23 августа 1944 года были освобождены Бендеры. На следующий день все центральные газеты опубликовали Приказ Верховного Главнокомандующего генералу армии Толбухину (Федор Иванович Толбухин – командующий 3-м Украинским фронтом, будущий Маршал Советского Союза. – Прим. ред.) от 23 августа 1944 года. Его, выбитого на мраморной стеле, можно прочесть на бендерской центральной площади. В нём, в частности, говорилось, что за взятие Бендер и Белгород-Днестровского в 23.00 23 августа «столица нашей Родины Москва от имени Родины» салютует двенадцатью залпами из 124 орудий.
Конечно же, документы той поры, топографические карты боевых действий, мемуары полководцев, а заодно фронтовые сводки Совинформбюро – прекрасный исторический материал. Но были еще и очерки фронтовых корреспондентов центральных газет, прикомандированных к войскам 3-го Украинского фронта. Ясско-Кишиневская операция вошла в историю как самая стремительная из проведенных союзными войсками во Вторую мировую войну. Поэтому газетным спецкорам было не до тщательной литературной обработки собственных текстов. Назавтра, как правило, готовился очередной удар советских войск, а, значит, на следующий день должен был выйти еще один фронтовой очерк. И все же лирика в этих написанных, что называется, «на колене» и переданных по телеграфу заметках была.
«Потом немцы вводили в действие свою артиллерию, и в садах Кицкани* тяжелые снаряды с корнями вырывали из земли ветвистые яблони, увешенные зреющими плодами. Наши бойцы, сидя в окопах на плацдарме, с нетерпением ждали дня, когда будет приказано итти вперед. Наконец этот день наступил. Ровно в восемь часов небо над Кицканью закрылось дымом. Сотни наших орудий заговорили сразу, обрушивая мощный огонь на передний край обороны противника», – в очерке «На земле Молдавии» писал спецкор «Красной звезды» капитан В. Курбатов.
Его «известинский» коллега А.Склезнев статью «Прорыв» начал так: «Над Приднестровьем стлались ароматы степных трав. Тихими ночами по черному южному небу, усеянному звездным жемчугом, скользили лучи прожекторов. В садах вызревали яблоки и абрикосы, тяжелели гроздья винограда. Изредка тишину нарушала редкая артиллерийская перестрелка. Казалось, фронт стал невидимым. Напрасно вражеский разведчик кружился над пустынной степью. Он ничего не мог увидеть. Но фронт жил». Уже после освобождения Бендер «правдинцы» В. Куприн и Д. Акульшин в очерке «В низовьях Днестра» дали очень подробное описание Бендерской крепости. «Ее десять бастионов высятся на крутом господствующем правом берегу, контро-лируя всю прилегающую местность. Глубокий ров охватывает бастионы и тянется почти на 5.000 метров, – писали фронтовые корреспонденты «Правды». – В крепость ведут шесть массивных ворот и четыре подъемных моста. Внутри находится генуэзская цитадель с восемью башнями, обнесенными с трех сторон рвом. Низкие своды, узкие казематы, глубокие пороховые погреба, мощные, толщиной в несколько метров, стены, сложенные из добротного камня, который от давности кладки сросся, образуя сплошную гранитную скалу, – делали немецкий гарнизон крепости неприступным, неуязвимым».
Далее В.Куприн и Д. Акальшин писали, что оккупанты еще и дополнительно укрепили крепость уже под требования фортификационной науки того дня. На это же обстоятельство в уже упомянутом выше очерке «Прорыв» указывает и А. Склезнев. «В центре нашего правобережного плацдарма расположены село Кицкань и Кицканский монастырь. С высокой колокольни можно обозревать наш передний край и оборону противника. Справа в знойной дымке виднеются Бендеры с древней крепостью, которую немцы модернизировали, приспособив для обороны. Левее тянутся пойма и плавни. Над ними отвесно поднимается высокая каменистая гряда. Это так называемый Суворов курган», – писали «Известия» 23 августа.
