскам и веселью не было конца и края. Все до единого жителя Москвы праздновали Победу. После 24 июня 1945 года парады Победы не проводились ещё 20 лет, до 1965 года. О причинах их непроведения историки спорят до сих пор. Вполне вероятно, что руководство страны желало дольше оставить в народной памяти впечатления о первом параде, поистине величественном и незабываемом.
Интересно, что День Победы считался праздничным днем до 1948 года, позже его хоть и отмечали, но день был рабочим. И только в юбилейном 1965 году День Победы снова стал нерабочим. В период существования СССР военные парады на Красной площади 9 мая проводились только в юбилейные годы – 1965, 1975, 1985 и 1990. После развала Советского Союза парады стали проводить ежегодно.
Это радость со слезами на глазах
Вот уже почти полвека без всенародно любимой песни «День Победы» не обходится ни один праздничный парад. Ещё немного, и она зазвучит снова, с большей силой и мощью, новым переосмыслением, наполняя чувством гордости наши сердца. Ее автором является Владимир Гаврилович Харитонов, написавший множество песен: «Россия — Родина моя», «Песня борцов за мир», «Марш коммунистических бригад». «Мой адрес — Советский Союз», «Звездам навстречу», «Ты только одна», «В день рождения» и др. Но «День Победы», как не единожды говорил сам поэт, стала его главной песней.
«Она мне очень дорога, — рассказывал Владимир Гаврилович. — О такой песне я давно мечтал. И шел к ней тридцать лет, что прошли от победных незабываемых залпов. Прибавьте к ним еще пяток – с того самого довоенного сорокового, когда меня призвали в армию и одели в военную форму. Служба моя началась в Московском пехотном училище имени Верховного Совета РСФСР. А уже год спустя вместе с курсантами-кремлевцами принял первый бой. Держали мы оборону на рубеже у Волоколамского шоссе рядом с гвардейцами легендарной панфиловской дивизии. Немало полегло там моих боевых товарищей, но выстояли, не пропустили врага к столице.
Потом был Сталинград. Контузия, госпиталь. Снова – фронт. И там на моих глазах погибали фронтовые друзья-однополчане. До сих пор удивляюсь, как сам уцелел, дожил до Победы. Обо всем этом и мечталось рассказать в песне, да все никак не находил для нее главной строчки, той, что стала бы ее камертоном, определила бы весь ее настрой и тональность. И вот однажды – звонок из музыкальной редакции радио: «Владимир Гаврилович, нужна песня ко Дню Победы. Только, пожалуйста, чтобы веселая, радостная. Грустных не надо. Обойдитесь без слез…».
«Хорошо. Подумаю, – отвечаю, – но я ведь могу написать о войне и Победе только то, что сам перечувствовал в ней и пережил…».
Хожу по комнате. Думаю. Слова редактора этого (я даже фамилию у нее позабыл спросить, так меня они ошарашили) из головы все никак не выходят. Тут-то и вырвалось у меня, как вздох, как озарение какое-то: «Это радость со слезами на глазах…» – та самая строчка, та главная мысль, от которой и пошла вся песня…».
Не менее важной поэт считал еще одну строчку, которая родилась несколько позже: «Этот день мы приближали, как могли…». «Эта мысль для меня очень важна: ведь именно так было с каждым моим соотечественником, в каждый из почти полутора тысяч тех жестоких дней приближали Победу, как могли… Это и про мою маму, которая все четыре года работала медсестрой в госпитале. И про отца, заслужившего в ту пору орден Ленина. И про мою жену, которая, тогда еще совсем девчонкой, на крыше дома тушила зажигательные бомбы. И про ее отца, члена партии с восемнадцатого года, сложившего голову в рядах народного ополчения…
Есть в песне строки, которые тем, кто не воевал, может быть, покажутся неожиданными:
Здравствуй, мама,
возвратились мы не все…
Босиком бы пробежаться
по росе!..
Близки и понятны они ветеранам Великой Отечественной, которые тогда, к началу войны, едва-едва переступили школьный возраст! Как часто грезилось нам – измотанным, пропыленным: сбросить бы кирзу, хоть совсем ненадолго, и, словно в детстве, босиком – по траве, по лужам… Ведь совсем еще недавно солдаты были мальчишками…»
Стихи сложились, и поэт отдал их молодому композитору Давиду Федоровичу Тухманову. «Получил от Владимира Гавриловича стихи, – вспоминает композитор, – и мне сразу захотелось сделать эту песню в жанре старинного русского марша, ибо именно такую музыку разносили духовые оркестры, когда в сорок первом провожали на вокзальных перронах бойцов, а потом, в сорок пятом, встречали их, вернувшихся с войны».
Впервые песня прозвучала в праздничной передаче телевизионного «Голубого огонька», посвященной 30-летию Победы, в исполнении Леонида Сметанникова, но прошла незамеченной и потом довольно долго не звучала ни по радио, ни по телевидению. Но спустя полгода, на традиционном концерте, посвященном Дню советской милиции, ее спел в сопровождении эстрадно-симфонического оркестра под управлением Юрия Силантьева Лев Лещенко, спел так, что она сразу стала одной из самых известных, самых популярных, самых дорогих для каждого из нас.
День Победы, как он был от нас далек,
Как в костре потухшем таял уголек.
Были версты, обгорелые, в пыли,—
Этот день мы приближали как могли.
Припев:
Этот День Победы
Порохом пропах,
Это праздник
С сединою на висках.
Это радость
Со слезами на глазах.
День Победы!
День Победы!
День Победы!
Дни и ночи у мартеновских печей
Не смыкала наша Родина очей.
Дни и ночи битву трудную вели –
Этот день мы приближали как могли.
Припев.
Здравствуй, мама, возвратились мы не все…
Босиком бы пробежаться по росе!
Пол-Европы прошагали, пол-земли, –
Этот день мы приближали как могли.
Припев.
Подготовила Ирина Круглова.