Это тот случай, когда слова журналиста совершенно лишние. Скажу только, что вас ждет материал, написанный к Всемирному дню театра. Материал легкий, немного хулиганский, удивительный и удивляющий. Материал, получившийся таковым благодаря нашим актерам, юморным, талантливым и увлеченным. Речь пойдет о казусных ситуациях, без которых не обходится работа актера.
Станислав Киорпек,
артист театра им. Н.С. Аронецкой
Смешных случаев особенно много на репетициях. Но здесь нет зрителя. А вот спектакли – это другое дело, тут приходится выкручиваться. Один из таких казусов произошел недавно. Актрисе прямо на сцене в глаз попал кусок конфетти. Этого никто не заметил, но по ходу действия спектакля она подошла и попросила вытащить мешающий предмет из глаза. И вот я, играющий знатного господина, снял одну белую перчатку и изящно (не с первого раза) достал этот злополучный кусок так называемой «феерии». И актриса благополучно, «в оба глаза» продолжила спектакль.
Думаю, любой, даже самый именитый актёр хоть раз в жизни забывал текст. Это как студенту проспать первую пару. Выкручиваемся, как студенты: делаем вид, что всё под контролем, с невозмутимым лицом начинаем искать замену забытым словам, чтоб донести главную мысль. Сложнее обстоят дела, когда пьеса в стихотворной форме. Вот тут-то и пробуждается в актере поэт. Чаще всего для зрителей такие казусы проходят незаметно.
Актеры – народ озорной, не то слово. Если говорят, что все взрослые – дети, то актёры – это гиперактивные дети. Любим мы подшутить друг над другом в жизни, а на сцене и подавно. Чего только не бывало: и зубы чёрным маркером подкрашивали, и закрывали дверь гримёрки перед выходом на сцену (потом, конечно, открывали, за пару минут до выхода), и не тот реквизит подавали (например, в корзинку, где должен быть кусок хлеба, подкладывали бутафорскую гранату). И случаев таких много, они помогают разукрасить будни и без того не серой жизни актёра.
Катерина Луговцова,
актриса театра им. Н.С. Аронецкой
Практически каждый выход на сцену сопровождается какими-то забавными событиями. Самая комичная ситуация, которая сейчас приходит в голову, это «сказочка-истеричка», так мы её называем. Мы играли сказку для детей в Каменке. На сцене три актёра. И вдруг одна актриса начинает истерически смеяться, при этом не может произнести ни единого слова. Через минуту эту «смешинку» ловит вторая. На сцене уже хохот стоит. Я, одна из этих трёх актёров, злюсь на партнёров и принимаю решение спасать спектакль. Делаю вдох… И начинаю хохотать… до слёз. Актёры делают вид, что плачут, а сами содрогаются от конвульсивного смеха. Зрители ничего не понимают. Мне очень стыдно, но остановиться я уже не могу. Решаю отвернуться, спрятаться за кулисы, чтобы успокоиться. Открываю кулису, а там… бетонная стена, и занавес висит прямо на стене. Спрятаться негде. Я просто засунула голову и накрылась кулисой, стояла, пока не успокоилась – минут 10. Вы представляете, что такое 10 минут из 40-минутной сказки! Самое интересное, что дети хохотали в конце вместе с нами.
Спектакль «Дочь русского актёра». Я там играю девочку, которая переодевается сначала в цыганку, потом в парня, потом опять в девочку. Переодеваний много, а времени очень мало. За 1 минуту я должна сменить костюм и грим. И вот первое переодевание: вместо костюма цыганки с испугу девочка-костюмер одевает мне костюм парня, рисуют усы. Я даже не подумала, что это не правильно и … чуть так не вышла на сцену. Вовремя заметили. Я как представлю, какой шок был бы у моего партнёра… И слова из памяти вылетают, а иногда и целые куски текста. Однажды мы на том же спектакле с Дмитрием Доброхотовым один кусок два раза проработали. К концу у меня появилось ощущение, что я уже это слышала.