На следующий день в статье «Лавина наступления» спецкор «Известий» расскажет о подвиге уроженца Астраханской области Петра Банникова. «Весь фронт облетела весть о бессмертном подвиге старшего сержанта Петра Банникова. Он со своим отделением продвигался к селу, которое немцы и румыны превратили в крупный узел сопротивления. Встретив на своем пути дзот, бойцы Тимофей Безлуцкий и Кузьма Миндагарев поползли к нему с гранатами в руках. Обоих ранило. Они не могли двигаться дальше. Вперед пополз Петр Банников (на снимке). Его также ранило. Собрав последние силы, старший сержант поднялся во весь рост, достиг дзота и закрыл своим телом амбразуру, из которой строчил вражеский пулемет». Тогда названия населенных пунктов в материалах фронтовых корреспондентов были скорее исключением, чем правилом. Бендеры, Белгород-Днестровский, Кицканы упоминались, так как уже к моменту верстки газет были достаточно далеко за линией фронта. А о прифронтовых населенных пунктах принято было писать «одно село» или что-то в этом же роде. Свой подвиг Петр Банников совершил на окраине села Талмазы нынешнего Штефан-Водского района Молдовы. В.Курбатов из «Красной Звезды» о прохождении колонны советских войск через «одно село» писал в те дни: «Запомнилась такая дорожная сценка. Старик-молдаванин стоял на перекрестке двух дорог, где в тени могучего вяза был вырыт колодец. К колодцу подбегали потные пехотинцы, торопливые повозочные, чумазые танкисты. Каждому из них старик подносил ковш холодной воды и говорил: «Пейте на здоровье, сынки мои, пейте на здоровье!».
Бойцы благодарили старика – кто серьезно, кто с шуткой, а сами торопливо догоняли товарищей, ушедших вперед. Шаг за шагом движутся войска 3-го Украинского фронта, очищая молдавскую землю от немецких и румынских захватчиков. Скоро вся она снова станет нашей, и теперь уже навсегда».
В «Известиях» А. Склезнев в очерке «Лавина наступления» описал и допрос румынского солдата, взятого в плен в «одном из сел» близ Бендер. «Румыны были взяты в огненные клещи. Перед нами рядовой Степан Папеску – один из немногих уцелевших солдат гарнизона. Губы его дрожат, когда он рассказывает:
– Офицеры приказали нам драться до последнего. Позади были выставлены немецкие пулеметчики. Каждого солдата, пытавшегося отойти назад, ждала немецкая пуля.
– А где же ваши офицеры?
– Часть убита, а остальные … – он недоговорил, показав рукой на запад.
С каждым часом растет число захваченных трофеев и пленных. На дорогах наступления мы видели тысячи немецких и румынских солдат, взятых войсками генерала Гагена. Грязные, небритые, утратившие подобие воинского вида, они бредут в клубах пыли, ошеломленные мощью наших ударов, но довольные тем, что им удалось сохранить жизнь…».
Стоит сказать, что генерал-лейтенант Николай Гаген вместе с ещё одним советским полководцем, чье имя высечено на стеле «Сталинский приказ» в центре Бендер, генерал-майором Аполлоном Крузе – немцы по национальности. Днем ранее, 22 августа 1944 года таким же Приказом Верховного Главнокомандующего за прорыв обороны противника южнее Бендер были отмечены войска генерал-майора Николая Дрейера. Все трое, кстати, бывшие царские кадровые офицеры, а Аполлон Крузе вдобавок еще и отметился в прошлом как колчаковский генерал…
А еще в очерках фронтовых корреспондентов были описания освобожденных городов. В. Курбатов в «Красной Звезде» в заметке «Бендеры, Белгород-Днестровский» пишет: «Город Бендеры совершенно пуст и наполовину разрушен. Везде видны следы хозяйничанья гитлеровцев. Дома, превращенные в доты или же разрушенные до основания, траншеи, разбитые машины, кучи всякого лома и мусора. Жгучую ненависть к врагу вызывает в сердцах бойцов этот искалеченный советский город».
На следующий день, 24 августа 1944 года Москва снова салютовала войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов. На сей раз уже 24 залпами из 324 орудий войскам – в честь освобождения ими Кишинева. Те же фронтовые корреспонденты «Правды», «Известий» и «Красной Звезды» на следующий день опубликовали в своих газетах и очерки из освобожденной столицы Советской Молдавии.
Приведу лишь отрывок из статьи «звездинского» спецкора В. Курбатова: «По части грабежа румыны показали себя большими мастерами. Митрополит кафедрального собора жалуется, что у него отняли драгоценную митру, епитрахиль, две золотые чаши, два серебряных креста и всю серебряную церковную утварь. Впрочем, румыны не брезговали и менее ценными вещами. В последние дни перед своим бегством они забирали у жителей города кольца, броши, посуду, меховые вещи, обувь, даже детское белье». Чем дальше от нас события тех лет, тем больше находится желающих переписать историю Великой Отечественной войны. Поэтому и ценны написанные из освобожденных Красной Армией городов и сел заметки фронтовых корреспондентов. Им верится гораздо больше, чем современным литераторам и киносценаристам, пытающимся творить на эту священную тему.
Александр Никитин.
* Здесь и далее сохранена орфография оригинала.