Путешествия на приднестровский север всегда полны сакрального значения. Возвращаешься другим человеком: просветленным, приобщившимся к серебряным нитям родников, надышавшимся горным, с хвойными нотками, воздухом (ну чем не реклама тонизирующего напитка «Приднестровский Север»?). И пускай иные скептики утверждают, что в Приднестровье нет гор – не беда! Довольно и того, что небо здесь существенно ближе.
Итак, север. И снова – север. Попутным ветром одного столичного ценителя фольклора (человека, увлеченного собиранием старинных обычаев, легенд, тостов…) занесло в Подойму, хотя и планировал он попасть прямиком в Хрустовую. В тот день, помнится, всё шло не так, как обычно. Ну что ж, решил «студент кафедры фольклористики» (в дальнейшем будем именовать его просто «Студент»), Подойма так Подойма. Судьба?
История поселения уходит вглубь времен. Первое документальное упоминание, так сказать, узелок на память, – 1729 год. Село славится богатыми традициями, что подразумевает умение их сохранять. Служить этой цели призваны фольклорный коллектив «Подоймянка», здешние мастера ремесел, две этнографические экспозиции, в школе и в ДК.
Увы, сам храм культуры нуждается в благоустройстве. Вопрос давно стоит на повестке дня. И ныне, в чем лично убедился Студент, приоткрыв тяжелую высокую дверь, ремонт идет вовсю. Часть работ проведена в рамках президентской программы, остальные, как сообщается, включены в программу капвложений. Всего пару лет назад в ДК протекала крыша. Теперь, слава Богу, затопление и «отсырение» экспонатам, да и самому зданию, не грозит.
Усилиями местных жителей коллекция предметов быта ушедших эпох постоянно пополняется. То в одном доме, то в другом освобождают чердак, куда, может быть, ещё дедом или прадедом были занесены поломанная прялка, бурлуй (кувшин с узким горлышком), вышедшая из употребления (из моды?) ковровая дорожка… Словом, чердак (горище) нередко служит той же цели, что лоджия у горожан. «В хозяйстве, вроде бы, и не нужно, а выбросить жалко», – оправдывается директор ДК Виорика Васелендюк, показывая шедевры народных умельцев: гончаров, ткачей. – Вот и приносят люди…».
Виорика Семеновна тоже принесла домотканые полотенца, скатерти, ковер, кружевные, узорчатые наволочки. Говорит, ещё бабушка Домника шила. Словом, экспонатов предостаточно. Было бы где ставить и кому смотреть. А вот и главный: на ступеньках в просторной галерее стоит… самопрялка. Слегка починить, и хоть сейчас пряди.
С прялкой в старину связывалось множество обычаев, поверий. Как правило, она щедро украшалась солнечными знаками, указывавшими на смену времен года. Колесо прялки, как и сама нить, символизировало ход времени. Вспомните, у Гомера: Пенелопа, наученная Афиной, распускает натканное за день, тем самым словно приостанавливая время. Отсюда «мистическая» роль пряхи, что подтверждается целым рядом дошедших до нас слов и фразеологизмов. К примеру, все знают выражение «связать свою судьбу». Бытовала поговорка: «Какова нить, такова и жизнь». Само слово «сутки», как полагают, однокоренное с глаголом «ткать».
Работа пряхи была крайне тяжелой, долгой, а совершалась в вечернее время при свете лучины. Сколько нужно было ловкости и терпения, чтобы нить получилась тонкой, ровной и прочной: чуть потянешь сильнее – оборвется, слабее – будет слишком толстой или неровной. Прясть и готовить себе приданое девушка начинала уже с 6-8 лет.
Впрочем, как говаривал кот Матроскин, совместный труд – он объединяет. Пряхи собирались вместе, рассказывали друг другу волшебные истории, пели песни. «Люди были проще, – объясняет Виорика Семеновна, – но и дружнее, жизнерадостнее. Несмотря на тяжелую жизнь, тянулись к прекрасному. Отсюда и «каса маре», и рукоделие, песни, народные костюмы, удивляющие нас художественным вкусом предков».
А значит, нить не должна прерываться. Пусть вертится колесо – в прямом и в переносном смысле, удивляя туристов наглядностью процесса, который сегодня далеко не каждый может представить, передавая эстафету нашим детям, хоть и растут они в принципиально иных условиях, окруженные, оккупированные всеми этими гаджетами. А если и порвалась нить на определенном историческом этапе, что ж, наша задача – соединить, продолжить…
Активно участвуют подоймяне в фестивалях ремесел, сельскохозяйственных ярмарках, сохраняют историю. Артисты из «Подоймянки» охотно исполняют старинные песни: «Мамэ ласэ – мэ ла шезэтоаре», «Аша-й вяца омулуй», а также народные русские, украинские… Напомним: в селе восстановлен и открыт для посещения ДОТ, даже в советское время в Подойме действовала церковь – единственная на всю округу.
