В Интернете нашла неизвестный ролик с его участием: он, совсем еще ребенок, плывет на кораблике «Грибанов» и поет моряцкую песню. На видео – задорный мальчишка с рыжей копной волос и звонким голосом. Сейчас же в одном из тираспольских кафе передо мной сидит молодой мужчина, окончивший московский ВГИК, актерскую мастерскую под руководством народного артиста РФ, самого Александра Яковлевича Михайлова («Любовь и голуби», «Мужики!», «Одиноким предоставляется общежитие»…). Ему 22 года, он мечтает создать семью, реализовать себя в профессии. Он – романтик. Он – человек ищущий, без конца задающий вопросы о том, как устроена эта жизнь. Играет в двух театрах и преподает в двух театральных детских студиях.
Внутри нашего героя борются и одновременно гармонично существуют две страсти – к театру и музыке. Все свободное время, а это долгие поездки в метро, музыка с ним – она звучит в его наушниках и в его голове. Выйти из дома и забыть наушники – целое испытание. В таком случае на покупку недорогих китайских тут же будут потрачены все деньги на обед. Без раздумий. Он сам пишет песни и мечтает представить их миру в профессиональной записи. Отдыхает от работы по-разному: за просмотром фильмов по своему вкусу. Говорит, что его расслабляет «кинематографический попкорн». Это и психологические фильмы, и новое французское кино, и фантастика. Честно признается, что понимает, когда фильм «надуман», но говорит, что он осознанно хочет «обмануться», и никакие сторонние доводы не помешают ему это сделать. Когда выдается свободный вечер, любит готовить – бросить кусок мяса на скворчащую сковородку, добавить специй по вкусу. Приготовленное своими руками – особенно вкусно, объясняет он. И это еще один кайф в его жизни. Как и катание на роликах, например. Итак, знакомьтесь: сегодня со мной за чашечкой кофе – уроженец Тирасполя, а ныне московский актер Александр Казаков. Который имеет свое мнение и в то же время находится в постоянном поиске, а значит – в правильном профессиональном сомнении и постоянном росте.
– Александр, ты к нам с корабля на бал?
– Не совсем, уже успел немного отдохнуть. Всегда приезжаю домой на месяц-полтора перевести дух.
– Как так вышло, что тираспольский парень решил покорять вершины актерского мастерства в Москве?
– Начиналось все в детстве. Еще в Тирасполе я вел на ТВ ПМР детскую передачу, занимался в музыкальном ансамбле «Каникулы» и в «Менестреле» играл на гитаре. Дважды ездил в Москву на конкурс «Зажги свою звезду». Меня заметил руководитель детского мюзик-холла «Страна чудес», пригласил поработать у него. Но мама тогда не решилась все бросать в Тирасполе. Во второй же наш приезд на конкурс я снова был приглашен в тот же мюзик-холл. Мне было 13 лет. Пел в мюзик-холле, параллельно учился в общеобразовательной и в музыкальной школах. В 15 лет попал в детский музыкальный театр юного актера. Их девиз – «Дети играют для детей». Прозанимавшись там год, почему-то решил поступать в вуз не на эстрадно-джазовое отделение, как планировал изначально, а на актерское. Вот так захотел, и все!
– Как сложится судьба актера, во многом зависит от удачи. Это своего рода рулетка, фортуна. Родители не отговаривали поступать на актерское?
– Нет. Папа спрашивал: «Ты подумал точно, ты уверен?». Но запретов не было. Когда отец понял, что это мой окончательный выбор, то принял его спокойно. Мама тоже поддержала.
Мы беседуем за столиком. К нам подходит официантка, заказываем кофе. «Латте» и «Американо». Она переспрашивает: «Значит, одно «Латте» и одно «Американо»?». Мы киваем головами. Александр улыбается и, дождавшись, когда официантка отойдет, обращается ко мне:
– Вот это всегда режет слух. Один «Латте», один «Американо»! Один же, он один! Кофе – он. Хотя в Москве тоже многие ошибаются. Например, «ЗвОнишь – звонИшь» и так далее. Но вернемся к актерству. Я поступил во ВГИК, и это, признаться, было для меня самого такое удивление. Поступил в шестнадцать лет, еще и к такому мастеру, самому Михайлову! Конечно же, был страх, что не хватит опыта. Жизненного, в первую очередь. Я был самым младшим на курсе. Всегда, когда какие-то этюды делали, переживал, сомневался.
