В одном из предыдущих номеров газеты мы анонсировали цикл статей об истории развития судоходства на Днестре. Посвящён он 75-летию образования Днестровского речного пароходства. У всего, как известно, есть отправная точка. Начнём, пожалуй, не со времён, когда человек впервые понял, что может преодолевать водные преграды с помощью подручных средств – брёвен, пней и т.п., а именно с зарождения на Днестре парового судоходства.
Примечательно, что оно происходило независимо друг от друга по государственной линии и частнопредпринимательской инициативе. С одной стороны, пароходы по Днестру хотел запустить новороссийский и бессарабский генерал-губернатор Михаил Воронцов. А конкуренцию ему в первопроходчестве составил подольский помещик «господин Луба». Так его именуют и в дореволюционной литературе, и в книгах, изданных уже в советские времена. Их именами и были названы два первых днестровских парохода – «Граф Воронцов» и «Луба».
Идея хождения под паром по Днестру возникла в 1838 году, спустя десять лет после первого рейса из Одессы в Евпаторию первого черноморского парохода «Одесса». Кстати, если верить изданной в 1987 году книге корабельного инженера Николая Залесского «Одесса» выходит в море», то на постройку черноморского парового первенца не должно было уйти ни одной казённой копейки.
По инициативе всё того же графа Воронцова, «Одессу» планировали строить за счёт доходов одноимённого города и исключительно на отечественных предприятиях. Но факт, что одесские, николаевские, херсонские и питерские подрядчики заломили достаточно круглую сумму на «народный пароход», вероятно и стал причиной того, что в последующем пароходы для Черного и Азовского морей с прилегающими к ним реками стали строить в основном за границей. Если верить Николаю Залесскому, а он основывался на архивах, то постройка «Одессы» вылилась в грандиозную эпопею с «откатами» и «подарками».
Как бы там ни было, но «Одессу» построили в Николаеве и оснастили машиной Берда (Чарльз Берд — русский инженер и бизнесмен шотландского происхождения. Берг-гауптман, первый строитель пароходов на Неве). 4 октября 1838 года Николай I распорядился заказать в Англии для переправы через Днестровский лиман между Аккерманом (нынешний Белгород-Днестровский) и Овидиополем пароход, который «сидел бы в воде нагруженный не более 3,5 футов (1 метр 7 сантиметров) и употреблялся преимущественно для буксировок лодок, нагруженных товарами, и снабжённых палубами для помещения экипажей с лошадьми и повозок с грузами и волами».
Контракт с лондонской фирмой «Вильям Ферберн и Ко» был заключён 8 января 1839 года. Англичане своё дело знали, и «Граф Воронцов» (идея присвоить имя основоположника черноморского парового судоходства кораблю принадлежала царю) 27 марта 1840 года был уже в Аккермане.
Густо чадящая забугорная диковинка местному населению понравилась. Газета «Русский инвалид» в первую же навигацию «Графа Воронцова» писала: «Число повозок и пассажиров, пользующихся этим способом сообщений, возросло до того, что пароход почти не становится на якорь в продолжение целого дня». В ежегодном «Новороссийском календаре» за 1842 год были помещены и расценки на проезд на «графе» с провозом багажа, а заодно и тариф за перевозку на буксируемой пароходом барже грузов. «На первом месте» (каютные места) с пассажира взималось 60 копеек, «на втором месте» (на палубе парохода) – 30. Говоря по-современному, «эконом-класс» на тянущейся за пароходом барже обходился в 15 копеек. За транспортировку «дорожной кареты или коляски с сундуками или без сундуков с лошадьми или без лошадей, без особой за них платы» следовало отдать 3 рубля. Далее по прейскуранту…
Аналог нынешней авиационной «ручной клади» допускался в 2 пуда (1 пуд = 16,38 кг). При её превышении необходимо было заплатить плывущим на пароходе 5 копеек серебром. Кстати, Днестровская линия была убыточна. Расходы на содержание парохода превышали доходы от его эксплуатации в 1841 году на 4836 рублей. Но, как писал в докладной записке царю министр финансов Егор Канкрин, эта разница «не может входить в сравнение с той пользой, какую доставило пароходство краю». Поэтому в подмогу «Графу Воронцову» на том же заводе W.Fairbairn & Co был построен пароход «Днестр».
