Прошло уже 24 года, но все свидетели того печально известного дня – 19 июня 1992 года – помнят его, как и последующую трагедию Бендер, так, словно та война была еще вчера. Мы каждый год вспоминаем эту дату и будем это делать всегда. Памяти не бывает много. Как нас учит жизнь, там, где исчезают память и совесть, сразу же проявляются низменные инстинкты и посредством ловких политических манипуляций историей – подмена понятий. Так было всегда, а сегодня это происходит в соседней Украине.
Предыстория
Как известно, толчком к созданию Приднестровской Молдавской Республики стали события конца восьмидесятых годов в Советской Молдавии, когда резко обострились национальные вопросы и сепаратистские настроения руководства республики. В то время появились две противоборствующие политические силы с диаметрально противоположными программами – Народный фронт Молдовы (НФМ) и «Интердвижение».
НФМ требовал признать идентичность молдавского языка румынскому, с последующим переводом его на латинскую графику и приданием статуса единственного государственного языка. Геополитические планы этой организации были однозначно связаны с незамедлительной интеграцией с Румынией.
«Интердвижение», а в Тирасполе созданный в августе 1989 года ОСТК (Объединенный совет трудовых коллективов) выступали за сохранение Молдавии в составе СССР и сохранение за русским языком статуса государственного.
Острый внутриполитический конфликт, митинги и забастовки начались в марте 1989 года после публикации законопроекта «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Проект был опубликован от имени союза писателей Молдавии. Согласно ему, родители лишались права выбора языка обучения детей, а за использование в официальном общении иного языка предусматривалась административная и, в некоторых случаях, уголовная ответственность. Верховным Советом МССР были проигнорированы все требования «Интердвижения» и ОСТК, закон был принят.
Народный фронт с восторгом встретил новшество. В республике участились случаи жестоких расправ с носителями русского языка. Как искра на сухой порох, эмоции жителей левобережья и Бендер взорвала информация о том, что в центре Кишинева был до смерти забит восемнадцатилетний подросток Дмитрий Матюшин только за то, что позволил себе в присутствии фашиствующих молодчиков из Народного фронта говорить на родном для себя языке.
Подливали масла в огонь и отдельные представители культурной элиты Молдавии. Поэтесса Лари, выступая на митинге, вещала: «Пусть у меня будут руки по локти в крови, но я вышвырну оккупантов, пришельцев и манкуртов за Днестр, и вы, румыны, настоящие хозяева этой земли, получите их дома, квартиры с мебелью…».
Политика и государственное устройство не могут быть дорогой с односторонним движением. Не услышанные, проигнорированные руководством своей страны жители левобережья и города Бендеры создали 2 сентября 1990 года свою собственную республику – ПМССР. Самыми уязвимыми в новом государственном образовании были Дубоссарский район и правобережный город Бендеры, в отношении которых два года не прекращались военные и полицейские провокации с массовой гибелью людей.
Максимальный пик агрессии Молдовы пришелся в период оккупации вооруженными силами Молдовы приднестровского города Бендеры – 19 июня, 24 года назад…
Военкор
Первый и многолетний редактор газеты «За Приднестровье» Наталья Воробьева профессионально хронометрирует события, уверенно дает собственные оценки ключевым политикам, излагает личную позицию к тем или иным историческим эпизодам периода приднестровского Сопротивления.
«По иронии судьбы 19 июня я была в эпицентре инцидента, – вспоминает Наталья Воробьева, – который впоследствии перерос в интервенцию регулярных вооруженных сил Молдовы против нашего мирного города. Мирного, хотя бы и потому, что буквально накануне по взаимной договоренности сторон из Бендер были выведены приднестровские гвардейцы. Надо сказать, что я вместе с депутатской делегацией из Тирасполя ездила в Кишинев, где парламент принял соответствующее решение о перемирии, с последующим поэтапным выводом из зоны конфликта вооруженных формирований.