– А само поступление как прошло? ВГИК! Одно название чего только стоит!
– Такое странное чувство было… Конкурс огромный – 250 человек на место. К поступлению многие готовились за несколько месяцев, их «вели» педагоги. Я готовился сам, и как-то в суматохе учил какие-то стихотворения. Кое-что мама помогала выбирать. На экзамены шел без отчеканенной программы. Читал отрывок из «Медного всадника» Пушкина и «Заметался пожар голубой» Есенина. И вдруг Александр Яковлевич Михайлов так внимательно посмотрел на меня, на мою длинную челку и говорит: «Ну-ка давай прочти в манере Сукачева». Я прочел. А потом нужно было спеть. И, тогда еще не зная, что мастер любит цыганские и казачьи песни, и вообще он у нас такой русофил, я начал горланить казачью песню. Думаю, это могло тоже сыграть свою роль, и я прошел.
– Была эйфория от того, что ты – студент такого серьезного вуза?
– Да, я помню, сразу позвонил папе и говорю: «Я поступил!». Когда приехал домой, отец спрашивает: «А где документы?». А нам их выдавали только в сентябре (смеется).
– Как давалась учеба во ВГИКе?
– На первом курсе актерское мастерство – сложно: я боялся ошибиться, и это мне мешало раскрыться. Дальше педагоги помогли, сдружился с ребятами, стали делать совместные работы. И я подтянулся до «пятерки» по актерскому. На философии, гениальнейшем предмете, часто оставался на занятиях один на один с педагогом. Она вспомнила, что в молодости была на практике в Бендерах, и мы с ней разговаривали о Молдавии, о вине, о красивых местах нашего края…
– А Михайлов, какой он? Расскажи – интересно же! Какой: как мастер, как человек?
– Он очень добрый. Настоящий русский мужик. Высоченный, ладонь огромная. Силища невероятная. Многие герои, которых он сыграл в фильмах, похожи на него в жизни. Сам он из глубинки. Рассказывал, как его мама наработанными пальцами в мозолях при этом очень тонко играла на балалайке. Он говорит, а у тебя мурашки бегут по телу… А когда ты с ним на одной сцене, это колоссальные опыт и ответственность. Перед собой, прежде всего. Помню, во ВГИКе он всегда в костюме, с иголочки, и никак по-другому. Но как-то мы смотрели его семейные фото, и на одном – Александр Яковлевич с дочкой. В джинсах и толстовке. Для нас непривычно было видеть его таким. А еще это человек с невероятным чувством юмора. Он прощал нам пропуски и при этом говорил: «Обнимите мастера, он все простит». Как-то на занятиях к нему подбегает девчонка, самая ярая прогульщица. Он понял ее и говорит: «Ну ладно, давай обнимемся, прощу, все прощу!» (смеется). А энергетика у него бешеная. Когда он репетирует, мы все собраны. Он весь погружен в процесс. Нам один педагог рассказывал, как Александр Яковлевич с прошлым курсом ставил спектакль. И на репетиции стоял, облокотившись на фортепиано. Что-то ему не понравилось, он выкрикнул: «Да нет же!». Фортепиано уехало назад. Такой энергетики человек. У него много работы, он нарасхват, поэтому мы всегда ждали его прихода как большого события. Александр Яковлевич часто ездил на Донбасс с благотворительными концертами. Всегда щедро делился с нами опытом, своей жизнью. Рассказывал, как был моряком и как прощался с морем. Это интересный и глубокий человек. Говорить о нем можно бесконечно…
– Два года, как Михайлов выпустил ваш курс, но знаю, что вы создали свой театр – «Велосипед»…
– Мария Петровна Нгуен – наш художественный руководитель, педагог из ВГИКа по сценической речи, актриса. Нас в «Велосипеде» десять актеров. Почему создали новый театр? Только из ведущих вузов страны выпускается по 400 актеров каждый год. Даже если бы все разъехались в провинциальные театры, нас все равно было бы слишком много. А если ты год не выходишь на сцену, теряешь навыки профессии. Театр «Велосипед» был создан на голом альтруизме. Зал появился так: на улице Малая Дмитровка находится Московский детский театр юного актера. А над их помещением есть мансарда, прямо под крышей: и там ничего, голые стены, железный потолок, сваи какие-то, фанерный пол. Мы посмотрели и решили – будет театр на крыше. Мы долго ничего не зарабатывали, нашими зрителями были знакомые, друзья. Теперь приходят зрители, которые о нас узнали. Все, что зарабатываем, вкладываем в развитие, в декорации, свет…
– Занятость у тебя в Москве – на разрыв. Сколько ты не был в Тирасполе?