Из ДК Студент отправился в школу, тоже в музей. В нем на самом видном месте висят национальные костюмы с сугубо местным колоритом. Да не просто висят! В храмовый праздник (6 ноября) в селе была показана реконструкция свадебного обряда – молодые в таких костюмах, в сопровождении нанашулов, со всем свадебным «поездом» прошлись по селу. А им, как и полагается, под ноги лили воду, чтобы чувства были всегда свежими и чистыми. Был и обязательный в таких случаях девичник, «данцу», который, по местным традициям, проводится не до основной свадебной церемонии, а прямо по ходу.
В школе Студент встретился с краеведом, учителем истории и обществознания Валентиной Войт. Преподает Валентина Ивановна и в соседней Хрустовой, откуда родом. Иные её воспитанники впоследствии сами стали историками, а уж скольким интерес к прошлому родной земли привила… Нет, всё-таки суждено было Студенту в тот день попасть в Хрустовую.
По дороге Валентина Ивановна охотно делилась накопленными сведениями, рассказывала легенды, связанные с Хрустовой. По одной из версий, место это особо почиталось в народе, за что и получило название «Христовая». По правде говоря, и сегодня в края эти тянутся ходоки, что связано с деятельностью местного настоятеля, прославившегося на ниве экзорцизма (с греч. – «изгнание». Практика изгнания злых духов, бесов, дьявола из человека. – Прим. ред.)
Заслуга настоятеля велика в деле восстановления разрушенного в богоборческие годы храма. За несколько лет на месте руин, оставшихся от старой разрушенной церкви, была возведена новая. Однако внешний вид её, при всем богатстве отделки, вызывает неоднозначную реакцию. Фотограф и краевед Александр Паламарь пишет: «Всю степень блескучести церкви фотография передать не в силах, к сожалению. Даже не знаю, какими словами выразить свои чувства. Вот есть легкое изя-щество храмового комплекса в Воронково, возвышенная суровость церкви в Подоймице… А что это? Как это определить? Монпасье какое-то. Китч».
В школьном музее, экспозиция которого тоже постоянно пополняется, Студент обратил внимание на керамику, причем относительно молодую, второй половины ХХ века. Роспись сочетает символы, известные ещё со времен энеолита – солярные знаки (круг, спираль), волнистая линия в сочетании с точками (символизирует воду, дождь, орошающий засеянное поле) и, конечно, Древо Жизни. Причем ансамбль символов настолько устойчив, настолько характерен, что впору говорить о непрерывности традиции протяженностью в тысячелетия, сколь бы это ни казалось удивительным. Георгий Ременко, автор книги «У истоков прекрасного», пишет: «Молдавская керамика украшена орнаментами разной формы, но самым, пожалуй, распространенным декоративным элементом является спираль, волнистая линия. Странно, но этот элемент часто встречается и на глиняных сосудах Трипольской культуры. В наших краях он сохранялся на протяжении тысячелетий, прочно укоренившись в молдавской средневековой керамике, и выстоял до сегодняшнего дня».
Рассказывая об интересе своих учеников к истории, Валентина Ивановна показала Студенту краеведческую работу Людмилы Кишка (ныне уже окончившей исторический факультет), посвященную соседнему селу Ротар. Кстати говоря, роатэ – по-молдавски «колесо». Не самопрялки ли? Значительная часть сведений, приведенных в исследовании, ранее нигде не публиковалась – в Интернете этого просто нет. Учись, Студент! Пришлось незаметно кое-что у Людмилы Кишка «сплагиатить» и опубликовать. Безнравственно, а что делать! Очень понравилось про долину близ села Ротар под названием «Валя Кынтий». Раньше, пишет автор, в долине рос лес, который вырубили в тридцатых годах прошлого века. Там был и родник. Когда ротаряне шли с работы, часто останавливались у родника, отдыхали, пели песни. Это вошло в традицию. «По вечерам часто были слышны на всю долину протяжные, иногда грустные, но в то же время удивительно загадочные и сильные голоса местных крестьян». С тех пор и стали называть долину «Валя Кынтий» – «Долина Песни». Вот так. А Студент, в силу поверхностного знания языка, перевел: «Валя поет».
Недалеко от села Ротар в лесу есть озеро. Когда-то, ещё при местном помещике, на берегу стояла беседка, здесь отдыхали графы (не путать с графами бюджета) и графини. Как сообщается автором ученической работы, ныне добраться к озеру не так-то легко – «непроходимая лесная чаща может сбить с толку даже местного жителя». У озера много разбросанных камней. По легенде, здесь спрятано сокровище, зарытое бежавшими за границу помещиками.
Что и говорить, не стоит приднестровское село без легенды про «золотую карету». Но, думается, что куда больший клад – сами легенды, эхо давно минувших или даже никогда не имевших места событий, отраженных народной фантазией, образным мышлением… И пусть крутится, поет колесо, тянется, тянется нить…
Николай Феч.
Фото автора и М. Железняка.