Хотя войска и вывели из Бендер, официальному Кишиневу никто не верил. Даже их собственные военнослужащие. Вспомнить хотя бы майский инцидент, когда сильно потрепанные в боях под Кошницей более трехсот молдавских полицейских вместе с боевой техникой покинули боевые позиции и маршем двинули в Кишинев, где устроили акцию протеста против руководства Молдовы.
В штабе приднестровской гвардии, зная обстановку и настроения солдат противника, находящихся в окопах, было принято решение обратиться к ним с листовкой, текст которой я составила и отправила в типографию. Ближе к вечеру мне сообщили, что листовка отпечатана. Вместе с тремя гвардейцами я приехала за материалом.
В тот момент, когда я находилась в офисных вагончиках (к тому моменту здание административного корпуса типографии еще не было достроено), с улицы послышались шум, автоматные очереди. Всех женщин – сотрудников типографии и меня тоже блокировали в одном из производственных помещений. Так что того, что произошло у типографии между полицейскими и нашими гвардейцами, я не видела, узнала позже из уст очевидцев.
Полицейские подъехали к типографии не просто так. Говорили, что об отпечатанной листовке в полицию позвонил симпатизирующий Молдове вахтер, я же думаю, что прослушивали телефоны, поэтому знали, кто и когда приедет за типографской продукцией. В Кишиневе боялись не только приднестровцев, но и собственный народ, который, как скот, посредством мобилизации кидали в братоубийственную бойню. Для кишиневской клики важно было не допустить очередного «похода на столицу» солдат из окопов, что могло привести к дальнейшим массовым акциям народного неповиновения. Вот и боялись правдивого печатного слова, которое могло добраться до самого сердца военных. Поэтому близкие друзья, вспоминая впоследствии эти события, шутили: из-за тебя, Наталья, война началась.
Если серьезно, то вооруженная стычка возле типографии не могла быть причиной захвата Бендер регулярными войсками Молдовы. Уже через полчаса после ареста гвардейцев, приехавших за листовками, несколько колонн бронетехники с вооруженными до зубов волонтерами, полицейскими, военнослужащими вторглись в город, расстреливая на своем пути все живое, грабя все ценное. Все было заранее спланировано, подготовлено. Так что военная машина заработала по первому приказу».
Провокация как повод к интервенции
Почти сразу же из района стройки административного здания к гвардейцам подошли около десятка вооруженных полицейских, потребовав предъявить документы и сдать оружие. Для демонстрации серьезности своих намерений, а может реализовывая заранее спланированную провокацию, один из полицейских стал стрелять очередями в воздух. В это же время типография была блокирована другими сотрудниками полиции с целью изъятия листовок и ареста других гвардейцев.
На звуки выстрелов подъехал патрульный автомобиль бендерской милиции, по которому без всякого предупреждения со стороны полицейских был открыт шквальный огонь. Наряд сообщил о нападении по команде. Информация дошла до руководства города и группы четырехсторонних наблюдателей.
Завязавшаяся перестрелка гулко разносилась по тихому вечернему городу, услышали ее и в казарме гвардейцев на улице Старого. В район типографии направилась группа бойцов, которая попала в засаду за несколько кварталов до здания полиции. Попав под интенсивный огонь, гвардейцы залегли и приняли бой.
«В этой группе, – вспоминает Наталья Воробьева, – был и наш коллега, журналист Валерий Воздвиженский. Бесстрашный юноша, на свою видеокамеру он старался задокументировать все преступления фашистского режима в геноциде собственного народа. Это было необходимо в то время. Кишинев бесстыдно врал на весь мир о том, что власти якобы «вынуждены защищаться от бандитов, стремясь восстановить конституционный порядок». Только живые кадры кинохроники обличали лжецов и показывали правду о приднестровской трагедии.
Воздвиженского сразила не шальная пуля. В Валерия стреляли на поражение, прекрасно осознавая, что перед ними гражданский человек, журналист. Убили потому, что боялись правды, опасались, что придуманная наспех версия-легенда о «защищавшихся» полицейских была бы опровергнута беспристрастным видеорядом. Это подтвердил и тот факт, что после обнаружения тела журналиста в его видеокамере не было кассеты с отснятым материалом».
