В лес под Новый год

Ежик в тумане

Нет ничего более волшебного в мире мультипликации, чем «Ежик в тумане». Явление это выходит далеко за пределы анимационного жанра. По сути, нельзя даже сказать, фильм это или мультфильм. Нельзя объяснить, для кого он, для взрослых или детей, о чем. Нельзя сказать, что ты его когда-то увидел впервые, потому что, кажется, что ты знал «Ежика» всегда. У гениального творения Норштейна – а он его даже и не создал, а словно почерпнул из глубинных, детских пластов нашей психики – есть сюжет, но нет внятного, вербально считываемого содержания.

Сюжет прост. И дети его воспринимают точно так же, как мы. На вопрос, о чем мультик, моя шестилетняя дочь ответила: ежик идет в гости к медвежонку и попадает в туман. Всё. Но это ни о чем. Вернее, не «о чем», а «про что». А вот «о чем», дети прекрасно знают, но объяснить не смогут, именно ввиду того, что для них это ясно, как Божий день, и, значит, для всех должно быть ясно. Мы же, взрослые, напротив, силимся что-то объяснить, составляем дешифровки, но всякий раз только обедняем смысл.

Может быть, было бы гораздо проще, если сравнить «Ежик в тумане» с музыкой, не выразимой с помощью слов, мимики, жестов. Музыка, как и «Ежик», живет собственной жизнью, но не изолированно от мира, не внутри себя. Она обращается к каждому на одному ему понятном языке, находит к каждому свой подход. Пересказать, перепеть по телефону нельзя. Повторить, даже по нотам, тоже нельзя. Каждый исполнитель одновременно и творец (точнее – сотворец). Сотворцом является и слушатель. Вот и «Ежик в тумане» – это не что-то статичное, однажды написанное и завершенное по замыслу, не «консервированное волшебство». Это связка ключей к дверям, за которыми открывается мир детства, мир сказки, волшебный мир, некогда хорошо знакомый нам.

Двенадцать месяцев

Эта сказка другого рода. Тут все определено, акценты расставлены. Капризная королева, злая мачеха, любящий порядок учитель, положительная героиня, положение которой не может не вызывать сочувствия. Так что, не будем искать «сакральный, мифологический смысл», а просто, подобно ежику из мультфильма, упавшему в реку, будем плыть по течению, в русле сказки. Однозначность «Двенадцати месяцев» нам поможет преодолеть неизъяснимую многозначность «Ежика». Договоримся воспринимать сказочную историю буквально, как карту с четко расписанным маршрутом, как JPS-навигатор, запрограммированный на поиски волшебства. Казалось бы, поставлена невыполнимая задача: отыскать зимой в лесу подснежники. Их там в принципе быть не может. Но вариантов нет – нужно идти. И будь даже главная героиня последним скептиком, ей всё равно пришлось бы попытаться. И мы последуем её примеру.

Нет, конечно, тут можно вспомнить старый анекдот про Штирлица, который пошел в лес за грибами: тут поискал – не нашел, там поискал – не нашел. «Видно, не сезон», – подумал Штирлиц, и сел в сугроб. Но вы же и сами понимаете, что, руководствуясь подобными схемами, волшебства не видать, как своих ушей. Мотивация ребенка иного рода. И то, что Штирлиц, несмотря на суровую берлинскую зиму, всё же пошел в лес, является дополнительным свидетельством в пользу неординарности литературного персонажа (не в этом ли секрет его популярности?). Но главное – нельзя забывать: подснежники – не грибы. Это образ, путеводная звезда, а вот куда она нас приведет…

И ещё. Специально для скептиков скажу, что, как уверяла меня жительница с. Копанка (в чем-чем, а в грибах там толк знают), грибы в лесу есть круглый год. Просто мы туда, в силу накопившихся стереотипов, зимой не ходим.

