Помню времена, когда в школе, да и в обществе проповедовали только атеизм. Меня в четвёртом классе даже не приняли в пионеры только потому, что мой отец, обладая прекрасным голосом, пел в церковном хоре. Помню, как я плакал тогда от обиды. Но в пятом классе меня всё же приняли в пионеры. Правда, перед этим отец по моей просьбе приходил в школу и объяснялся, что у нас многодетная семья, и он подрабатывает в церковном хоре только из материальных соображений.
В «чистый четверг» мы все мылись, одевали чистое бельё. Великий пост тогда было легко соблюдать, так как и вне поста редко приходилось употреблять скоромную пищу. В пятницу мать в особое деревянное корыто помещала до сих пор не доступные нам продукты: белоснежную муку, молоко, топлёное сливочное масло, мёд, ваниль… Замешивала и шептала молитвы. Всё это походило на священное действие. Затем замес помещали ближе к печке, чтобы тесто «подошло». И в ночь на субботу пекли куличи. Мы их просто называли «пасками». Формы для куличей были разных размеров – от больших до самых маленьких. Их наполовину заполняли тестом и размещали в хорошо прогретой печи. У соседки была настоящая русская печь. Примерно через час проверяли готовность куличей. Подрумяненные жёлто-коричневые куличи вылезали из форм и нависали соблазнительным куполом.
Мальчишки крутились вокруг, наслаждаясь сдобным запахом, и с нетерпением просили отведать хотя бы «краюшку». Но мать строго объясняла, что этого делать нельзя – грешно, что их можно есть после того, как их с восходом солнца освятят в церкви. И действительно, отец вечером забирал с собой несколько куличей и крашеных яиц и отправлялся на «всенощую», где пел в хоре, а батюшка потом освящал куличи и крашенки.
Утром все вставали рано перед приходом из церкви отца, уставшего, но довольного. Быстро накрывали праздничный стол, взрослые разливали вино. Отец вставал и громким баритоном воспевал: «Христос воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ и сущим во гробе живот даровав!». После этого все обменивались восклицаниями: «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!».
Затем приступали к пиршеству. Сначала отведывали освящённые пасхальные куличи и яйца, при этом все крестились. Мать предупреждала, чтобы мы всё хорошо пережёвывали и не спешили, иначе от переедания в такие дни бывает плохо. Во всём должна быть мера. Потом отец шёл отдыхать, а мы, досыта наевшись, шли на улицу обмениваться поздравлениями с друзьями. При этом мы стукались крашенками, обменивались ими и угощали друг друга конфетами. Со всех сторон при встрече люди вместо приветствия восклицали: «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!». Многие обнимались и троекратно целовались. Даже люди, пребывавшие в ссоре, прощали друг друга. Это был и есть день общего святого всепрощения.
ЮРИЙ ПОРОЖНЯКОВ.