К зданию молдавской полиции для переговоров с начальником ведомства Виктором Гусляковым была направлена группа гвардейцев во главе с комбатом Юрием Костенко. Но и здесь их ждал огонь из всех видов оружия. Ситуация окончательно вышла из-под контроля. В это время Гусляков звонил министру внутренних дел Молдовы Константину Анточу с просьбой о военной помощи, а по бендерскому Дворцу культуры уже стреляли из минометов. В вечерние Бендеры, где в школах шли выпускные вечера, уже направлялись колонны регулярных войск министерств обороны и внутренних дел Молдовы, толпы волонтеров и добровольцев. Операция «Троянский конь», а вместе с ней и бендерская трагедия уже начались.
Операция «Троянский конь»
Молдова всегда пыталась представить оккупацию Бендер «вынужденной ответной мерой» по защите полицейских Молдовы от нападения на них приднестровских гвардейцев. Выступая по телевидению, молдавский президент Мирча Снегур мотивировал ввод войск в Бендеры «атакой приднестровских формирований на отдел бендерской полиции».
Однако небольшой инцидент у типографии никак не отвечает такому посылу, так как ситуация в городе успешно контролировалась руководством сторон и международной четырехсторонней комиссией наблюдателей. Как и любые другие небольшие вооруженные столкновения, которые случались и раньше, конфликт у типографии и стрельбу можно было быстро уладить посредством телефонных звонков и встреч представителей сторон при участии наблюдателей. Однако такую задачу Кишинев перед собой не ставил. Появились амбиции политиков, которые можно было утолить лишь человеческими жизнями.
По признанию бывшего начальника оперативного штаба всех полицейских сил в зоне приднестровского конфликта, а позже и замминистра внутренних дел Молдовы Бориса Муравски, план захвата Бендер, под кодовым названием «Троянский конь», был детально утвержден 15-16 июня 1992 года.
Аналогия с античной военной хитростью была неспроста. При содействии представителей четырехсторонней комиссии от Молдовы и Румынии в Бендерах постепенно должны были сосредотачиваться переодетые в гражданскую одежду полицейские из внутренних районов страны, военнослужащие министерств национальной безопасности и обороны РМ, диверсионно-разведывательные группы.
Еще раньше – в апреле-мае 1992 года – в город уже прибыли румынские снайперы, которые размещались в гостиницах и у активистов Народного фронта Молдовы. Они заранее подыскивали и оборудовали себе «гнезда снайперов», средства связи и пути отхода. В районе Варницы в течение весны было сформировано и вооружено большое подразделение волонтеров. Там же планировался пункт дислокации прибывающих железной дорогой подразделений и автомобилей под видом гражданского транспорта. Именно эти подразделения должны были внезапно захватить город и удерживать его до подхода основных сил.
Но операцию «Троянский конь» пришлось корректировать на ходу, так как после осуществления запланированной провокации у бендерской типографии министр внутренних дел Константин Анточ и министр обороны Ион Косташ отдали приказы о вводе регулярных войск в Бендеры. На беззащитный в тот день город были брошены 1-й, 3-й и 4-й пехотные батальоны, бригада полиции ОПОН. Быстро добравшись до моста через реку Днестр, они блокировали его, отрезав тем самым возможную помощь защитникам города со стороны Тирасполя и других населенных пунктов Приднестровья. К утру 20 июня к Бендерам начали подтягиваться и другие вооруженные подразделения из Молдовы.
Жирная точка от Александра Лебедя
Яркая и значимая роль в боях за Бендеры принадлежит блестящему офицеру, выдающемуся командующему 14-й армией генералу Александру Лебедю. Изрядно потрепанный враг, как раненый зверь, загнанный в свою берлогу, потеряв город, дни и ночи продолжал артиллерийские обстрелы с господствующих высот жилых кварталов, предприятий и административных зданий Бендер. Продолжали гибнуть люди, жизнь города была в значительной степени парализована.
