Приднестровье остается одной из горячих точек, вокруг которой продолжают накаляться нешуточные страсти. С начала года на территории соседней Молдавии прошли уже третьи военные учения блока стран НАТО, а госдеп США заявил о готовности выделить значительные средства «на развитие демократии». Все это происходит на фоне грядущих в декабре президентских выборов и давления на власти республики, местный бизнес, СМИ и российские миротворческие силы. О том, чем живет страна накануне избирательной кампании, в эксклюзивном интервью АиФ.ru рассказал глава непризнанной Приднестровской Молдавской Республики Евгений Шевчук.
Наталья Башлыкова, АиФ.ru:
– Евгений Васильевич, как Вы для себя оцениваете итоги президентского срока? Что удалось сделать, что не удалось?
Евгений Шевчук: При всей сложности непростой внешней ситуации эти четыре с половиной года были для республики стабильными. Считаю большим плюсом, что мы серьезно продвинулись в реализации ряда социальных проектов. Это, прежде всего, строительство школ, детских садов, улучшение инфраструктуры ЖКХ и работа по освещению городских улиц. Кроме того, много уделили внимания военной составляющей, провели реформу сроков службы в армии. Не удалось решить две основные проблемы. Во-первых, изменить внешнюю ситуацию вокруг республики – она сегодня очень непростая.
– Что Вы имеете в виду под внешней ситуацией?
– С 2014 года у нас осложнились отношения с Украиной, есть проблемы с транспортной логистикой через приднестровско-украинский участок границы. Кроме того, существует целая серия неразрешенных вопросов во взаимодействии с Кишиневом, которые в той или иной степени препятствуют свободной внешнеэкономической деятельности приднестровских предприятий. Это, конечно, сдерживает наш экономический потенциал, а в некоторых случаях является прямым препятствием для развития целых секторов экономики. Поэтому сейчас, когда нас поджал финансовый кризис и кризис, связанный с падением спроса на наши товары в странах СНГ, мы оказались в очень непростой социально-экономической ситуации.
Хотя одним из успешных результатов управления за эти четыре года я как раз считаю то, что нам удалось поддержать стабильность курса национальной валюты. Сегодня, к сожалению, происходит определенная дестабилизация на валютном рынке, мы испытываем напряжение по поступлению валютных ресурсов. Но в прошлые четыре года Приднестровье – единственная страна на пространстве СНГ, которая прожила с твердым курсом национальной валюты и, таким образом, поддержала какую-то социальную стабильность. Конечно, были сложности с невыплатой заработных плат, пенсий, но постепенно мы всё гражданам выплачивали.
Следующая основная проблема после экономики для Приднестровья – 25 лет международного политического непризнания. Это, безусловно, серьезно сказывается и на экономике, и на некой усталости населения, постоянно сталкивающегося с проблемами, которые не испытывают граждане признанных государств: пересечение границ, уголовное преследование со стороны Республики Молдова и так далее. Не все выдерживают эти условия. Многие уезжают. Поэтому у нас существует серьёзный дефицит профессиональных кадров практически во всех секторах экономики, органах власти, в социальной сфере. Это тоже является проблемой, потому что от кадров зависит профессионализм принятия тех или иных решений, начиная с чиновников, заканчивая учителями, врачами и другими профессиями.
Но, наверное, самое главное из положительного, что нужно отметить: несмотря на все эти трудности, а также, особенно в 2015 году, рост напряжения на границе с Украиной (по разным оценкам, к границе стягивалось от 5 до 7 тысяч украинских военных, рылись окопы, обустраивались огневые точки), хочу сказать спасибо обстоятельствам за то, что мы не были втянуты ни в какое вооруженное противостояние. Спасибо, что успешно реализуется миротворческая операция с участием российских войск, и в Зоне безопасности между Приднестровьем и Украиной удавалось не доводить ситуацию до какого-то вооруженного противостояния. Мир является для нас основной задачей, первостепенной, и она была выполнена.
– Будете ли вы баллотироваться на второй срок, и какие для себя, если будете, цели ставите, с какой программой планируете пойти на выборы?
