Доехали на машине из Тирасполя до Григориополя. Дальше до Веселого остается совсем ничего: какие-то 15-20 минут по асфальтированному шоссе. Такая дорога в сельской местности сразу вызывает удивление. По техническому исполнению и по комфорту она ничуть не уступает городским, а может, даже и превосходит некоторые. Асфальт сблизил соседние села, их жителям проще стало добираться друг к другу и до школы, и до магазина, и до райцентра…
И до Тирасполя тоже. Со столицей жителей села, с которыми довелось встретиться, связывает многое: здесь у них живут дети, родственники, друзья и знакомые. И дела тут есть у них разные. Например, у Надежды Александровой, первой, с кем удалось познакомиться в Веселом, проблема: она получает российскую пенсию, а вот восемь лет ее работы на Крайнем Севере, на Ямале, не учли, теперь добивается справедливости. Хочет обратиться за помощью в министерство соцзащиты. К сожалению, говорит, на ее запрос северяне почему-то не отвечают. «Что для них значит какое-то село Веселое из Приднестровья, и я, баба Надя? – рассуждает она. – Другое дело – казенное письмо с печатью».
Присели на лавочку у калитки и разговорились. Как выяснилось, у Надежды Анатольевны проблем особых нет, жизнью в общем довольна и живет не хуже, чем другие. Сейчас скучать некогда, работы по дому невпроворот: поднялись кукуруза, рассада помидоров и огурцов… Только успевай следить за тем, чтобы тля, другой какой-нибудь вредитель не завелся, да и прополкой пора уже заниматься. Хозяйство у нее по местным меркам немалое, если учесть, что живет одна и сама за всем ухаживает. Куры есть, гуси и коза, в магазин только за хлебом и солью обращайся, остальное все свое. Хорошо, что сын рядом, все помощь. Да и дочь недалеко, в Григориополе, стоит ей позвонить, сразу примчится. Вместе с тем детей Надежда Анатольевна старается лишний раз не беспокоить, говорит, еще в силах сама справиться со многим.
Когда стали больше расспрашивать про житье-бытье в Веселом, посоветовала лучше обратиться к старожилам. «Думаю, так будет правильно, – сказала она, – я ведь не местная, из Одесской области, из Велико-Михайловского района, сюда переехала сорок два года назад». Тут же показала рукой в сторону виднеющегося пролеска, за которым – Государственная граница Приднестровья с Украиной, а в 18 километрах от нее как раз и находится то самое ее село Иваньевка. «В те годы жизнь у вас была получше, дома стоили недорого, вот я и рискнула перебраться сюда, – добавила она. – И ничуть не жалею, дети здесь родились, и даже война в 92-м не напугала, наоборот, после нее как-то и люди, и земля, вообще все роднее стало».
Дальше от Александровой направился к семье Величко, с которой, как уверила Надежда, мне обязательно нужно познакомиться. «Люди они уважаемые, и если говорить о корнях Веселого, так они от их предков берут начало», – заключила она. Супруги Анатолий Алексеевич и Лариса Кирилловна встрече обрадовались: не дав вдоволь налюбоваться их первыми летними пионами и ирисами в палисаднике, они сразу пригласили в дом. Люди они пожилые, во внимании к себе и общении очень нуждаются, ведь в селе из одной улицы другой раз кроме одного-двух соседей никого больше и не увидишь. Да и разговоры, если и заведутся, так получаются короткими, в два-три слова, не больше – все заняты огородами, и время зря никто терять не хочет и не может. А тут на тебе, незнакомые гости пожаловали. Такое не каждый день случается, отсюда и интерес, который вмиг еще большим стал, когда узнали Величко, что приезжие из Тирасполя, из газеты, которую они выписывают и любят читать.
Вкратце рассказали о себе: в каком году родились, когда и в какую школу ходили, как познакомились, будучи молодыми… Остановившись на последнем, даже заулыбались, рассмеялись. «Нам незачем было искать друг друга, росли ведь вместе, – произнес хозяин дома. – Она мне еще девчонкой приглянулась, и я чувствовал её симпатию. А как пришел из армии и разглядел её после разлуки лучше, сразу сказал себе: будет моей».