Но настал момент, когда не внемлющее русскому языку националистическое руководство Молдовы в полной мере вняло языку русского оружия. В ночь со второго на третье июля в течение 45 минут артиллеристы 14-й армии силами восьми дивизионов и шести минометных батарей нанесли мощный огневой удар по позициям вооруженных формирований Молдовы.
Многочисленные потери в личном составе и боевой технике молдавской армии не главные ее потери. Был утрачен боевой дух военнослужащих, а в руководстве Молдовы возникла паника, они всерьез ожидали в ближайшее время наступления на Кишинев танковых колонн 14-й армии. Война, по сути, была окончена. Уже в августе Бендеры приступили к восстановлению и мирному строительству под защитой прибывших из России миротворцев.
Но генерал Лебедь был смел и отважен не только при принятии военных решений. Он также был несгибаем, отстаивая свою точку зрения, продиктованную очевидностью и совестью. Чего только стоит его пресс-конференция от 4 июля 1992 года!
«Эти люди всегда жили между собой в мире, – медленно чеканил грубоватым голосом командарм, – здесь они родились, выросли, здесь могилы их предков. Здесь имеет место геноцид, развернутый против собственного народа… Здесь живут люди, которых систематически, иезуитски, зверски уничтожают». И заключительный пассаж в отношении молдавского президента Мирчи Снегура: «…Вместо державного руководства организовал фашистское государство, и клика у него фашистская…».
Москва, надо признаться, была ошарашена подобными недипломатическими выпадами командующего. Ветераны Генштаба РФ опубликовали переписку той поры между Александром Лебедем и министром обороны Павлом Грачевым.
Грачев – Лебедю: «Категорически запрещаю выступать по радио, телевидению и в печати, давать оценку происходящим событиям. Войдите в связь по телефону с президентом Молдовы Снегуром. Обменяйтесь мнением с ним по сложившейся ситуации».
Лебедь – Грачеву: «В сложившейся обстановке считаю неприемлемыми и ошибочными с моей стороны какие бы то ни было контакты и разговоры с президентом Молдовы, запятнавшим свои руки и совесть кровью собственного народа».
Грачев – Лебедю: «Вам было приказано вступить в переговоры с президентом Молдовы, однако Вы, глубоко не проанализировав политическую ситуацию, сложившуюся в последнее время между президентами России и Молдовы, ведете себя исключительно недальновидно. На основании изложенного приказываю: выполнить мое требование, невзирая на Ваше субъективное мнение, о вступлении в контакт с президентом Молдовы Мирчей Снегуром. Об уяснении полученной задачи доложить».
Лебедь – Грачеву: «При всем уважении к Вам, со Снегуром в переговоры вступать не буду. Я генерал Российской армии и ее предавать не намерен».
Можно по-разному относиться к политику Александру Лебедю, но нельзя не отдать ему должное как гражданину, патриоту, как командующему, предотвратившему множество жертв со стороны приднестровцев.
Бендеры – город воинской славы
Публикация начиналась с того, что памяти не бывает много – она должна быть на века и на гордость потомкам. В целях увековечения памяти погибших при защите Родины в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) и при отражении вооруженной агрессии Республики Молдова в 1992 году против Приднестровской Молдавской Республики городу Бендеры было присвоено почетное звание «Город воинской славы». Соответствующая грамота была вручена руководству города Президентом Евгением Шевчуком 19 июня 2012 года на траурном митинге, посвященном 20-й годовщине бендерской трагедии. А ровно через три года после этого въезд в город со стороны Тирасполя украсила стела, воздвигнутая в точном соответствии с российскими нормами, предусмотренными для всех городов Российской Федерации, имеющих статус «Город воинской славы».
Нашего славного полку прибыло!
АНАТОЛИЙ ПАНИН.
Фото Валерия Кругликова.