– Официальный старт избирательной кампании начнется с 12 сентября. И ближе к этой дате будет озвучена официальная позиция. Пока предварительно хочу сказать, что мои сторонники предлагают и настаивают на том, чтобы я выдвигался на второй срок. Если я решу пойти на выборы, то хотел бы, безусловно, завершить реализацию социальных проектов по школам и детским садам и продолжить реализацию социально ориентированной политики. Хотел бы рассмотреть возможность определенного улучшения системы организации власти в Приднестровье, пересмотреть и компетенцию, и полномочия органов власти, то есть их эффективность для достижения задач, поставленных народом.
– СМИ сообщают, что Вам якобы предлагали должность в органах власти Крыма. Эта информация соответствует действительности или это слухи?
– Перегнули, конечно, у нас сейчас в СМИ много слухов. То, что есть разные предложения, это правда, но это не то, о чем судачат. Есть знакомые и друзья, которые работают на разных должностях и в коммерческих организациях, и определенные предложения действительно поступают, но я пока не готов об этом говорить.
– Известно, что республика испытывает экономическое давление со стороны Украины и Молдавии. На Ваш взгляд, есть ли перспективы для изменения данной тенденции?
– Думаю, что нужна политическая воля всех участников переговоров, в первую очередь наших соседей – Молдавии и Украины, а также стран-гарантов. Такая политическая воля есть у Российской Федерации. Она направлена на то, чтобы, пока существуют политические противоречия, решить на этом этапе проблемы социально-экономического взаимодействия между странами, чтобы население Приднестровья как-то могло само зарабатывать. Это понятная и прозрачная логика, мы ее озвучили в рамках тактики так называемых «малых шагов» переговорного процесса. Но, к сожалению, не все наши партнеры поддерживают эту тактику.
– А в чем причина, на Ваш взгляд?
– Во-первых, определенный элемент воздействия имеет политическая нестабильность в самом Кишиневе. За четыре с половиной года поменялось уже пять премьер-министров, идет постоянная смена переговорных команд. Хотим мы или не хотим, но когда в переговорной группе постоянно люди меняются, сложно взаимодействовать, тактические ходы невозможны. И это наложило свой отпечаток, на мой взгляд, и на атмосферу в переговорном процессе.
Во-вторых, когда Молдавия подписала соглашение о всеобъемлющей торговле с Европейским союзом, произошла существенная поляризация в отношениях. Они подписали такие условия, по которым, мягко выражаясь, наши интересы не совсем были учтены. И то же создало дополнительные противоречия.
В-третьих, ряд западных экспертов настойчиво рекомендуют идеологию борьбы с Приднестровьем экономическими инструментами. То есть сформировать условия, при которых Приднестровье само захочет вернуться в состав Республики Молдова. А для этого нужно переключить экономическое поле Приднестровья под законы Республики Молдова, из которой управлять экономическими процессами через транспортную логистику и внешнеэкономическую деятельность. То есть, это такой силовой вариант давления. Эта идеология фактически ограничивает наши экономические возможности, подвижность бизнеса и т.д.
Четвертое. В последние полтора-два года молдавские власти возбудили серию уголовных дел против сотрудников правоохранительных органов, руководителей бизнес-структур, руководителей государственных органов. Всего где-то порядка 200 уголовных дел, по которым ряд лиц были арестован, объявлен в розыск и задерживался по всему миру. Это влияет и подрывает климат доверия на любой переговорной площадке. Во многом из-за этого результативных переговоров в формате «5 + 2» не было.
Еще одна из проблем – в рамках переговоров было сделано много заявлений, но лишь некоторые из них были имплементированы в конкретные документы и реализованы. Приходит новая команда, у нее другие приоритеты и так далее. Конечно, в целом такая ситуация не может не отпугивать потенциальных инвесторов, даже внутренние инвесторы задумываются о том, инвестировать ли им свои средства в экономику Приднестровья или нет.