Ольга Доброхотова,
актриса театра им. Н.С. Аронецкой
Если бы существовала премия в номинации « падение года», я бы каждый год получала ее. Сколько раз я падала и спотыкалась на сцене! Самое сильное падение было на фестивале в Кишиневе во время спектакля «Черный квадрат». Я должна была из зрительного зала вбежать на сцену, но так как сцена новая для меня, я не заметила ступенек и … Когда мы отыграли и я увидела свои разодранные колени, мне стало смешно. Еще был нелепый случай в спектакле «Старший сын». Когда я в гневе пытаюсь снять туфлю, а она от резкого выпада ноги летит в зал, все замирают, а я с ужасом представляю, как кому-то она полетит в лоб. Но, слава Богу, обошлось. Так я и доиграла первый акт без туфли. Во время антракта дорогой зритель любезно положил туфельку на сцену.
Помню, когда я поехала в международную театральную школу в Москву, меня в буквальном смысле заставили подшутить над артистом. Последний гастрольный день в Москве, в спектакле принимало участие большое количество ребят из разных стран. Я в конце спектакля выношу партнеру рюмку водки и икру. Партнером был мальчик из Сербии. И участники спектакля, и режиссер меня буквально заставили вместо воды налить ему водку. Когда Милош залпом осушил стакан и закусил икоркой, я прочла в его глазах длинный монолог… Но он достойно доиграл до конца. И я сказала себе: больше на такую авантюру не соглашусь.
В одном спектакле я никак не могла запомнить начало своего текста, и режиссер разрешил во время репетиции выходить с книгой. В итоге книга так и осталась в спектакле как удачный реквизит. В другой раз забыла надеть часы, а они очень важны, так как в конце спектакля я смотрю на них и говорю время. Спектакль идет, я понимаю, что часов нет, а мне уже задают вопрос: «А который сейчас час?». Подхожу к партнеру, у которого были часы, поднимаю его руку и гордо говорю: «Полшестого». Уф …сообразила. Застревали каблуки в сцене, наступала на свои же юбки, в порыве эмоций ударялась о всевозможные предметы. Выходила на сцену босая, так как не могла найти обувь за кулисами. А на первых сроках беременности выходила с коркой мандарина в руке, так как это было единственным спасением от токсикоза.
Владимир Красюк,
режиссер центра досуга молодежи «Юбилейный»
Курьезных случаев вагон и маленькая тележка. Например, на одном из спектаклей актер в буквальном смысле опаздывал на свой выход. Сцена пошла, а он еще переодевается. И мы давай в затянутом режиме искать его по сцене, еле сдерживая смех, повторяя в сотый раз: «Где же он, куда он подевался»? Минут через 10, когда мы уже хотели искать его в зале, он выскочил с торжественным кличем циркового конферансье: «А вот и я!». Смех в зале стоял истерический, так как зрители уже после первых двух минут нашего поиска поняли, что все пошло не по сценарию.
Забыть слова – это классика жанра. Не так давно с другом Владом выступали с небольшими сценками. Но уделили репетиции буквально 15 минут перед началом выступления и забывали текст с постоянной частотой. Конечно, Влад мне помогал. Трудно было не среагировать, когда он начинал орать «Говори!» и бить меня ногой. Еще мы забыли, как зовут наших героев, вроде только что я был Джеком, а через секунду он называет меня Джоном. А в конце я его вообще Федором нарек. Слава Богу, это были юмористические номера, и ошибки еще больше рассмешили зрителя.
Розыгрыши у нас носят традиционный характер. Не буду раскрывать всех секретов, но определенные спектакли у нас принято делать непредсказуемыми не только для зрителей, но и для актеров. Здесь возможно буквально все: звукооператор вместо тихой музыки включает рок-н-ролл, вместо ожидаемого героя выходит ростовая кукла Миньона, в любой момент световик может выключить свет. Самое интересное в этой ситуации – наблюдать, как актеры пытаются выкрутиться.
