Свыше сотни курганов, около двухсот погребений, десятки тысяч находок – и всё это за два десятилетия непрерывной работы приднестровских археологов. В 2016 году материалы раскопок были представлены широкой общественности на страницах монументального труда «Скифский могильник III-II веков до нашей эры у села Глиное».
Сказать, что книга большая – значит, ничего не сказать. Книга едва ли не самая большая в истории и об истории нашего края и государства. 1096 страниц! Почти на 300 страниц больше, чем Энциклопедия ПМР. Тираж, правда, невелик – всего 200 экземпляров, из которых 170 уже запрошены различными университетами и библиотеками мира. Интерес к изданию проявили научные центры России, Украины и стран Европы.
Презентация фундаментального издания сотрудников НИЛ «Археология» Приднестровского госуниверситета, которому ученые посвятили не менее половины своей жизни, положив всю жизнь на алтарь археологической науки, состоялась на факультете общественных наук ПГУ, в прошлом – историческом факультете. Факультет этот, как и сам университет, всего на год моложе нашей республики. Ровесниками они оказались не случайно: в только что образованном независимом государстве вопрос о развитии исторической науки стоял крайне остро. Тогда никто не считал, что история, в отличие, например, от экономики, не имеет прикладного значения. Напротив – именно от историков зависело, насколько вескими будут основания для того, чтобы на одну «признанную» страну в мире стало больше.
Археология же – как часть истории – позволяла не только рассматривать формирование приднестровской идентичности на протяжении тысячелетий, но и способствовала зримому укреплению имиджа молодого государства, его признанию в научных кругах. Вот почему даже в самое тяжелое для Приднестровья время археологи не прекращали работу. И вот, спустя два десятилетия, ученые преподнесли соотечественникам дорогой подарок: фолиант, вместивший уникальные данные о памятнике мирового значения, данные, способные перевернуть некоторые устоявшиеся представления об истории Северного Причерноморья во III-II веке до н.э.
Как отмечают авторы монографии – заведующий НИЛ «Археология», кандидат исторических наук Николай Тельнов, ведущий научный сотрудник, кандидат исторических наук Виталий Синика и старший научный сотрудник Игорь Четвериков, значение скифского могильника у с. Глиное для археологической науки, вне всякого сомнения, очень велико. Досконально изученный специалистами «город мертвых» в настоящее время позволяет с максимально возможной точностью реконструировать материальную культуру кочевников, скифов, живших и кочевавших в приднестровских степях в рассматриваемый исторический период. Собранные данные дают возможность с большой убедительностью восстановить физический и духовный облик этих людей.
В частности, благодаря проведенным исследованиям было достоверно установлено отрицавшееся ранее существование скифской степной культуры в III-II веке до н.э. в данном регионе. Отчетливо зафиксированы инокультурные влияния (греческое, фракийское, кельтское) на приднестровских скифов. И таким образом получил подтверждение факт, что и в первые века до н.э. Приднестровье обладало статусом контактной зоны, геополитического пограничья, «перекрестка миров», где сталкивались самые разные культуры и цивилизации.
По словам Виталия Синики, слова о международном значении археологических памятников Приднестровья – это не преувеличение. Процессы, которые происходили в данном регионе в древности, имеют непосредственное отношение к десяткам современных государств, ко всей Евразии. Другими словами, ответив на вопрос, кто и как жил в Приднестровье в те времена, мы сделаем более ясной историческую картину в целом. Обращаясь к студентам, ученый отметил: «Может сложиться впечатление, что мировые открытия в области археологии совершаются где-то очень далеко: в Австралии, Африке, Мезоамерике. На самом деле они совершаются здесь, трудами ваших же преподавателей. У вас тоже есть уникальная возможность сделать открытие своими руками, принять участие в раскопках. И не всегда для того, чтобы увидеть чудо, дошедшее до нас из глубины веков, нужно ехать в Египет в надежде постоять у пирамиды Джосера. Наши археологические памятники, богатства нашей земли ничем не уступают тем, что существуют в мире и просто более широко известны».
Как образно выразился археолог Игорь Четвериков, работавший на глинянском могильнике с момента начала его исследования в 1995 году, «мы взрослели вместе с этим памятником. Когда я впервые попал туда, был студентом 5-го курса. А когда в 2012 году раскопки завершились, мы уже были специалистами по этой эпохе от «А» до «Я».
Скифский некрополь у с. Глиное занимает пространство в 50 гектаров. По мнению археологов, это лишь часть «города мертвых», который в действительности охватывает гораздо большую площадь, ныне занятую всевозможными постройками.
Важно отметить: несмотря на то, что в понимании обывателя археолог ничем не отличается от кладоискателя, поиски «золота и бриллиантов» представляют для ученых наименьшую ценность. Напротив, самые неприметные, на первый взгляд, артефакты, запечатлевшие особенности погребального обряда и прочие нюансы, могут стать бесценным источником информации, пролив свет на события дней, давно минувших.