Так и поженились. Свадьбу скромную сыграли и в Тирасполь подались. Жить стали на Кирпичах, улицу Партизанскую до сих пор помнят и при случае заезжают сюда к родственникам. Анатолий Алексеевич работал в СУ-30 шофером, а Лариса Кирилловна – на плодоконсервном заводе (сейчас завод детского питания). И трудились бы они тут, наверное, еще долго, если бы жилье получили, но его, к сожалению, молодым выделять не торопились. Обещанного, говорят, три года ждут, а они больше. Вот тогда, в 2000-м, и решили вернуться в родные края. Обосновались в Григориополе, работал он опять же водителем, она – вакуумщицей на консервном заводе. А когда настала пора выходить на пенсию, в Веселое вернулись насовсем – в родительский дом Ларисы Кирилловны. Дому точно век уже, а может, и больше. От отца в детстве она много хорошего о своих предках слышала. Дед по линии супруга Григорий жил в самом конце улицы, у леса, и труженик был большой, его ставили в пример, как вести хозяйство. Во времена советской власти, когда раскулачивали не только богатеев, но и средних крестьян, каким он являлся, ему удалось избежать этого. И все потому, что добрым был, не раз помогал бедным без какого-либо нажима.
И другого деда, уже Ларисы Кирилловны, Михаила, в селе нет-нет, да вспоминают, хотя, казалось, давно должны были забыть. Костоправом он был, народным целителем, как сейчас принято говорить. Повредила ногу лошадь, вели сразу к нему, вмиг вправлял. И людям помогал. Лариса Кирилловна вспомнила историю, которую когда-то рассказали родители: «Привезли, значит, к деду на подводе одну беднягу девушку, она ходить не могла. Это было последней надеждой для несчастной, ведь до этого у кого только она ни была – никто не мог распознать болезнь. Каким было счастье увидеть родным ее вставшей на ноги! Позвонок, оказывается, он ей вправил, она и пошла. Деда долго еще помнили, и в Веселое приезжали больные. Разочаровывались, узнав, что его больше нет».
«У нас в селе хороших людей много, обязательно запишите и их фамилии», – вступил в разговор Анатолий Алексеевич. Об этом попросили нас и другие женщины, с которыми позже встретился, – Екатерина Титаренко, Наталья Паша и ее тезка Украинская, Людмилы Кеорик и Шиниченко. Они с зятем Екатерины Григорьевны Павлом и внуком Вовкой по сложившейся уже традиции каждый год на 9 Мая, как в Москве и Тирасполе, других городах в «Бессмертном полку» Веселого идут к погосту. Несут флаги России и Приднестровья, портреты своих родственников. Здесь на сельском кладбище покоятся местные герои. Подходят к могиле Петра Спиридоновича Ефремова, который прошел войну с первого дня до последнего, был награжден боевыми медалями, орденами Славы I степени и Красной Звезды, а после до конца жизни трудился в бывшем колхозе имени Ленина. Да так, что его портрет не сходил с Доски почета, о нем часто писали газеты.
Подолгу обычно стоят у могил Григория Симаченко и Дмитрия Удовиченко, тоже бывших в войну отважными солдатами. Григорию Ивановичу, тогда семнадцатилетнему пареньку, поручили угонять от наступающих немцев колхозный скот, что он и сделал. Потом паренек прибился к первому попавшемуся нашему воинскому подразделению и с ним до Берлина прошагал со своим автоматом, не думая о наградах, которых был позже удостоен, – орденах Славы, Жукова, Отечественной войны II степени. Рядом с ним покоятся его братья: Василий сражался с врагом в партизанском отряде Ковпака, Тихон – пехотинцем, в составе 2-го Украинского фронта освобождал Молдавию, Украину, а Илья, энкавэдэшник, пропал без вести при выполнении боевого задания.
