Человек на остановке явно никуда не спешил. Спешить ему было некуда, вдобавок, как полагал он, спешка нужна только при ловле блох. На нем были шорты и сланцы, то есть та самая форма одежды, в которой рекомендуют не заглядывать в приличные учреждения, но на дворе было лето, в шортах-сланцах было легко и удобно, а в учреждения ему обращаться было незачем.
Человек в сланцах не спешил ещё и по той причине, что чувствовал на себе в этот день какое-то особое благоволение высших сил. Поэтому он просто поглядывал по сторонам без особой цели. Что-то подсказывало ему: день пройдет удачно.
Солнце давно поднялось. Около восьми утра автомобили запрудили тираспольские улицы, сделав их похожими на московские. Граждане толпились на остановке, вытягивали руки параллельно земле, перпендикулярно движению маршруток, и словно намечали этим жестом горизонтальную плоскость собственного бытия.
Человек удобнее уперся о спинку скамейки, заложил руки за голову, смежил веки. Он никуда не спешил и, следовательно, никуда не опаздывал.
В это самое время Эдуард Петрович отвел младшую дочь в садик. Старшую довел до маршрутки – на другом конце города её встретила бабушка, опоздал на работу, получил устное замечание (вернее – деликатное напоминание, пока без последствий), принялся за ежедневный разбор жалоб и предложений, ответил на звонки дюжины граждан с «активной жизненной позицией», которых благодарил за неравнодушие и т.д., но всё-таки дважды перешел на крик, получил зарплату, вернул долг, занял, пообедал картофельной котлетой и чаем в студенческой столовой, поругался с охранником на выходе, который нагло заявил, что студенческая столовая потому и студенческая, что для студентов, доработал без настроения вторую половину дня, опечатал кабинет, сбегал за младшей дочерью в садик и вместе с ней направился за старшей к теще.
Человек в сланцах всё ещё сидел на остановке, беззаботно шевеля большими пальцами ног, когда появился Эдуард Петрович с дочерьми. Глава семьи явно суетился. Предстояло ещё зайти в магазин – жена по телефону продиктовала длинный список товаров первой необходимости.
Маршрутка уже отходила от остановки, когда Эдуард Петрович заметил её и, подхватив младшую одной рукой, другой стал выуживать из кармана деньги. Он всегда платил при входе, стараясь никого не утруждать.
Извлекая «пятерку», ненароком выронил «пятидесятку». Маршрутка тронулась. В это самое время человек на остановке приподнял веки и увидел то, с чем не справился бы его рассудок, будь он атеистом. На остановке лежала новенькая «пятидесятка». Большие пальцы ног немедленно были вдеты в сланцы. Молниеносный бросок, и дело в шляпе. Видавшая виды рубашка застегнута на единственную пуговицу, взор обращен к небу. «Будьте, как дети» – почему-то вспомнились строки из Писания и ещё что-то про «птиц небесных».
Это был хороший, незабываемый день, подкрепивший нашего героя во мнении, что всё в мире не просто так. А Эдуард Петрович просто сократил список.
П. ВАСИН.