Владислав Гресь,
артист театра им. Н.С. Аронецкой
Как-то шел спектакль, посвященный 9 Мая, «С чего начинается Родина». Я там играл парня, который повторил подвиг Матросова. Я должен был ползком добраться почти до самого дота и там, встав, кинуть гранату в цель. После чего стрельба всё равно не утихала, и тогда мой герой, вскочив, бросался на амбразуру, закрыв её грудью. Перед дотом стояла декорация – столб с рупором. И вот я на сцене ползком продвигаюсь к доту. Ребята передают мне гранату, вот я уже почти дополз до самой цели, с криком встаю, бросаю гранату в дот и падаю обратно. А эта злосчастная граната попадает прямо в столб, отскакивает и падает рядом со мной, слышится взрыв. Я лежу и понимаю, что встать и закрыть собой стреляющий пулемет уже не могу, так как взорвал сам себя. Актёры лежат позади и еле сдерживают смех. Тут один из них вскакивает и с криком «Тогда я!» сам бежит на амбразуру. А другие «бойцы» утаскивают меня со сцены.
Перед выходом на сцену волнение испытывают многие. И тут уже всё зависит от тебя самого. Либо ты направишь это чувство в положительное русло, и все будет получаться так, как даже на репетициях не происходило. Либо же оно захлестнёт тебя. Один раз я не справился с волнением, и когда вышел на сцену, то вообще не знал, что мне делать и что говорить. Но ведь время идёт, и какие-то действия я должен совершать. Начал медленно подходить к декорациям, осматривать их. Делаю вид, что спокоен, а сам судорожно вспоминаю хоть что-нибудь, за что можно зацепиться. Наконец в памяти всплывает начало какого-то абзаца, и от безысходности начинаю его читать. Как выяснилось потом, я просто «обрезал» четверть спектакля, а когда осознал, уже поздно было что-то менять.
Порой начинаешь импровизировать, а потом смотришь на реакцию коллеги. Засмеется он или начнёт парировать. Если засмеётся, то должен как-то свой смешок оправдать перед зрителями, а потом постараться в ответ «отомстить» импровизатору. И так пока кто-то третий или четвёртый не вернёт всё к оригиналу. А зрители думают, что так и должно быть, им самим нравится наблюдать за живой игрой актёров. Театр тем и прекрасен, что можно много раз ходить на один и тот же спектакль, а он будет жить каждый раз по-новому.
Артем Мазур,
артист театра им. Н.С. Аронецкой
Ситуаций, из-за которых еще полдня не можешь перестать смеяться, бесчисленное множество. Правда, лидируют по количеству нелепые ситуации. Например, когда от волнения перепуталось все в голове, и ты выходишь на сцену, а до твоего выхода еще половина спектакля. И что делать? Зрители смотрят с недоумением. Но еще большее недоумение в глазах у коллег: «И чего ты вышел?!». И смешно, и страшно. Или когда обращаешься к актеру во время спектакля не по имени персонажа Дон Лануэль, а просто Серега. А вот еще был случай. Спектакль «Выпей море, Ксанф». Я там играю раба, мечтающего получить свободу, очень печального и избитого жизнью персонажа. И вот в конце трогательного монолога поскальзываюсь и падаю… В такие моменты думаешь, что зритель запомнит только твое падение. И вот в этом же спектакле было между первым и вторым актами затемнение. А мы должны бесшумно исчезнуть со сцены. Итак, затемнение, секундная тишина и… грохот. Это наш коллега не сориентировался и рухнул в зрительский зал. Ну как потом спокойно играть спектакль?
Существует у актеров некое понятие – «расколоть» коллегу, заставить рассмеяться во время спектакля. И порой мэтры могут себе позволить проверить на прочность новичка. Это приятные моменты в театральном становлении любого актера. А забыть слова для актера – святая обязанность. Хоть бы раз за три спектакля, но нужно! Если есть партнеры, то проще: они могут помочь, подсказать. Но если это монолог и ты один на сцене, вот тут начинается самое интересное. Такого урока по импровизации не найдете ни в одном учебнике по актерскому мастерству. Но это лучше видеть своими глазами. Так что приходите к нам!
Татьяна Астахова-Синхани.
