Владимир Николаевич Денисенко – профессиональный пограничник. Служить на границу попал в связи с призывом на действительную военную службу в 1977 году.
Советско-афганская граница на тот период была самая сложная – в Афганистане шла гражданская война. Писать о буднях и тревогах нелегкой службы пограничника побудили годы, проведенные на границе, любовь к Родине.
В 92-м году боевой опыт и знания офицера пригодились при защите родного города Бендеры от молдавских агрессоров. В настоящее время он на пенсии, капитан запаса, ведёт общественную работу среди молодежи. Накануне Дня пограничника публикуем один из его рассказов.
Попав на воинскую службу вдали от родного дома, солдаты несколько грубеют. Становятся жестковатыми. Делают их такими сменившаяся обстановка и военные условия. Но только на первый взгляд. Все мы в своё время прошли через это. На самом деле душа солдатская очень ранима и чувствительна. Особенно это очевидно, когда на твою долю выпадет тяжёлая, изнурительная служба. Порой кажется, силы на исходе. Вот-вот лопнет та струна, что держит тебя на пределе. Отмеришь натруженными ногами километров тридцать по флангам в нестерпимую жару да по памирским пограничным тропам, и свет тебе не мил. Возвращаешься домой, на заставу. Автомат кажется семипудовым. Подсумок с магазинами то и дело сползает. Нет уже сил его поправлять.
Соленый пот застилает глаза. Кажется, что земля плывёт под ногами. Яловые сапоги от жары превращаются в гармошку, а ноги горят огнём. Пить хочется страшно, а нельзя. Хлебнёшь из фляжки чуток воды, не остановишься – выпьешь всю. Зальёшься потом, ослабнешь и не дойдёшь до заставы. А она, родная, уже вот, близко! Зашли в тенистый кишлак. И вот тут-то солдат преображается. Откуда только силы берутся! Ну как же! Дети! Местная малышня обступает бойцов, бегут, беззаботно подпрыгивая, весело шумя, выпрашивая звёздочку, эмблему или просят посмотреть в бинокль. Лица пограничников светлеют, усталость отступает, а на душе становится как-то тепло и трепетно! И так хочется домой! Но не только общение с детворой трогает душу солдата. Бывало, увидишь обыкновенного щенка или котёнка, и испытываешь те же чувства, что при встрече с детьми. Ведь все мы не так давно из детства.
Я не зря сделал такое вступление. Надеюсь, это позволит читателю окунуться в тот мир, где находились мы. Разделить те чувства, что испытывали мы. Ведь пограничники, в сущности вчерашние дети, оказались на афганской границе, к которой неумолимо приближалась война. Уже совершенно рядом слышалось её дыхание.
Однажды ранним утром я, Александр Пироженко и Вячеслав Карпань возвращались домой на заставу после службы на левом фланге. Ночь выдалась беспокойной. На афганской территории то и дело слышались голоса, передвижения, а иногда и хлёсткие выстрелы, подстёгиваемые эхом. Шли уставшие. Солнечные лучи ласкали наши посеревшие и утомлённые лица. Веки казались свинцовыми. Скорее преодолеть оставшиеся 300-400 метров до заставы, а там уже и близок сладкий сон! Какое это блаженство!
Вот уже и калитка заставы видна. Вдруг мне под ноги откуда-то выкатился пушистый комок, повизгивая и помахивая хвостом. Щенок! Да такой забавный! Я остановился. Окраина кишлака… «Видно, из какого-то двора», – подумал я. Наклонился, погладил и потрепал его по загривку. Но надо идти, время службы истекало.
Топнув нагой, хлопая в ладоши, отогнал прочь щенка. Идём дальше. Вижу, собачонок увязался за нами, смешно перебирая лапами. «Давай заберём его на заставу, – стали просить меня товарищи. – Может,
он бесхозный?» В глазах их светились радость и мольба. «А… ладно, возьмём, накормим, будет радость пацанам! Пусть повозятся, а то совсем очерствели и измотались. Найдётся хозяин – вернём», – решил я. Только бы начальник заставы не воспротивился. С того момента жизнь на заставе изменилась. Каждый стремился в свободное время повозиться с щенком. Начальник заставы сначала проявил недовольство, но когда увидел, как подружились с щенком и его маленькие дочери, махнул рукой. Правда, к нашему огорчению, через некоторое время нашёлся хозяин. Их семья проживала буквально рядом с заставой. Сын Комил и маленькая дочка Нурия просили отца забрать Вархи домой. Так звали щенка. К радости пограничников, на следующий день собачонок вновь появился на заставе. Так продолжалось несколько раз. И хозяин сдался! Пусть живёт где хочет! Прошло чуть меньше года. Вархи превратился в красавца-кавказца. Надо отдать должное стараниям наших вожатых собак. Обучили пса многим служебным и бытовым премудростям. Он охотно подносил стираные портянки, обувную щётку, веник, сапоги и другие различные предметы. Одним словом, настолько обжился, что без него уже не представлялось наше существование.