– Но ведь по итогам недавней встречи группы формата «5 + 2» было заявлено, что Молдавия и Украина начали выполнять договоренности, что процесс сдвинулся. Вы так не считаете?
– У дипломатов свои оценки. С их точки зрения, встреча после полуторагодового перерыва, безусловно, несет позитив. Но я бы более пессимистично подошел к ее итогам. С точки зрения того, что мы в Приднестровье ждем практических результатов, которые могут быть положены в основу решений, раскрывающих для нашей экономики возможности, чтобы позитив от этих переговоров заметило и население. Если мы не будем наполнять практическими результатами нашу переговорную повестку, то целесообразность переговоров объяснить простым гражданам просто невозможно. Конечно, я разделяю оптимизм по поводу того, что встреча состоялась и определенные намерения были высказаны. Поэтому очень надеюсь, что руководство Молдовы трансформирует свои слова в конкретные поступки, чтобы все увидели конкретный результат.
– Известно, что Дмитрий Рогозин будет в Молдове в ближайшее время, как раз будет вести переговоры о сотрудничестве России и Молдовы. На Ваш взгляд, Россия может сыграть роль в том, чтобы Молдова изменила отношение к Приднестровью и начала с вами по-другому работать?
– Хочу отметить, что закрепление в ранге Спецпредставителя Президента России по Приднестровью Дмитрия Рогозина является сигналом особого внимания к Приднестровью и соотечественникам, проживающим в Приднестровье. Широкий спектр проблем был решен с участием Дмитрия Рогозина и руководства России. Большой гуманитарный проект АНО «Евразийская интеграция» сегодня завершает реализацию серии проектов на территории Приднестровья. Мы находимся в постоянном контакте с аппаратом Спецпредставителя для того, чтобы улучшать положение российских граждан, соотечественников, находящихся в Приднестровье.
Что касается Молдавии – за последнее время она имела специфическое взаимодействие с Российской Федерацией: продолжается практика непропуска российских военнослужащих через аэропорт Кишинева, есть некое воздействие на офицеров российского контингента, миротворцев в том числе. Такие действия по отношению к российским военнослужащим сложно назвать дружественными.
Власти Молдовы также не допускают на нашу территорию СМИ. Ни одна съемочная группа не была допущена в Тирасполь. Эти недружественные действия нагнетали обстановку. Мы очень надеемся, что через конструктивное сотрудничество можно найти взаимоприемлемое решение. Мы ожидаем от визита Дмитрия Рогозина, если он состоится, что в рамках взаимодействия между Молдовой и Россией будут учтены и проблемы Приднестровья.
– Помощник Госсекретаря США Нуланд заявила, что Молдова получит десятки миллионов долларов на «развитие демократии». Молдова сегодня – прозападная страна, получается?
– Мы видим большое внимание со стороны Запада к Кишиневу, который регулярно посещают чиновники западных стран, военные представители, руководители блока НАТО. Для нас, приднестровцев, безусловно, это не проходит незамеченным, особенно если идет воинственная или недружественная риторика по отношению к Приднестровью или по отношению к российским военнослужащим, осуществляющим миротворческую операцию. Я считаю, что в ситуации, в которой мы находимся, наоборот, для выработки какого-то климата доверия надо уходить от агрессивной риторики, и это будет содействовать поиску компромисса между Кишиневом и Тирасполем, компромисса именно по тем проблемам, о которых я говорил выше. Нам нужно расширить, условно говоря, социально-экономическую повестку сотрудничества и с Молдовой, и с Украиной, для того чтобы мы могли обеспечить транзит грузов через эти территории, спокойно торговать и обеспечивать своих граждан, чтобы не развивать нищету и бедность из-за нерешенности политических проблем.
– Если вернуться к экономике, то сейчас в СМИ можно услышать обвинения властей Приднестровья в искусственной девальвации рубля после введения 10% комиссии на продажу иностранной валюты. Что Вы на это скажете?