«Они – тоже наша история», – заметила в разговоре Наталья Викторовна Паша. – Как без них, они позже были примером для других». Она вынесла из дома газету «Профсоюзные вести» за 2011 год. «Она у меня единственная, не знаю даже, как сохранилась, дать не дам, очень хочу, чтобы прочитали. Тут тоже о наших пишут». И я узнаю еще и другие факты, новые имена, которыми гордятся весельчане. Лето 1992 года. Война в Бендерах. Село принимает беженцев. В каждом доме по две-три семьи из Бендер, Тирасполя. И не только родственники и знакомые. Тут нельзя не назвать Клавдию Спиридовну Борщук и Прасковью Андреевну Симаченко. Они по собственной инициативе, объединив вокруг себя соседок, собирали для приднестровских защитников продукты, для обездоленных – вещи, ездили в Тирасполь, где с женщинами-активистками просили генерала Александра Лебедя остановить чудовищную бойню, по-матерински, с добрыми наставлениями провожали в Бендеры ребят из села. К примеру, братьев Гашок – Павла, Сергея, Александра. Все трое были на передовой, Паша погиб и Сережа, который потом участвовал еще и в войне в Чечне. Остался в живых только старший из них – Саша.
…Идем с женщинами по единственной в селе улице – Дружбы. Спорим, когда впервые стало известно об их селе. В документах больше значится год 1886-й, а я вот в тираспольском музее ознакомился со «Сборником материалов для оценки земель Херсонской губернии» (том IV, Тираспольский уезд) за 1880 год. Получается, что село еще раньше существовало. И женщины соглашаются. А до этого Веселое хутором значилось, позже, во времена Столыпина, называлось Отрубы, что означало «живущие отдельно», лишь в 1923 году, как говорится в Энциклопедии ПМР, стало селом. Хорошо, что женщин-активисток, да и других жителей села его история волнует, жаль только, что в районном музее, куда ранее обратились, нам ничего вразумительного на сей счет не смогли ответить. А ведь без истории нет будущего…
Есть на улице и «живые», ухоженные дома – их семнадцать, и такие, которые заброшены, и оставленные хозяевами, напоминающие «графские развалины». «Наверняка и это заставляет руководителей разных уровней нам говорить, что село наше отживающее, и вкладывать в него большие деньги нет необходимости, – заметила Наталья Паша, в прошлом депутат сельского Совета, которая до сих пор, пусть и без мандата, не перестает вести переписку со многими организациями и должностными лицами. Другой бывший сельский депутат – Наталья Украинская – настаивает все же прочитать статью в газете «Профсоюзные вести», которую до этого передали. Пробежав глазами заметку, понял почему. Оказывается, поднимаемые раньше некоторые проблемы остаются нерешенными и поныне. Вопрос из вопросов – вода. Ее для питья привозят сюда работники «Интерцентр Люкса», поля которого рядом с селом. Но по качеству она «никакая» – дело в том, что цистерна для воды старая и со ржавчиной, отсюда, понятно, и недовольство. А о воде для полива речь вообще не идёт. Люди молят Бога, чтобы пошли дожди.
Приятно было наблюдать в Веселом, как все, с кем пришлось там встретиться, «козыряют» мобильными телефонами, хотя и проводная связь почти в каждом доме есть. Еще бы сюда Интернет, и тогда вообще мир был бы у ног, но за его установку нужно платить, а пока не готовы. Обидно людям, что их земли теперь в аренде у землепользователей из Шипки Додона, Ботезата, Старчеуса, Метлинского и других, а пользы селу от них никакой. А ведь соглашались дать «варягам» плодородную землю, и, будем откровенны, не всегда их об этом спрашивали, получали обещания, надеялись на помощь, но, увы… Ждут люди (здесь постоянно проживающих около сорока человек), что когда-то, наконец, кто-то из начальства приедет к ним из Шипки (административно село относится к ней) или из райцентра, столицы и пройдется с ними по улице, зайдет в чей-то дом, а можно и во все – люди здесь гостеприимные, и выслушает не спеша, а потом еще и поможет. Народ надеется, что все равно это произойдет, и ничего, что жителей в селе мало, и оно так «далеко от Москвы»
…«Не грусти, Веселое», – говорим им на прощание, и в ответ слышим: «А мы и не грустим, мы верим и живем. Знаем, что лучший день придет».
Александр ДОБРОВ, село Веселое, Григориопольский район.