Николай Залесский пишет, что в январе 1842 года Михаил Воронцов обратился к министру финансов с просьбой выделить средства на строительство второго днестровского парохода, который бы не только работал на аккерманско-овидиопольской линии, но и тягал баржи по Днестру с Паркан до Аккермана.
Идея в верхах понравилась, и 3 июня 1842 года был заключён контракт на постройку «Днестра». На сей раз он предусматривал доставку в Россию «конструктора»-парохода. В разобранном виде будущий «Днестр» отправили на борту построенного в Англии пароходофрегата «Крым» 6 февраля 1843 года. Новый пароход собирали возле Одесской таможни. Даже пришлось удлинить стапель, на котором и до этого так же из завозных «конструкторов» собирались суда.
Примечательно, что позднее там же начали сборку землечерпалки для Днестра. Над развитием судоходства на реке думали тогда всерьёз. Кстати, в первое своё плавание 3 августа 1845 года «Днестр» отправился не на аккерманско-овидиопольскую переправу, а вверх по течению Днестра – в Маяки. Вёл четыре пустые баржи, а вернулся в Одессу с двумя заполненными под завязку пшеницей. Далее пароход уже совершал рейсы и до Бендер.
Но время взяло своё и напарник «Днестра» встал на ремонт. Он, кстати, оттуда уже не выйдет. Поэтому срочно пришлось пароход ставить вместо «Графа Воронцова» на переправу между Аккерманом и Овидиополем. А вместо основательно прохудившегося «графа» Николай I 15 ноября 1848 года распорядился заказать на том же английском заводе тёзку судна. Прибыл «Граф Воронцов» II в Одессу в 1850 году.
Ещё одним днестровским пароходом того времени была «Луба». Она так же, как и «Днестр», прибыла в Одессу из Англии в разобранном виде. Первый рейс совершила в 1847 году. Причём «Луба» эксплуатировалась почти на всём протяжении российской части акватории Днестра, вплоть до Ямполя (Винницкая область). Выходила и в море, буксируя баржи в Одессу и Херсон.
В отличие от многих пароходов Черноморско-Азовского бассейна, днестровская тройка пережила Крымскую войну 1853-56 гг. Но в 1857 году с рабочей дистанции пришлось сойти «Днестру».
В книге В. Мельницкого «Русский коммерческий флот» 1858 года издания после таблиц с характеристиками эксплуатируемых на Чёрном море судов есть приписка: «Находятся в порте, без употребления, ветхие пароходы: «Днестр» и «Пётр Великий», принадлежавшие бывшей пароходной экспедиции». Что за экспедиция? С появлением «Графа Воронцова» на реке было образовано Днестровское пароходство. Далее оно влилось в состав Новороссийской пароходной экспедиции, которая в свою очередь стала основой РоПиТ (Российское общество пароходства и торговли). Это, кстати, будущее Черноморское морское пароходство, которое до обретения Украиной независимости было крупнейшей в мире судоходной компанией.
Сменила владельца и «Луба». Но он тоже был частным лицом. При сохранении названия пароходом в 1858 году владел помещик Лядуховский. Пройдёт не так много времени, и на Днестре между РоПиТом и частниками разыграется жёсткая конкурентная борьба, которую РоПиТ проиграет. И это обстоятельство станет началом судоходной вакханалии на реке. Но об этом в следующих статьях.
Кирилл НЕФЁДОВ.
Рисунок Е. Войшвило из книги Н. Залесского «Одесса» выходит в море».