По характеру я человек простой, скромный и даже в чем-то, как говорят, наивный. Женщины читают меня, словно открытую книгу, а друзья вообще «эскимосом» прозвали. За что они меня так прозвали – никак не могу понять.
Сколько раз спрашивал, только смеются. Ты, говорят, вылитый северянин, и душа у тебя нараспашку, как Север, который, как известно, бескрайний. Поэтому, я думаю, быть эскимосом, по крайней мере для самых близких, не так уж плохо.
Между прочим, благодаря этому прозвищу я стал интересоваться культурой жителей холодного, но такого красивого, волшебного края. И задался целью прочитать всё, что найду. Долгое время ищу по книжным развалам «Сказки народов Севера». Специально ради них в Бендеры на троллейбусе поехал, на блошиный рынок.
Ходил-ходил… Всё есть, сказки какие угодно: молдавские, латышские, даже африканские. Думаю: Африка – это прекрасно, там хорошо. Там хорошо, но мне туда не надо. Тем более, и погода у нас стоит подлинно африканская. Самый разгар августа! Вибрирующие от зноя силуэты деревьев, асфальт плавится, всё плавится. На женщинах украшения из янтаря снова превращаются в смолу. Комары отказываются пить кровь и тупо садятся на людей, покорные року.
Но люди – ничего. Одни ходят по рынку, прицениваются, другие – торгуют. Благо, Бендеры – зеленый, тенистый город, хоть и не лишенный в районе автовокзала открытых участков. Зеленый покров в этих местах я бы сравнил скорее с пеньюаром, нежели с пальто или шубой.
И вот в одном таком довольно открытом месте, в жиденькой тени, отдельно от всех, точно изгой, сидит человек. Он тоже пришел с товаром: рядом – видавшие виды торбы, полные книг. Но сил разложить нет. Мужчина, судя по всему, из свиты Бахуса, и давно в деле. Просто отстал от своих, как цыган от табора. И теперь грустно сидит на картонке, обхватив колени, уронив голову. В глазах – боль за всё человечество, никакого света в конце туннеля. На товар свой он даже не глядит. Да и товар, прямо скажем, завалящий.
Но поскольку я уже обошел весь рынок в поисках «Сказок народов Севера» и поскольку сказок таких я на блошином не нашел, грустный субъект, по-видимому, оставался единственной моей надеждой. Как и я – для него.
Не без колебаний, приближаюсь к слуге Вакха-Диониса. Тот возводит очи горе и, видимо, зрит в эту минуту ангела, который вот-вот что-нибудь у него купит. Тогда как в действительности речь идет всего об одном «эскимосе» (единственном в своем роде, так как, согласно переписи населения, эскимосы у нас не проживают, зато есть карелы, марийцы, комизыряне, мордва, удмурты, всего 75 национальностей).
– А «Сказок народов Севера» у вас случайно нет? – спрашиваю.
– Надо посмотреть! – отвечает. И, вижу, глаза засветились надеждой. Воспрянув, доверенное лицо Диониса стало выуживать из сумок книги, одну за одной. О, там были и Джек Лондон, и Курт Воннегут, и Джеймс Олдридж (мое любимое произведение – «Охотник»), и даже Евгений Замятин с его антиутопией – экземпляр, несколько пообтрепавшийся.
Мужчина всё доставал и доставал, и, кажется, горячо верил, что именно там, на дне второй сумки, вполне может оказаться то, что покупателю нужно. Однако там был лишь какой-то технический справочник,
«Жаль! Очень жаль!» – сказал я таким тоном, словно искал, подобно герою Юрия Никулина, халат с перламутровыми пуговицами.
На том и расстались. Я пошел на конечную девятнадцатого, а мужчина остался сидеть на своей картонке, понурив голову. Впрочем, издалека, оглянувшись, я видел, как к нему подошел ещё один потенциальный покупатель, мужчина со спаниелем, в камуфляжных штанах (по-видимому, охотник), и, повертев в руках, купил «Северные рассказы» Лондона.
Петр Васин.
