Они хоть и входили в состав ВМФ, но всё в них выдавало мирную профессию, и всё в них было необычно. Не стальной цвет корпуса и надстроек, а белый. Сходный с пассажирским лайнером силуэт. Отсутствие всякого вооружения. Да и флаг отличался от тех, что несли боевые корабли, – синее полотнище с изображением в круге (картуше) маяка, в верхнем углу (крыже) которого примостился военно-морской стяг. Неофициально моряки их называли «белыми кораблями». Чуть более официально – «исследователями».
А есть и ещё один нюансик, отличающий их от остальных представителей многочисленного корабельного племени советского ВМФ. За давностью лет при желании можно почти досконально проследить службу того или иного боевого корабля и подводной лодки. А вот о них сказано очень мало. Они зачастую выполняли работу, результаты которой ложились на стол в высоких штабных кабинетах и до сих пор остаются тайной за семью печатями. Другие же, наоборот, очень быстро становились достоянием научной общественности. Ведь на счету «белых кораблей» немало открытий. Плодами своих «побочных» исследований с гражданскими, например, с геофизиками, геологами, рыбаками или специалистами в области биологии морей, делились часто, но всё же работали в первую очередь в интересах ВМФ. Поэтому, договорившись о встрече с человеком, который в своё время служил на одном из «белых кораблей», на многое я не рассчитывал.
Владимир Иванович Абаджиев служил на флагмане 6-й Атлантической окаеанографической экспедиции Балтийского флота ЭОС (экспедиционное океанографическое судно) «Полюс». Суда-океанографы редко когда застаиваются у причальной стенки. Их жизнь – почти сплошь дальние походы. Например, службу на «Полюсе» матрос Владимир Абаджиев начал сразу же с официального дружеского визита во французский Нант. Хоть и маршрут был хожен и перехожен, но и по дороге к выполнению этой почётной миссии вовсю работали судовые измерительные комплексы. На всякий случай, а вдруг что-то поменялось. Заодно и устье реки Луара при входе в Нант обследовали… Каждый участник того визита получил памятный диплом с изображением маршрута похода, гербов Кронштадта и Нанта, а также самого «Полюса», фамилией того, кому вручается и подписью начальника гидрографической службы Балтийского флота вице-адмирала Рассохи. «При входе во французские территориальные воды нас сопровождал фрегат «Бальни». Мы потом по окончании визита обменялись с его моряками старой формой. У меня до сих пор есть французская синтетическая широкополосная тельняшка и берет с помпоном, – рассказывает Владимир Иванович. – Как и полагается при официальных визитах, были дни открытых дверей. В первый же день к нам на борт поднялся пожилой мужчина, прекрасно говоривший по-русски. Оказалось, потомок белоэмигрантов. Напросился быть у нас переводчиком во время посещения города. Начальник похода, командир корабля и замполит не возражали. Мы ему потом подарили разные сувениры, а он попросил дать ему что-нибудь почитать из Союза. Дали несколько последних номеров журнала «Юность». Вы бы видели, как он был растроган».