Общение с ним как-то успокаивало, снимало напряжение и усталость. Со временем Вархи взял на себя обязанность провожать до калитки и встречать наряды. Иногда позволял себе провести наряд чуть дальше, но не далеко. Получив команду, послушно возвращался обратно. Любимым местом его нахождения в ночное время было крыльцо заставы. Это позволяло ему держать ситуацию под контролем. Никто не уходил на службу без его сопровождения. Бывало, замешкается, прибежит, виновато поглядывая, а потом доведёт до калитки. Наступила зима. Выпавший в горах снег заставил животных, в том числе и волков, спуститься вниз, поближе в жилью человека. Сбившись в стаи, они наглели. Голод заставлял их совершать дерзкие набеги на отары овец, проникать по ночам во дворы и таскать всякую живность. Дело доходило до того, что волки пристраивались за нарядом, угрожающе сокращая расстояние. От вида жутко светящихся глаз замирало сердце, холодило кровь. Привлекал их запах овчины от наших тулупов. Иногда приходилось применять сигнальные выстрелы для отпугивания зверя. Нередки были случаи нападения на людей. Горы для волков – это идеальное место обитания. Они удачно и умно использовали особенности местности. К тому же в пограничной зоне обстрел животных запрещён. Поэтому чувствовали они себя безнаказанными. Как-то ночью, получив приказ на охрану границы, я, Александр Пироженко и Вячеслав Карпань направились нести службу на левый фланг заставы. Вархи, как обычно, провожая нас, вышел за калитку. Мы, потрепав его за ухом, дали команду вернуться домой, а сами заспешили на участок границы. Снег звучно скрипел под нашими ногами. Мороз бодрил и пощипывал лицо. А какое небо! Просто чудо! Поражало своей тайной и глубиной. Всё вокруг белым-бело. Рядом клокочет река. За ней чужая земля. Мы молоды! Не за горами весна! А там и домой. Все мысли только об этом. Оглянувшись, к своему удивлению, я увидел, что Вархи не вернулся на заставу, а продолжал идти за нами на некотором расстоянии. Я повторил команду. Он нехотя повернул назад. Мы продолжили движение. Спустя некоторое время идущий последним Карпань сказал, что собака вновь идёт следом за нами и ведёт себя беспокойно… Жёстко повторив команду, я махнул рукой в сторону заставы. Он, оглядываясь, нехотя побежал назад. Ускорили шаг. Много времени потратили на собаку. Иду, а на душе неспокойно. И чем дальше, тем больше. Шагаю, оглядываюсь. Дошли до очередной розетки связи. Подключился. Доложил дежурному по заставе Владимиру Бабенко об обстановке и спросил, не отправляет ли он следующий наряд в моём направлении. Мысли о Вархи не покидали. «Нет, больше нарядов не будет», – ответил он. Двинулись дальше. Сзади послышался отдалённый шум: рычание, лай, визг и грызня. Волки! Чего я боялся, то и случилось. Они ждали его на обратном пути. Через некоторое время наступила тишина. Всё было понятно. Вархи больше нет. А граница ждёт, и нам надо идти дальше. Мы должны выполнить приказ. Жесткие рамки пограничной службы не позволяли нам что-нибудь предпринять.
Утром, возвращаясь, мы увидели вытоптанный, окровавленный снег, клочья собачьей и волчьей шерсти. Здесь Вархи принял неравный бой. Постояли молча и пошли дальше. После случившегося застава словно опустела. Долго ещё, выходя из казармы, мы искали глазами нашего любимца. Никто больше нас не провожал и не встречал возле калитки. Сколько времени прошло! А я до сих пор не могу забыть заставу на берегу реки Пяндж и доброго Вархи, который скрашивал наши нелёгкие пограничные будни.
Владимир ДЕНИСЕНКО