Футбольный мяч прыгнул к моим ногам. Я возвращалась с работы домой, нарядная, на каблуках. И все же пнула мяч назад играющим во дворе мальчишкам. Получилось так себе, кривенько, но ребята все равно оценили. Такая большая, совсем уже тетя, да еще и на каблуках, а глаза прищурила и азартно приняла случайный пас. Ребятня любит, когда взрослые дяди и тети спускаются со своего скучного пьедестала серьезности и вновь становятся хоть немного, хоть ненадолго мальчишками и девчонками. А мне и спускаться не нужно, я всегда там, с ними, босиком…
Так сложилось, что мне всегда интересно с детьми и не всегда – со взрослыми. Детские вздернутые от любопытства носы с конопушками притягивают меня куда больше взрослых, задранных к небу от гордости или наморщенных от неудовольствия. Ребята – это такие люди, в мире которых все по-настоящему, а потому и интересно без притворства. Иногда, забывая о моем росте и возрасте, дети впускают меня в свой мир. А еще у меня есть туда, в этот мир, собственный проводник – мой сын. Он щедро терпит мое присутствие, а порой, крепко взяв за руку, показывает тайные закоулочки этого мира. Туда не ступает нога взрослого человека. Но мне случается. Редко, и все же…
– А научиться ездить на скейте сложно? – спрашиваю я и ставлю одну ногу на доску. Отталкиваясь другой, руками держусь за стенки узкого коридора. Скейт начинает движение, а я нет. Сын смеется и держит меня за руку, спину, лишь бы не рухнула. Мне нравится быть неуклюжей, неумехой, а сыну нравится быть снисходительным учителем. Он полдвора научил кататься на скейте, но со мной этот номер не проходит. Я неподдающаяся.
Когда выхожу на улицу и пересекаю наш двор, то иду пунктирами. Во дворе всегда есть дети, а, значит, там происходит что-то важное. Самодельная тарзанка, каждому по котенку, бастовское «Нас просто меняют местами, таков закон Сансары, круговорот людей…» из чьей-то колонки… Мне хочется не только остановиться, но и остаться здесь. Пусть даже в качестве стороннего наблюдателя. Но приходится уходить, оглядываясь, улыбаясь, спешить по своим взрослым делам.
Среди моих друзей есть такие же, как я, взрослые дети. Мы словно персонажи из «Сказки о потерянном времени». Шутим чудаковато, смеемся во весь голос, запрокидывая от удовольствия голову, искренне не понимаем, в чем прелесть регалий и статусов. Мы любим собираться вместе, наперебой рассказывать истории, которые приключились с нами вчера, есть ложечкой мороженое с шоколадной стружкой, мечтать. Мы все еще любим мечтать. Больше всего – о несбыточном. Но при этом верить, что все может случиться…
После таких встреч я прихожу домой и стараюсь нагнать время, украденное у суеты. Порой прямо обутая бегу на кухню, сбрасываю с себя сумки с покупками и тут же замечаю гору посуды. Разуваясь и моя руки одновременно, заглядываю в холодильник, вытираю газовую плиту, ставлю чайник, бегу с веником в коридор. Подметаю разбросанный котом наполнитель, складываю вещи – свои или мужа. Поправляю покрывало на диване – терпеть не могу, когда оно скомкано. И понимаю, что все, сработал переключатель. Появилась я, взрослая и серьезная, ответственная и жутко скучная.
…Но тут в мою жизнь врывается вихрь, ураган, буря. Из школы приходит сын, бросает в прихожей ранец (сколько ни говори, до своей комнаты он его так и не дотягивает). И прямым ходом направляется ко мне. По пути говорит, спрашивает, смеется, удивляется, шутит, сердится, если не отвечаю сразу. По пути откуда-то, как настоящий фокусник, вдруг достает бумажки от конфет, дневник с отметками, записки от одноклассников, потекшую шариковую ручку, носовой платочек весь в потекшей пасте шариковой ручки. На ходу он слюнявит пальцы и пытается избавиться от синего пятна на новой белой рубашке, смущается, делает виноватый вид и тут же машет рукой, мол, пустяки, дело житейское, и вообще мы с тобой давно не обнимались. Я на полуслове таю, перестаю хмурить брови, обнимаю в ответ, ерошу упрямые волосы сына и замираю. Вдыхаю аромат детства. Его волосы пахнут молоком, печеными яблоками с корицей и потекшей пастой шариковой ручки. Такие моменты я люблю больше всего на свете. Откладываю все свои такие пустяковые дела, и мы плюхаемся на незаправленный покрывалом диван. Силой затаскиваем к себе недовольного кота и долго смеемся над его грозным видом, озвучивая вслух, что же он, потревоженный, о нас думает. Еще долго в квартире стоит хохот и звучат рассказы наперебой. Еще долго я остаюсь босоногой девчонкой рядом со своим веселым сыном. Потом одергиваю себя и спрашиваю: «Наверное, я не должна вести себя так… как ребенок?». «Ничего нет лучше, чем балованная мама…» – слышу в ответ и тут же получаю подушкой по плечу. Откуда ни возьмись появляется вторая подушка и хороший повод отсрочить приготовление уроков.
…Пришла осень. Вот куплю сегодня осенних пахучих яблок, испеку «Шарлотку». Нарежу ее большими треугольниками и позову домашних пить чай. Пусть между делом листают ленту новостей в телефоне, если хотят. Пусть разливают сладкий чай с лимоном на стол, пусть крошат пирог. Лишь бы сидели вот так все рядышком. Притащу из комнаты заспанного кота, угощу печенкой. Сама уютно расположусь на подоконнике с чашкой кофе с молоком. Подожму под себя босые ноги и буду смотреть вдаль на угасающий день и замедляющий ритм город.
Татьяна АСТАХОВА-СИНХАНИ.