– Экономика развивается по определенным законам. Если у вас есть дефицит чего-то и не хватает какого-то ресурса, то появляется теневая экономика. Мы видим, что сегодня официальный курс рубля серьезно отличается от неофициального. Видим, что есть диспропорции, которые привели к этому несоответствию. Мы месяца два толчемся на одном месте в поисках формулы разрешения этой ситуации. Очень острые дискуссии и по Приднестровскому республиканскому банку, по Президенту и всем органам власти…
Но хочу еще раз отметить, что мы 4 года прожили стабильно, у нас были ресурсные возможности. Если сейчас они уменьшаются, то надо искать компромисс, а не дестабилизировать ситуацию. Конечно, курс рубля – это показательный элемент для всех граждан. Не случайно накануне президентских выборов ряд политических сил пытается использовать эту ситуацию в своих целях, заявляя, что те, кто выступает за девальвацию, они против народа, а если мы за твердый курс рубля, значит, мы за народ. Но не так все прямолинейно, как кажется. Хотя, конечно, эта ситуация с курсообразованием поддерживает высокий градус напряженности среди населения.
– Что предпринимается вами? Потому что звучали предложения по отставке главы Центрального банка. Пойдете ли Вы на этот шаг, и что планируете сделать?
– Что касается предложений по отставке главы банка, как и других должностных лиц, отставка может состояться только в том случае, если будут для этого серьезные основания, доказывающие неэффективность принимаемых тем или иным должностным лицом мер, или доказывающие грубое нарушение законодательства.
На сегодняшний день считаю, что при всех вопросах, которые можно задать любому должностному лицу, нынешний председатель республиканского банка является одним из наиболее профессиональных сотрудников банковской сферы Приднестровья, имеющим опыт и ранее в управлении Центральным банком, и в кризисных ситуациях. Поэтому сопоставимого профессионала пока что я не вижу. Более того, он предпринимает шаги для стабилизации ситуации. А сбросить решение проблемы по курсу рубля только на главу Центрального банка, то есть переключить все экономические проблемы на него, – это неправильно ни экономически, ни политически.
Конечно, политики могут давать оценки тому или иному должностному лицу, высказывать свое мнение. Но хотелось бы, чтобы это не приводило к дестабилизации ситуации в стране. Лично я расцениваю такие действия как популистские, через призму уже фактически ведущейся предвыборной президентской кампании. Хотя официально она стартует 12 сентября, но уже сегодня мы видим потенциальных кандидатов в президенты. Они уже занимаются фактически предвыборной кампанией путем объезда районов, встреч с общественностью… Поэтому лично я пока оснований для отстранения председателя Центрального банка не усматриваю.
– То есть можно сказать, что принимаются какие-то меры, и ситуация под контролем…
– Меры принимаются, но пока их недостаточно для того, чтобы стабилизировать ситуацию в полном объеме. Напомню, что по нашей Конституции курс национальной валюты утверждается Верховным Советом по представлению Центрального банка. В данном случае есть некоторый парадокс: депутатам достигать консенсуса путем голосования по курсу довольно-таки непросто, так как некоторые из них видят себя кандидатами в президенты. Поэтому я думаю, что назрела серьезная необходимость модернизировать законодательство с целью сконцентрировать полномочия, как и ответственность, за Центральным банком, а не Верховным Советом. Потому что в такие кризисные для республики моменты набирать имидж-баллы на политических спекуляциях просто недопустимо.
– Если говорить о внутриполитической ситуации, насколько она у вас устойчива сейчас?
– Устойчивость, на мой взгляд, базируется на общественном мнении большинства. Приднестровцы – мудрый народ. Граждане отмечают, что есть дополнительные импульсы дестабилизационного характера с постоянными заявлениями некоторых политических деятелей. Президент уже был обвинен в государственной измене. Я расцениваю, что это связано с подготовкой к президентской кампании, желанием некоторых политических сил, чтобы я добровольно ушел в отставку и не выдвигался на очередных выборах. Таким образом на меня пытаются оказать морально-психологическое давление, дискредитировать. Мне известно, что ряд возможных кандидатов в президенты будет из депутатов Верховного Совета. Но вместе с тем хочу сказать, что сил и средств достаточно, для того чтобы удерживать все в рамках конституционного поля. И я как Президент, как глава государства – по Конституции у нас страна с президентской формой правления – уверен, что не будет серьезных провокаций против стабилизации ситуации в целом в республике. А если такие даже и последуют, то у нас достаточно сил, чтобы вернуться в конституционное поле.
