Наверняка многие наши читатели обращали внимание, когда доставали с полки томик полного собрания сочинений того или иного автора, на великолепные иллюстрации, подписанные «Е.А. Кибрик». Взять хотя бы хрестоматийный образ Тараса Бульбы. Но мало кто знает, что Евгений Адольфович – наш земляк. А ещё, может быть, у кого-то в домашней библиотеке есть книги Веры Кетлинской. Она была первой женой Евгения Кибрика с 1927 года. Так что с литературой в заголовке всё понятно. А теперь – о флоте.
Вера Кетлинская – дочь крупного военно-морского деятеля, успевшего послужить в трёх ипостасях российского флота – при царе, Временном правительстве и большевиках. Кстати, контр-адмирал Казимир Кетлинский сам дважды становился литературным персонажем. Во-первых, дочь ему посвятила рассказ «Вечер. Окна. Люди». Во-вторых, его отобразил в романе «Из тупика» известный советский писатель Валентин Пикуль. Правда, мастер исторического романа переиначил фамилию на Ветлинский. Возможно, чтобы критики, даже после смерти Веры Казимировны, не «кидали тень на плетень» изза её отца – фигуры, мягко говоря, неоднозначной в истории отечественного флота. И всё же рассказ «Вечер. Окна. Люди», впервые опубликованный в 1972 году в журнале «Новый мир» (а через два года изданный отдельной книгой), подвергся разгромной критике за попытку обелить «белогвардейца», которым Казимир Филиппович как раз и не был.
Евгений Кибрик происходил из семьи зажиточного хлеботорговца и мелкого судовладельца. Его названный в честь самого себя пароход «Адольф» резво «бегал»
по Днестру до революции между Дубоссарами, Бендерами и Аккерманом. Этот факт, кстати, для любителей порассказать о гонениях со стороны советской власти на «элемент непролетарского происхождения». Правда, Веру Кетлинскую из-за поступка её отца в 1916 году, спустя 20 лет, прошедших со дня той трагедии, исключили из Союза писателей СССР. Но достаточно быстро, в 1939 году, восстановили с формулировкой «дети не должны отвечать за поступки отцов». Впоследствии она пережила блокаду Ленинграда. И не просто пережила, а всё время была партийной активисткой (в КПСС дочь царского офицера вступила в 1927 году). Кстати, Вера Кетлинская и её муж Евгений Кибрик удостоились Сталинской премии третьей степени. Причём оба в 1948 году.
А вот теперь перейдём к тому самому чёрному пятну в биографии Казимира Кетлинского. Эта трагическая история началась в ночь с 20 на 21 августа 1916 года. На стоявшем на ремонте во французском Тулоне крейсере «Аскольд» произошёл взрыв. Его командир капитан I ранга Иванов шестой (в российском флоте служивших одновременно офицеров различали по порядковым номерам, которые присваивались в зависимости от занимаемой должности) хотел провести тщательное расследование произошедшего, но из Петрограда одна за одной шли шифровки с требованием сурово наказать неблагонадёжных в политическом плане матросов. Сам же герой Первой мировой («Аскольд» доблестно воевал в составе союзнической эскадры в Средиземном море) Сергей Александрович Иванов считал, что нижним чинам было бы невозможно, несмотря на все знания и навыки (на флот призывали исключительно грамотных людей), произвести сложные математические расчёты, подвластные только выпускникам военноморских училищ. Поэтому взрыв именно такой силы, чтобы никто не пострадал, а корабль надолго бы ещё застрял на ремонте, он считал делом рук офицеров, которым надоело воевать. Адмиралтейство настаивало. В конечном итоге командир «Аскольда» написал рапорт о переводе в другое место, заявив, что судилище над матросами устраивать не будет. Вот ему на смену в ноябре того же 1916 года и был прислан Кетлинский, на которого также стали давить из столицы. В итоге ему пришлось подписать смертный приговор четырём «аскольдовцам»: Захарову, Бешенцеву, Шестакову и Бирюкову. Ещё около полутора сотен членов экипажа были направлены во французские тюрьмы и в пехотные части русских экспедиционных корпусов, воевавших во Франции и на Балканах. К слову, в отношении «четвёрки» был проявлен вопиющий цинизм. Их расстреливать должны были сами русские моряки. Правда, этот приказ они не выполнили, выпустив весь боезапас в небо. Дело завершили французские туземные стрелки. «Аскольд» под командованием Кетлинского и с частью нового экипажа вернулся на родину на усиление создаваемой флотилии Северного Ледовитого океана. По дороге корабль застала Февральская революция. К слову, за тулонский инцидент командир «Аскольда» попал при новых властях под следствие, но был оправдан как действовавший под нажимом. Более того, ему было присвоено контр-адмиральское звание. Что касается гибели Казимира Кетлинского, который сначала при Керенском, а затем и при большевиках будет командовать всеми морскими силами на севере, то кроме версии убийства его белогвардейцами есть ещё две. Согласно первой, это была месть «аскольдовцев» за расстрел в Тулоне. По второй – его убрали представители британской дипмиссии. Им не нужен был адмирал-большевик. Тем более что готовились антантовские десанты в Архангельске и Романове-наМурмане. Но как бы там ни было, на шинели Кетлинского была найдена записка: «Один за четверых в Тулоне». «Аскольд» же захватили англичани, переименовали его в «Glory IV». Потом его всё же выкупило советское правительство, но он британцами был доведён до такого состояния, что годился только на слом.
Кирилл Нефёдов.
Фото: www.murmansk.kp.ru; www.yandex.ru
Газета №175 (7801) от 20 сентября 2025 г.