Не знаю, как для кого, но для меня из всех ныне отмечаемых праздников, доставшихся нам с советских времен, Первомай наиболее ярко «окрашен» ностальгическими красками. И хоть я понимаю, что ностальгия – это «удел старости» (молодости, по большому счету, не по чему еще ностальгировать), а «стареть» как-то совсем не хочется, но все равно ностальгирую – не по самому празднику, естественно, а по тем детским, ярким воспоминаниям о нем.
О том, как мама – еще молодая, красивая и живая – неизменно «ошарашивала» нас (детей, соседей и, естественно, папу) новым нарядом, сшитым специально «под 1 мая» (она у меня модницей была), как накануне мы с папой – тоже еще молодым, красивым и живым – весело дули воздушные шары, как вместе с ним ранним первомайским утром обрывали на клумбе тюльпаны и ломали ветки сирени (мы жили в своем доме, поэтому этого «добра» всегда хватало, та сирень до сих пор «живет» в родительском доме, такая же одинокая, как и сам дом, «осиротевший» после их ухода), как дружно всей семьей «вываливались» из калитки и нарядные, счастливые, с цветами и шарами «топали» к центральной площади, к которой сперва «ручейками», а затем «полноводными реками» стекался народ. Я помню, как над площадью колыхались шары, «гордо реяли» знамена, как старательно – вместе со взрослыми – я голосила «ура», и как папа меня «закидывал» на плечи, чтобы «было лучше видно».
А еще я до сих пор помню запах испеченных мамой пирогов и плацынд – к Первомаю всегда готовился обильный стол, потому что «после демонстрации кто-нибудь обязательно заглянет на огонек». И обязательно «заглядывали», и под цветущей вишней накрывался стол, и велись неторопливые разговоры, и пелись песни, и «шутились» шутки. И мы – детвора – носились от дома к дому, ошалевшие от весеннего, ласкового солнца, от запаха цветущих деревьев, от временного отсутствия родительской опеки. И это было счастье.
Сегодня многое изменилось. Изменились мы. Изменилась страна. Изменилось наше отношение к этому празднику. Изменился сам Первомай. И это, наверное, правильно – в этом «мире под луной» нет ничего постоянного. За более чем столетнюю историю существования Первомай практически потерял политическую «подоплеку» своего возникновения, утратил нимб символа классовой борьбы. Сегодня молодежь, наверное, и не знает, что традиция отмечать Первомай «родилась на крови» американских рабочих. 1 мая 1886 года они организовали массовую стачку, требуя у работодателей 8-часового рабочего дня. Забастовка в Чикаго закончилась кровавым столкновением с полицией. Через три года, в июле 1889-го, Парижский конгресс II Интернационала в память о выступлении рабочих Чикаго предложил проводить 1 мая ежегодные демонстрации. В Советском Союзе эту традицию свято чтили до самого развала страны. Сегодня ее поддерживают профсоюзы, коммунисты и другие общественные объединения, ратующие за права работающего человека. Но такого «размаха», как в советское время, Первомай уже не имеет и, наверное, иметь не будет. Хотя сейчас, в период «диктата капитала», можно было бы придать ему большей политической окраски и посредством него громче напомнить о наших правах и гарантиях.
Но если честно, мне «домашний» Первомай с его весенним настроением, цветущей сиренью, вьющимся над мангалом дымком, общением с друзьями и родственниками и даже дачными хлопотами нравится больше. Может быть, во мне просто недостаточно «классовой непримиримости»?
Людмила
Михайловская.