– Вот все эти 4 года были эти попытки Вас дискредитировать или это сейчас началось?…
– После выборов в 2011-2012 года моя команда постоянно находилась под прицелом постоянной критики – не те кадры, не те решения… Критика – это полезно, но много наносного… Еще одной ее причиной, мне кажется, стал факт, что определенные политические силы проиграли предыдущие президентские выборы. Все это время они готовили фундамент для того, чтобы взять реванш в 2016 году. Им на руку использовать социально-экономические сложности для получения дополнительных политических баллов.
У нас период довольно-таки непростой, напомню, он совпадает с целым рядом политических предвыборных кампаний в других странах, от которых в той или иной степени зависит Приднестровье. Например, в Российской Федерации выборы 16 сентября в Государственную Думу, в октябре – выборы президента Молдавии, в ноябре – выборы президента Соединенных Штатов, их представитель находится в качестве наблюдателя в формате «5 + 2». В декабре – выборы Президента Приднестровья. Результат выборов в какой-то степени, конечно, будет оказывать и определенное влияние на ситуацию в Приднестровье.
– Отдельно хочу спросить вас про парламент, про разногласия с парламентом, и насколько серьезна угроза импичмента со стороны некоторых депутатов, которые заявляют об этом?
– То, что есть определенные разногласия, на мой взгляд, это хорошо, потому что по предметным вопросам разногласия должны быть, и они должны преодолеваться в рамках конструктивного диалога. Но мне кажется, что не все понимают разницу между политической конкуренцией и политической борьбой. С одной стороны, должен быть диалог, должны быть разные предложения. С другой стороны, считаю особо опасным, когда представители органов власти пытаются принимать законы без учета мнения Правительства или Президента, и проявляют только сугубо свою линию. Такое тоже возможно, но нужно тогда брать в полном объеме ответственность на себя. Поэтому, что касается заявлений по импичменту, в конституциях разных стран такие правовые возможности есть, но они должны быть основаны на правовых основаниях. Попытки перевести в чисто политическую плоскость – «нам не нравится этот президент, давайте проголосуем за импичмент» – не будут нести никаких легитимных последствий. Да, такие лозунги есть, возможно, еще будут, но, на мой взгляд, они опасны в целом для стабильности республики, потому что до предвыборной кампании осталось практически три месяца, и нужно выходить на выборы и доказывать справедливость тех или иных аргументов, эффективность своей программы уже перед избирателями.
– Известно, что в парламенте большая часть депутатов поддерживается некоей бизнес-группой «Шериф», которая проводит свои экономические интересы. На примере некоторых стран, в том числе Украины, мы видели, к чему приводила победа вот таких бизнес-структур, олигархата. Как Вы думаете, как у вас будет развиваться ситуация? Потому что для многих уже очевидно, что идет прямое столкновение интересов общества и бизнеса. Что будет дальше, на Ваш взгляд?
– Действительно, где-то 70-80% парламента в той или иной степени подконтрольны определенным экономическим кругам. Всем известное определение, что такое государство: это политическая система экономически господствующего класса… Это Карл Маркс еще в свое время говорил. Возможно, поэтому экономические круги пытаются достичь полноты политической власти для реализации своих политических целей и задач. Вопрос, как они это делают, каковы их реальные, а не декларируемые цели.
– То есть, на Ваш взгляд, это влияние больше позитивное или негативное?
– Я считаю, что монополия – плохо в любом случае, как в экономике, так и в политике. Когда в одном из органов власти, где, по идее, должен быть диалог разных взглядов, разных программ, этого диалога нет, а все базируется в рамках монолога. Парламент – это все-таки демократический институт, который предопределяет формирование среды для многообразия мнений и поиск оптимального решения на базе этого многообразия. А когда это многообразие исчезает, это наносит определенный ущерб, с точки зрения перспектив развития государства.