Не верите мне? Тогда поезжайте в Копанку и спросите…

В лес

под Новый год

Как-то так сложилось, что сразу у троих моих коллег, как выяснилось, в детстве была одна мечта: отправиться в лес под Новый год. Мечта сколь простая, столь и на практике не осуществимая. Ну, в самом деле, кто же ходит зимой в лес? Тем более, в наш. Другое дело: на лыжах в Карпатах, а у нас и снега-то нет.

Прошли годы, детское интуитивное «чувство пути» притупилось. Поэтому в возрасте, когда от волшебства остается только потребность в чем-то особом, незаурядном (то есть, не так чтобы «поели – и разошлись», а как-то, ну, не знаю как…), никто не знал, что нужно делать. И если бы не редакционная задача (снять что-то новогоднее, волшебное при полном отсутствии снега), никто бы никуда и не поехал. Но… задача поставлена, подснежники нужно добыть. Тут-то методом исключения и было определено, что иного волшебного места, окромя леса, нам не сыскать.

Так мы отправились в лес под Новый год, решив на сей раз сделать всё не так, как всегда. Помня о том, что ежик с медвежонком пили чай (и им хватало!), тоже решили ограничиться чаем, что само по себе резко контрастировало с традиционным пониманием выходов на природу, когда где-то после «второй» уже и природы никакой не видно, да и не нужно. Однако чай у героев мультфильма, как помнится, был непростой. Во-первых, пили его из самовара, а растапливали самовар можжевеловыми веточками. То есть это уже чайная церемония такая, когда важны атмосфера, особое состояние духа, круг лиц, участвующих в чаепитии, обстановка, детали, а не только то, что пьешь.

Мы решили не отставать от ежика и специально для чайной церемонии в лес взяли чайник. Время года располагало: коль уж договорились без горячительных, так хоть не без горячего. Чайник был вторым нарушением правил, а значит – вторым шагом к волшебству, шагом не по проторенной дорожке. А как ещё?

К вопросу об использовании открытого (живого) огня. Мы все привыкли, что если на природу, значит без шашлыков не обойтись. Некоторые пробуют для разнообразия запекать рыбу, овощи. А один мой знакомый пошел ещё дальше. То есть он сам, может, никогда и не додумался бы, да внуки посоветовали: «Дедушка, а давай в лесу на сковородке яичницу жарить». Не поверите: у этого человека культурный шок был. Кто же станет сковородку в лес тащить?! Да ещё ради какой-то там яичницы. Но малышня настаивала. Сделали. Совсем другая яичница, волшебная…

Мы поступили ещё проще – просто нанизали на веточки кусочки сала с сосисками и сварили чай. Ох, что это был за чай! На свежем воздухе, в лесу, на берегу реки. На воде – такой чистой воды в Днестре летом не увидишь! – играли солнечные зайчики. Солнце стояло низко. Молдавская зима радовала погожим предновогодним деньком со средней температурой +12°. Предосторожности насчет шапок, подштанников и перчаток оказались излишними. Костер горел, словно разговаривал с нами, дровишки весело трещали, дымок вился тоненькой струйкой, чайник закипал… Волшебство!

На всё про всё понадобилось часа два. Можно было бы и больше посидеть, да люди все взрослые, занятые: дела… Сами понимаете…

Мусор за собой не оставляли. Всё аккуратно собрали и увезли. Это тоже часть ритуала, идущего вразрез с нашей среднестатистической «любовью к природе». Дескать, после нас хоть потоп. Половодье всё спишет! Но разве можно представить себе двенадцать братьев месяцев вокруг костра, на поляне, где всюду разбросаны пластиковые бутылки, битое стекло, ржавые консервные банки… Или же, вообразите только: ежик отправляется в гости к медвежонку, попадает в туман, но находит там не белую лошадь, не «дубовый лист виолончельный», а… пакетики от чипсов, грязную пластиковую посуду, целлофановые пакеты… Сказку нужно оберегать, воспитывать, культивировать в себе, тщательно пропалывая сорняки, то бишь – ростки собственного потребительского отношения.

А волшебство – оно может быть разным.

Впрочем, заболтался я тут с вами, уж и самовар простыл, надо бы веточек подбросить… можжевеловых…

Николай Феч.