Знакомство с зарубежными туристическими достопримечательностями у молодого матроса Абаджиева началось ещё на пути в Нант. Кроме того, что он служил в БЧ-4 (боевая часть радиоэлектроники и связи), его с первого же дня появления на «Полюсе» командование стало использовать как судового художника и фотографа. Собственно, он и на «белый корабль» после «учебки», где готовили связистов, попал благодаря этим своим гражданским навыкам. Ввиду специфики «Полюса», у Владимира Абаджиева хватало и основной, и побочной работы. При проходе пролива Эресунн ему удалось заснять замок Кронборг. Это и есть легендарный Эльсинор – замок, где разворачивались главные события «Гамлета». Там шекспировскую трагедию регулярно ставят и в наши дни. «Он достаточно хорошо был виден, когда мы проходили между Данией и Швецией. Но обычным объективом до него было не достать, а вот с помощью телескопического он достаточно неплохо вышел», – рассказал Владимир Иванович о знакомстве на расстоянии с историко-литературной реликвией. Кстати, сделанная им фотография «Полюса» стала официальной. Её потом дарили всем членам экипажа вплоть до самого его вывода из состава ВМФ в 1993 году. Была ещё одна корабельная традиция – дарить именинникам «фирменные» поздравительные открытки за подписями командира и замполита. В обязательном порядке указывалось и место в Мировом океане, где встречал тот или иной «полюсовец» свой очередной день рождения. Таковых открыток у Владимира Ильича две (в учебной части этой традиции не было) – на одой указан Росток (ГДР), где судно на родном заводе «Нептун» проходило ремонт и дооборудование, а на второй – 54 градуса 56 минут СШ/46 градусов 19 минут западной долготы – Северная часть Атлантики, Лабрадорское море, между Гренландией и Канадой.
Кроме официального визита в Нант и ремонта в Ростоке (за время его советские моряки успели взять шефство над одной из местных школ) во время своей службы на «Полюсе» побывал с рабочими визитами в Саванне (США) и Гаване (Куба). Отличием рабочего или делового визита от официального является скромность пребывания за рубежом. Нет ни дней открытых дверей, ни официальных приёмов у городских властей и иностранных коллег. Но это вовсе не значило, что, например, в Саванне экипаж «Полюса» остался без внимания. Оно естественно проявлялось и в присмотре тех, кто это делал по долгу службы. Да и у простых американцев очень велик был интерес к представителям страны, которой их запугивали. Владимир Иванович рассказал о том, как хозяин магазина, где отоваривались «полюсовцы», решил использовать это в рекламных целях. На просьбу замполита дать объявление о том, чтобы моряки собирались в холле, тот ответил собственной – продублировать то же самое и на английском. Сегодня в постсоветских странах, к примеру, в России, нередки платные дороги. Впервые с этим явлением капиталистического мира Владимир Абаджиев и столкнулся в Саванне. На представителя компании, которой принадлежал мост, факт, что в автобусе находятся особые иностранные гости (заход «Полюса» был первым послевоенным визитом советского военного корабля в Соединённые Штаты), никакого впечатления не произвёл – пришлось заплатить. Кстати, в Росток «Полюс» заходил не столько для ремонта, сколько для установки нового оборудования. Вообще-то, по словам Владимира Ивановича, судно должно было отправиться в экспедицию к берегам Антарктиды. В последний момент всё поменяли. И вот почему.
18-22 мая 1973 года состоялся первый визит советского лидера в ФРГ. Он был ответным. Канцлер Вилли Брандт побывал в Союзе тремя годами ранее. Мой собеседник был непосредственным участником тех событий. Владимир Иванович вместе со всей БЧ-4 «Полюса» обеспечивал спецсвязь между Бонном и Москвой. Кстати, её ради такого случая укрупнили почти вчетверо – с четырнадцати до пятидесяти пяти человек. В паре с «Полюсом» работал «космический» корабль «Космонавт Владимир Королёв». «Мы с помощью установленной в Ростоке аппаратуры принимали сигнал, тут же передавали его на «Комаров», а тот через спутники работал в обе стороны», – рассказывает Владимир Иванович. Тогда же во время наладки связи на всём её маршруте появился и любопытствующий: оба советских корабля обхаживал западногерманский базовый патрульный самолёт. Причём в отношении «Полюса» он вёл себя, по словам моего собеседника, зашкалив «борзометр». «Встречи с «друзьями» были нередки. Вот фотография «Ориона» (американский базовый патрульный самолёт. – Прим. ред.), который нас настырно сопровождал во время одного из походов. Этот же немец прошёлся над нами на малой высоте. При определённых обстоятельствах такое его поведение могло бы послужить и поводом к войне», – заметил бывший «полюсовец».