Так, Игорь Четвериков рассказал, что в одной из усыпальниц археологи обнаружили похороненных рядом мужчину и женщину. Оказалось, что оба они – воины. У женщины был набор стрел не хуже, чем у любого мужчины – около 60 наконечников. «Можно представить, что луком она владела в совершенстве – заметил исследователь. – Не знаю, была ли она амазонкой, но то, что могла дать вооруженный отпор, – это точно. Ничего удивительного в этом нет. В кочевых сообществах женщина очень часто заменяла мужчину при охране стад, набегах противоборствующих группировок».
Собственно изделия из драгметаллов для археологов ценны вовсе не материалом, из которого они сделаны. Гораздо важнее, о чем они могут рассказать. Вот, например, серебряная монета, найденная в одном из погребений, как считают ученые, не что иное, как «обол Харона», плата за перевозку души умершего через мифическую реку Стикс. Монета сделана кельтами, считающимися предками шотландцев и ирландцев. Самое интересное, что погребен был умерший по греческому обряду. «Любопытно, не правда ли, – говорит Игорь Четвериков, – в скифской гробнице кельтская монета. Причем сам погребальный обряд – греческий. Не это ли выразительное свидетельство интенсивных культурных контактов в нашем регионе».
Среди артефактов заметное место занимают античные амфоры – большие сосуды для вина с конусообразным дном для фиксации в специальных нишах. Емкость таких сосудов – от 10 до 20 литров. На многих амфорах есть клеймо центра-изготовителя. Эти печати стали отличным хроноиндикатором – благодаря им определяется возраст гробницы с погрешностью до 20 лет.
А вот скифские курильницы – кувшинообразные сосуды ритуального назначения. Они заполнялись ароматическими травами, среди которых преобладала конопля. Остатки трав на дне курильниц позволяют получить большое количество информации о древней растительности степей. Курильницы выполняли роль кадильниц, с помощью которых окуривали, то есть очищали, пространство погребальной камеры от злых сил.
Вооружение – стрелы, копья, топоры, дротики. Последние, скорее всего, предназначались для метания в плетеный щит противника. Дротик имел гарпуновидный наконечник. Попадая в щит, он застревал, а длинное древко мешало противнику эффективно защищаться.
Интерес представляют и самые грубые, примитивные глиняные изделия. Например, найденные в погребениях светильники из необожженной глины. Светильник клали вместе с усопшим по каким-то религиозным соображениям: вероятно, дабы освещать себе путь в царстве теней. Но хорошее изделие стоило дорого, поэтому древние пытались и соблюсти обряд, и, что называется, сэкономить – лепили из глины самые простые приборы, которые даже не удосуживались обжечь.
Трудно поверить, но информативным в археологии может оказаться не только самый простой предмет, но и отверстие в нем, как говорят в народе, «дырка от бублика». Так, читателю уже известно об обнаружении в одном из скифских погребений небольшой чернолаковой чаши (предположительная датировка – вторая половина IV века до н.э.). На оборотной стороне дна чаши ученые разглядели родовой знак – тамгу. Причем было очевидно, что предмет потерял бытовое значение (был разбит) ещё при жизни владельца. Но древние, просверлив в чаше до десятка отверстий и скрепив фрагменты жилами или веревками, всё же сохранили её, положив усопшему в последний путь уже не как сосуд для питья (также необходимый в загробном мире), а как символ рода, как семейную реликвию.
Всё это, казалось бы, мелочи, но позволяет понять психологию древнего человека, жившего в приднестровских степях за 200-300 лет до рождения Христа. Всё это образует мозаику, складывающуюся в единую картину под названием «Скифская культура», – огромный конгломерат индоевропейских народов, населявших более двух с половиной тысяч лет назад северо-причерноморские степи. Принято считать, что Днестр был западной границей скифского мира. Следовательно, уже в древнем мире Приднестровье выполняло роль геополитического пограничья, то есть, по сути, играло для древних ту же самую роль, которую выполняет и сегодня, будучи форпостом России, Русского мира.
Информативность приднестровских археологических памятников привлекает ученых со всего мира. «Учёные из стран СНГ и ЕС называют Приднестровье «археологическим Клондайком», контактной зоной, где пересекаются древние культуры запада и востока, – пишет археолог и журналист Александр Корецкий. – К сожалению, ежегодно в результате различных земляных работ в республике уничтожается около 150 памятников истории. Специалисты говорят, что Закон «Об охране памятников культурного наследия», равно как и положение «Об историко-культурной экспертизе», не работают в должной мере».
Наш «Клондайк», наша археологическая Мекка, дающие дополнительные основания гордиться приднестровской землей, в самом деле нуждаются в самом внимательном к себе отношении. Причем защищать их необходимо не только от разрушения в ходе строительных и сельскохозяйственных работ, но и от поползновений «черных копателей», занимающихся незаконными, варварскими, далекими от научных целей раскопками и, в конечном счете, причиняющих невосполнимый ущерб общенародному достоянию.
Николай Феч.
Фото автора.