– В СМИ в Ваш адрес звучат обвинения о якобы в каких-то хищениях сотен миллионов долларов. Соответствует ли эта информация действительности? Наказывается ли кто-то, если эта информация не соответствует действительности?
– У нас самое гуманное законодательство, так как практически нет уголовной ответственности за клевету. Этим, возможно, некоторые пользуются. При всем этом хочу отметить, что, опять же, все эти все заявления голословные, изложены в контексте предвыборной борьбы. Вместе с тем, я как Президент, даже обладающий иммунитетом, для проверки изложенных аргументов сообщил органам, что готов в любую минуту дать показания по всем интересующим вопросам, которые возникают в ходе проводимых проверок по озвученным заявлениям. Я был в правоохранительных органах, в Следственном комитете, в комитете государственной безопасности, давал необходимые показания. Не все еще материалы проверены, но по большей их части в возбуждении уголовного дела отказано в связи с отсутствием состава преступления в действиях главы государства. Поэтому я считаю, что это оптимально, когда мы идем по правовому пути. Если есть какие-то сомнения, заявления, они должны быть проверены, им должна быть дана правовая оценка.
На мой взгляд, такие громкие обвинения Президента – это очередная попытка для кого-то заработать дополнительные очки узнаваемости. Привлечь депутата к уголовной ответственности практически невозможно, особенно если ты находишься в составе политического большинства в Верховном Совете. Поэтому, может быть, вот эта разнузданность образовывается, когда люди понимают, что по закону они не подлежат уголовной ответственности. Думают, что политическое большинство не даст разрешения на привлечение к уголовной ответственности, поэтому такие заявления возможны.
– Может, тогда изменить законодательство?
– А для того, чтобы это законодательство изменить, нужно иметь в составе парламента больше лиц, которые думают о государстве, а не о политике. Пока что, на мой взгляд, у депутатов Верховного Совета нет желания ограничить свою депутатскую неприкосновенность. На сегодняшний день я наблюдаю только то, что они еще больше пытаются расширить свои права, есть даже мнения сделать эту неприкосновенность пожизненной. Вообще, уникальный будет пример, если они за это проголосуют.
– А как получилось так, что у вас нет в парламенте своего большинства?
– Накануне выборов в Верховный Совет в 2015 году пришлось принять ряд непопулярных решений для стабилизации экономической ситуации. Например, если в России в два раза девальвировали курс национальной валюты и по отношению к доллару зарплата упала в два раза, на Украине – в три раза, например, то мы пошли по пути того, что на 30% сократили выплаты без девальвации валюты. Но сказали людям, что вернем, когда появится такая возможность. Это было использовано моими оппонентами, которые заявили, что эти деньги украли. Это оказало серьезное влияние на предвыборную кампанию. Хотя мы все всем постепенно выплатили, и зарплаты, и пенсии, правда, в этом году, но закрыли все.
– Будет ли парламент считаться с тем человеком, который изберется президентом на выборах в 2016 году?
– Любые выборы, победа любого кандидата будет означать, что вот этот человек, Шевчук или другой, удостоен самого главного – доверия народа, он представляет интересы большинства, и с этим нельзя будет не считаться.
– 9 мая вы сказали, что хотели бы видеть территорию в составе России. На Ваш взгляд, в какой перспективе это возможно, и возможно ли?
– Я считаю, что страны постсоветского пространства в объединении могли бы выиграть больше, чем в разъединении. Приднестровский народ еще на референдуме в 2006 году высказал свою волю, она отражена в результатах, и нашему большинству граждан хотелось бы объединиться с Российской Федерацией в той или иной форме. Если говорить о перспективах, то это уже вопрос не только к Приднестровью, а вопрос к общей обстановке, для которой должны сложиться соответствующие политические предпосылки или какие-то обстоятельства. Пока что мы являемся уже 25 лет страной с международно непризнанным статусом.
15.06.2016 г.