Приходилось «Полюсу» и «сторожить» Норфолк – главную военно-морскую базу США на Атлантическом побережье. В задачу судна входило отслеживать движение подводных лодок в этом районе. Попутно вели исследования дна, течения, солености воды и прочие океанографические работы. Как рассказывает Владимир Иванович, измерительная аппаратура «Полюса» работала постоянно.
Довелось ему побывать и в печально знаменитом Бермудском треугольнике, и у берегов Гренландии. В «треугольнике» ничего аномального замечено не было, а вот уже за его пределами, там же, в Карибском бассейне, «Полюс» попал в эпицентр тропического циклона «Гуарда Мэри». «Я не знал случаев, чтобы корабли выходили из эпицентра тропического циклона. Нам удалось. Естественно, что мы лезли не напролом, а уходили по обратной спирали. При этом необходимые исследования проводились и во время урагана. Тем они особенно и ценны», – рассказал мой собеседник.
Рассматривая флотские фотографии Владимира Ивановича, я обратил внимание на айсберг рядом с «Полюсом». Впечатляет. Судно, конечно, не супертанкер, но и не прогулочный теплоходик, а ледяная громада его поглощает своими размерами. «Это не самый большой айсберг из тех, что мы видели возле побережья Гренландии. К этому мы подходили на вельботе, – вспоминал Владимир Абаджиев. – Конечно, рисковали. Волной могло кинуть на айсберг. Работали осторожно. Стояла задача, – поставить буи и смонтировать на них измерительную аппаратуру. Она должна была фиксировать все параметры воды – скорость течения, соленость, а также силу и направление ветра, атмосферное давление и прочее». Это обычная работа океанографических судов. Незадолго до того, как Владимир Иванович попал служить на «Полюс», судно побывало под флагом адмирала Владимирского в кругосветке под кодовым названием «Прилив-2». Среди задач, которые оно выполняло в трех мировых океанах, – установка швартовых банок с надписью на английском языке, означающей, что эта громадная металлическая конструкция является собственностью Советского Союза. Предназначались они для швартовки в Индийском океане советских боевых кораблей.
В 1993 году «Полюс» был выведен из состава ВМФ России и переделан в «пассажир». В этом качестве он проработал на линии Новороссийск – Стамбул ещё с десяток лет. Имя не менял до последнего года жизни. Перед самым отбытием на разделку получил не менее звучное – «Виктория». «Полюс», кстати, благодаря переквалификации в гражданский, сумел пережить на десятилетие своих собратьев по серии. Всего таких судов было три – «Полюс», «Балхаш» и «Байкал». Последние два недолго пробыли на Балтике, их передали в состав Тихоокеанского флота. Там они занимались той же работой, что и «Полюс». У каждого послужной список столь же серьёзен, как и у их однопроектника. Жива ли сегодня 6-я Атлантическая океанографическая экспедиция Балтфлота? Да. Пару лет назад ЭОС «Адмирал Владимирский» (судно названо в честь Льва Анатольевича Владимирского, инициировавшего кругосветку «Полюса» в 1968-69 годах и принявшего непосредственное участие в ней) вписало своё имя в историю освоения Мирового океана. «Адмирал Владимирский» обозначил самую южную точку, куда кто-либо когда-либо на чём-либо доплывал. Так что океанография, в том числе и под военно-морским патронатом, в России жива.
Кстати, в своё время в состав 6-й Атлантической океанографической экспедиции входили ЭОС «Молдавия» и «Николай Зубов». О Николае Николаевиче Зубове, чья биография тесно связана с Тирасполем, будет рассказано в одном из последующих номеров нашей газеты. Было и гражданское научно-исследовательское судно – «Профессор Зубов». А ещё в разные времена моря бороздили три судна, названных в честь уроженца Бендер академика Льва Берга. Исследовательской работой в разных точках мира занимается и ещё один наш «земляк» «Академик Фёдоров». Кстати, он в прошлом году тоже побывал у берегов Антарктиды.
Кирилл Нефёдов.