Как-то зимой занимался я по двору разными хозяйственными работами. Сам, рядом никого. Работаю себе потихоньку, думаю о том о сём. И занесло меня мысленно в 80-е годы. Как сейчас говорят, тяжелые, голодные, застойные времена. Эх! Вернуть бы эти времена обратно!
Вспомнил один забавный случай. Всё бросил, бегу скорее писать, пока в голове текст строится и просится на бумагу.
Дело было летом. Решили мы как-то с женой поехать в гости к теще, в село Введенка на Украине. С вечера собрались, прикупили кое-чего, позвонили, чтоб ждала. Рано утром еще спящих детей уложили в машину да и поехали. Село недалеко от нас, километров так 90. Едем полевыми дорогами, солнце всходит, любуемся просыпающейся природой. Хорошо на душе! Настроение то что надо! Кручу баранку и по привычке под нос насвистываю разные мелодии. Люблю я это дело – свистеть.
Не успели оглянуться, как уже въезжаем в село. Едем, людей полно, уступают дорогу, улыбаются, все здороваются, и стар и мал. Повсюду куры, утки, гуси собирают на земле переспевшую шелковицу. В центре, на столбе из динамика на все село разносится музыка. Вот и дом. Ставлю машину возле ворот, достаём многочисленные сумки, заходим во двор. Своих во дворе никого, а вот на скамеечке, что возле входной двери, сидит какой-то мужчина. На вид так лет тридцати. Опрятный, в черных очках, щёгольские усики, перчатки, в клетчатом пиджаке. Ну вылитый Леонид Куравлев в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Возле него небольшой чемоданчик, а в руке – исписанная бумага. Кивком здороваюсь. Подхожу к двери, тяну за ручку. Закрыто. Слышу поникший голос незнакомца: «Это вам, наверное. На двери висело». Снимает очки и протягивает листок бумаги, в глазах слезы. У меня в груди все похолодело! Но только до первых строк записки.
Пишет тёща: «Вова, Люда, здравствуйте! Меня срочно вызвали дежурить на ферму. Буду аж вечером. Ключ от дома в правом кармане фуфайки, что висит перед вами на гвоздике возле двери».
Начинаю понимать, что происходит и почему у незнакомца на глазах слезы. Возможно, следующие строки его окончательно добили. «Деньги лежат в книжке на полке возле моей кровати. Идите в магазин и купите чего-нибудь вкусненького. У меня ничего такого нет. Только копченая гусыня, домашняя колбаса, яйца, сало, рыба и малосольные огурцы. Да, чуть не забыла, в кадушке брынза, помидоры в огороде. Неудобно прямо мне, приедете, а угостить нечем».
Прочел я записку, смотрю с интересом на незнакомца и спрашиваю: «А вы кто такой и почему плачете?». «Как мне не плакать?» – ответил он и начал свой рассказ. Он вор. Успешно окончил в Одессе «воровские курсы широкого профиля». Начальство направило его в Саратский район на практику. Одолжил у друзей денег, купил футляр с дорогими отмычками, очки и перчатки. Приехал в село, выбрал подходящий дом обчистить, а тут такой облом! И показал глазами на записку. Зачем, мол, столько учился и тратил деньги на специнструменты. Совсем, дескать, перестали уважать нашего брата. Ну никаких условий для плодотворного труда. Сорвался его дебют. Засмеют коллеги. Всё! Устраиваюсь на завод, буду работать слесарем. Даже не уговаривайте меня. Сколько мы ни извинялись перед ним, сколько ни проcили остаться, ни в какую! Я уже ему предложил приехать ещё раз, тёща не будет больше оставлять такие записки. К тому же, она не знала, что он приедет. Нет и все! Обиделся не на шутку.
Уходя, остановился возле калитки и подавленно сказал: «Всё-таки твоя теща – бессовестная женщина, всю жизнь мне поломала. Придется мне теперь честно работать на заводе, как все».
Конечно же, как вы уже поняли, злоумышленника я придумал. Никого там не было и быть не могло. Жизнь была другая. Не воровали тогда. А вот записка была и здорово рассмешила она меня. Еле тёщу дождался, чтобы разыграть её.
Вечером пришла тёща, родня, соседи. Всё как положено. Накрыли во дворе стол. Достали все, что было дома. Радости столько, гости из города приехали! Полный двор детей, крутятся возле нас, собрались со всей улицы. Спала жара, на небе высыпали звезды. Выпили прохладного вина. После дневной жары оно кстати. Мы «нажимали» на сельскую еду, а сельчане – на продукты из города. Все были довольны. За столом я и рассказал придуманную мною историю про злоумышленника. Все дружно и долго смеялись, даже пожалели его.
Что было потом? А потом пели песни, и наши голоса слышались далеко-далеко в ночи.
Рано утром встали с петухами и по холодку пошли пропалывать кукурузу. После работы приняли летний освежающий душ. Усталость как рукой сняло. Зашли в дом. На кухне колдует теща. В сковороде шкварчит яичница на сале, обильно посыпанная измельченным зеленым луком. На столе – кувшин с домашним квасом, брынза, огурцы, помидоры и зеленый лук с капельками воды на пере. Дети проснулись, сидят в постели, зевают, потягиваются. Клипают сонными глазёнками. Теплые, розовые и пахнючие такие! Вот оно, счастье!
Все, не могу больше! Растревожил душу себе и вам. Хотя… хочу добавить. Долгое еще время местная ребятня не давала проходу моей теще – бабе Наде. Просили рассказать, как у неё во дворе злоумышленник плакал. Да и мои друзья в компании частенько просят меня рассказать эту историю. Не зря говорят в народе: «Шутить – не плакать».
Владимир Денисенко.