– В Тирасполь я стабильно приезжаю раз, а то и два раза в год. Да и с «Велосипедом» мы с удовольствием приехали бы сюда, дали бы несколько спектаклей и мастер-классов, посмотрели бы, как работают наши коллеги здесь. Только бы позвали. Даже на самых скромных условиях. Кстати, коллеги по «Велосипеду» пробовали и вертуты наши, и вино пили. И были в восторге.
– А в Москве знают о Приднестровье?
– Когда я рассказываю, что я из Приднестровья, из Тирасполя, то замечаю: о нашей республике и о нашем городе знают в последнее время больше и больше. А когда я еще учился в Москве в 10-м классе, то у нас было задание – рассказать о своей малой родине. И я рассказывал о Тирасполе, рассказывал о 1992 годе. И все прониклись нашей историей, задавали вопросы. В моем классе были ребята и из Абхазии, и из Осетии, им мой рассказ был особенно понятен. При этом я сказал, что у меня дядя живет в Молдове, тетя с сестрой на Украине, родители в Приднестровье. Когда я еще учился в школе в Тирасполе, то в классе у нас были и русские, и молдаване, и гагаузы, и украинцы, и евреи… И все мы дружили.
– Ностальгии по Тирасполю спустя столько лет проживания в Москве уже нет?
– Всегда есть! Знакомые спрашивают: «Ну зачем тебе в Тирасполь ехать? Родители к тебе сами приезжают. Кто там у тебя остался?». И я отвечаю: «Не поверите: все, с кем дружил с третьего класса. Где бы они ни были на момент моего приезда, всегда по первому зову «прилетают» в Тирасполь – место встречи изменить нельзя». Нигде больше не соберемся мы так – ни в Москве, ни в Одессе, ни в Чебоксарах, ни в Кишиневе, ни в Уфе… Не все, конечно, школьные приятели приезжают, но наш костяк, человек 6-7, всегда встречается здесь, в родном городе. Даже с сессии, бывало, срывались ребята, на ночь приезжали, а утром возвращались на экзамены.
– Чем хорош для тебя этот город помимо родных людей, живущих в нем?
– Тираспольчане не осознают, насколько же здесь спокойно! В Москве, чтобы добраться на работу, тебе нужно часа три ехать с пересадками. И в голове постоянно: «Успеть-успеть-успеть». А дел полно, и понимаешь, что как бы ты ни распланировал день, тебе не хватает еще 28 часов сверху. Здесь всегда отдыхаю еще и в плане ритма. Помню, когда только переехал в Москву, мне кто-то из друзей написал: «Вот познакомился с девушкой, но она из Бендер, далеко ездить». Стало забавно: «Да мне до музыкалки дольше ехать, чем тебе к девушке».
– Тирасполь для тебя – это…
– Это город, который меня питает, дает мне энергию, силы двигаться дальше. Для того, чтобы побыть здесь, побыть с семьей, подышать этим воздухом, я бросаю в Москве всю работу каждый раз в самый пик сезона. Когда все разъезжаются, когда можно было бы остаться и взять на себя всю работу. А я уезжаю и оставляю себя без работы на месяц-полтора, чтобы выдохнуть.
– Когда приезжаешь домой, где любишь бывать, какие места в Тирасполе тебя наполняют?
– По классике жанра, иду на набережную. Сразу (в Москве такого не найдешь) покупаю «Старую крепость» на розлив (смеется). Двое моих друзей живут в Суклее, и я очень люблю ездить к ним. Стою на 5-м этаже на балконе, а оттуда виден Тирасполь. Смотрю на небо. И ничего больше не нужно. Ты – со своими, у тебя – небо, у тебя – прекрасный вид, свежий воздух. Родной воздух. Все родное.
Татьяна Астахова-Синхани, г. Тирасполь.