Витиеватый тонкий флакон с нежно-розовыми дорогими духами приковывал внимание. С трудом у Марины получилось оторваться от него и выйти из магазина парфюмерии. При этом она бросила взгляд на двух девушек, отсчитывающих деньги, готовые расплатиться за духи, на которые с таким вожделением смотрела Марина. Она позавидовала им и огорчилась – теперь ей, молодой жене, шиковать нельзя, нужно устраивать быт, покупать много вещей по хозяйству, а думать, и тем более тратить деньги на милые вещицы, не пристало. А так хочется по утрам открывать крышечку, делать пару пшиков и благоухать весь день модным запахом. Этими мыслями она даже как-то поделилась с мужем, но тут же свернула тему, зная, как ему приходится много работать, чтобы обеспечивать их необходимым.
Муж её Юра – самостоятельный, даже где-то гордый – сразу сказал: жить у родителей они не будут, квартиру снимут. Два диплома: у неё – медучилище, у него – политех по холодильным установкам. Две пары рук и одна любовь. «Справимся, Марина. Как все, так и мы – всё сами». Сначала родители Марины не понимали, обижались, что зять их помощь не принимает – ведь они из добрых побуждений, комфорт молодым хотят обеспечить. А потом поняли, что парень он хоть и простой, но надежный, трудолюбивый. С ним дочь точно не пропадёт.
Поначалу Марине было нелегко – после небольшого ремонта, что муж сделал в съёмной квартире, надо было отмыть всё, потом взять на себя уборку, каждодневные обеды-ужины готовить, постирать, погладить. Дома-то мама и бабушка львиную долю хозяйства на себя брали, а тут всё сама. Но она не жаловалась, привыкала, планировала и как-то постепенно всё стала успевать. По воскресеньем они шли на базар – продуктов старались на неделю купить, чтобы в будни после работы в магазин только за молоком и хлебом забежать. В выходные готовили совместно, дома-то у родителей она могла с книжкой на диване полежать, пока мать на кухне хлопотала, а тут вместе с мужем моет, чистит, режет овощи, супы варит. Это ли не счастье?
По финансовой части Марина была беспечна, но Юра умел рассчитывать, сколько на жизнь надо, сколько отложить. «Уж не скупой ли?» – задавалась девушка вопросом, а потом поняла, что не экономия это вовсе, а планирование бюджета. «И почему родители меня этому не научили? Лелеяли, любили, заботой окружили, деньги на коктейль, шоколадку, новое украшение всегда выдавали, а таким простым вещам не научили, у мужа учусь. Какой он у меня молодец!» – с улыбкой думала она о супруге. Юрий любимой не отказывал – могли и в кафе пойти, и обновку ей купить, и цветы дарил, оттого и памятнее были подарки.
О модных дорогих духах Марина по-прежнему мечтала и в парфюмерию после работы забегала – просто полюбоваться, подышать. «Ну ничего, как-нибудь потом обязательно купим этот флакон», – говорила сама себе и спешила домой.
Накануне её дня рождения Юра домой пришёл позже, сказал, что задержался на работе, какой-то агрегат вышел из строя, пришлось срочно чинить. Она подала ему ужин, присела рядом и стала смотреть, как муж с жадностью уплетает – проголодался. Какое это счастье – смотреть, как ест любимый человек, которого ты не видела целый день.
Утром проснулась от приятного запаха то ли цветов, то ли цитруса. «Снится, что ли?» – не могла понять, откуда аромат. И тут на щеке почувствовала легкую прохладу, открыла глаза, а на подушке лежал тот самый гранёный флакон с заветными духами.
В понедельник утром она нанесла немного духов на шею и шарфик и отправилась в детский дом, где работала медсестрой. Воспитательница как обычно привела в процедурный кабинет детей на уколы, горчичники, кому температуру измерить, кому прививку по графику сделать, кому нос закапать. Марина, где уговорами, где лаской, проводила процедуры, стараясь пожалеть, поддержать, не дать заплакать малышам. Дети в ответ благодарили и обнимали добрую медсестру. Обхватив её за шею, принюхивались и все как один спрашивали, чем она пахнет? Для них, привыкших к медицинскому запаху процедурного кабинета, этот был новым, чудесным и таким прекрасным. Они так и вились возле неё, старались дотянуться до щеки, чтобы маленькими носиками выхватить ещё немного дивного аромата. «Это духи», – объясняла Марина. Что это такое, ребята не знали. Жизнь в детском доме не даёт им возможности знать о мамином столике с душистыми кремами, духами и всевозможными коробочками.
Дома Марина впервые заплакала, муж её успокаивал. А она всё не могла понять, как можно отказаться от таких маленьких, с открытой, чистой, наивной и доверчивой душой?
Теперь после процедур она шла в группы под предлогом проверки. Они ставили стульчик, усаживали её, окружали со всех сторон. Каждого она осматривала тщательно, не торопилась отстранить, гладила, что-то шептала, а они льнули и улыбались. Она понимала, что малышам труднее всего без материнского тепла. Касаясь теплых головёнок, заглядывая в доверчивые глаза, хотела всем им быть матерью, обласкать, утешить.
Модные духи постепенно таяли. Теперь она душилась не только для себя и любимого мужа, но и для них, малышей. Однажды принесла и показала девочкам старшей группы свой флакончик в коробочке: уж очень они допытывались, что это такое – духи. Каждую мазнула по щеке, подарив капельку чудесного аромата.
После работы, за ужином Марина частенько рассказывала мужу об этих малышах: кого мать ради водки бросила, а кто кроме упрёков и тычков ничего от родителей не знал. Он слушал и с нежностью думал, как его любимая сердце для чужих детей распахнула. А она думала о том, о чём он пока не знал, – о ребёнке, которому предстоит родиться и который точно будет счастливым.
Ирина Герасимова.
