В 60-е годы прошлого века в Тирасполе еще не было театральной труппы Наде-жды Аронецкой. Тогда культурным центром был городской Дом культуры, где работало множество любительских кружков и школ. Но все равно театральная жизнь была не на ведущих позициях.
Все изменилось, когда в город приехали супруги Елена Ивановна и Сергей Иванович Клавсуть, которые благодаря таланту и энтузиазму создали в ДК два коллектива, ставших в полном смысле этого слова театральным оазисом города.
Эти два коллектива были практически неотделимы друг от друга и действовали совместно. Сергей Иванович оказался не только прекрасным режиссером и организатором, но и художником, сам оформлял декорации, афиши. Елена Ивановна была душой многих творческих начинаний. Она умела расположить к себе нас, самодеятельных артистов, несмотря на самый разный возраст. Меня всегда поражало это её искусство.
Мы, кружковцы, занимались тогда творчеством в свободное время. Но нас они умели так воодушевить, что занятия в труппах стали душевной потребностью. Ценили людей и могли их отстоять, а потом, если было за что, строго отчитать. Помню себя старшеклассником и такой случай. Был очередной юбилей Октябрьской революции, и я в числе наших ребят должен был играть на параде. Мне достался мундир немецкого офицера. И вот с Толей Дорошем мы решили одеться дома и рано утром в таком одеянии отправились в ДК. Естественно, мы представляли странное зрелище, пока добрались до ДК от здания театра. Там нас уже ждал «сюрприз» в лице лейтенанта милиции. Он хотел нас отвести в отделение и там разобраться, однако Сергей Иванович разъяснил, что мы должны сыграть разбитых и плененных врагов СССР, и это задание горкома партии сорвать невозможно, так как нас некем заменить. Лейтенант с горкомом решил не связываться и ушел, отругав нас за глупость. А Сергей Иванович и Елена Ивановна так нас отчитали после парада, что я запомнил этот урок на всю жизнь.
Потом наши дороги разошлись. И только в начале 90-х мне позвонила Елена Ивановна и пригласила в очередную годовщину мужа почтить его память. За столом рассказала, что познакомилась с супругом, когда отбывали заключение по политической статье. Сергей Иванович жил в одной из прибалтийских республик, где работал художником в театре во времена немецкой оккупации. Это расценили как сотрудничество с фашистами. Он получил срок.
У Елены Ивановны была своя история. Родилась она в семье бывшего царского офицера Ивана Кучерова. Лена девочкой хорошо запомнила, как однажды ночью в их квартиру постучали люди в штатском, которые увезли отца. Семья его больше не видела. Он был расстрелян, и только в конце 50-х годов реабилитирован.
Елена училась в культпросветучилище на режиссера художественной самодеятельности. Когда грянула война, мать с первых дней ушла на фронт. Девушка же эвакуироваться не смогла и осталась в оккупации. В нее влюбился немецкий инженер и предложил стать его женой. Девушка дала согласие. Вскоре у них родился сын. Потом уехала с мужем в Германию, который хоть и был немецким офицером, но занимался чисто инженерными делами. Когда в Германию вошла Красная Армия, претензий к нему не предъявили, и он продолжал работать по специальности, а вот к Елене у сотрудников НКВД был иной подход. Её арестовали и депортировали в Минск, а сына, несмотря на протесты отца, силой направили в один из детских приютов Ярославской области.
В лагере ее поместили в штрафной изолятор, условия в котором были невыносимые, и держали до тех пор, пока она не подписала подсунутый ей донос. В вину поставили и то, что она дочь бывшего царского офицера.Так она пошла по этапу по 58-й статье – политической.
Тогда Елене было немногим более 20 лет. Пришлось испытать многое.
Елена вспоминала: «Я попала в число двухсот женщин на этап. Привезли нас на грузовиках. Мороз стоял под 30 градусов. Набили впритык, так что не пошевелиться. Ноги за 60 километров затекли».
Да, она больше всего боялась штрафного изолятора, куда можно было попасть по многим причинам. «В изоляторе царил беспредел, – делилась Елена Ивановна, – уголовники сидели вместе с нами и не без ведома режимников задавали тон в лагере. У них были свои счеты: захотелось – милуют, нет – казнят. Лагерь наш был строгорежимный. Набрали всякой мрази, которая занимала отдельный барак. На работу они не ходили, а резались целый день в карты. Денег не было – играли на людей. Проиграл – убивай. Помню, как убили одного поляка Юзика. Ему оставалось отсидеть всего два месяца».
И сама Елена Ивановна не раз была на краю смерти. Услышав от режимника грязные слова о своей матери, она, потеряв всякий страх, выпалила: «Не смейте говорить так о ней. Это я в вашей власти, надо мной вы присвоили право издеваться». Он опешил, не ожидая услышать такой отпор, и тут же прорычал: «Трое суток изолятора без вывода на работу».
Поступить по-другому Елена не могла, ведь ее мать всю войну находилась на передовой во фронтовых госпиталях и дослужилась до звания подполковника. Была награждена орденом Красной Звезды и многими медалями. И еще был случай. Работая в тюремном лазарете, она передала продукты для одной больной женщины, и ее тут же сдали лагерному начальству. И опять пришлось испытать все прелести штрафного изолятора. «Еду давали один раз в день, ее и едой нельзя было назвать, хоть и считалась она рыбьим супом. Синяя вода с рыбьими костями или крупой и кусочек хлеба», – проронила она за поминальным столом мужа.
Восемь лет пробыла Елена Ивановна в тюрьмах и лагерях НКВД. Прошла около двадцати зон, оставивших глубокие шрамы в ее душе. Школа жизни была слишком тяжелой, но и там, за колючей проволокой, жил ее талант. Она играла в самодеятельном театре, созданном из заключенных мужской и женской колоний, где и познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Ивановичем.
Городские театр юного зрителя «Синяя птица» и народный театр вырастили многих известных в будущем людей. Виктор Костырко в свое время был мэром Тирасполя, Володя Масленников – первым главным редактором газеты «Приднестровье», Аркадий Дорман стал режиссером, Людмила Байрактарова – народной артисткой Республики Молдова, Олег Выходов – известным и заслуженным артистом РФ, сейчас он трудится в Пермском драматическом театре. Я благодарен этим мастерам сцены за ту школу творчества, которую получил в юности.
Время неумолимо, первым ушел из жизни Сергей Клавсуть, он похоронен в Тирасполе. Елена Ивановна, удостоенная звания «Отличник культуры Молдавской ССР», пережила его намного и в конце жизни уехала в Германию, где жил ее первый муж, с которым ее насильно разлучил сталинский режим. Их сын живет в Ярославской области, дочь Елены Ивановны от брака с Сергеем Ивановичем уехала в США. С Еленой Ивановной я еще долгое время переписывался – до тех пор, пока она не умерла в начале 2000-х. Светлая память об этих двух удивительных людях, воспитавших и оставивших после себя хорошую смену, навсегда осталась в культурной истории города.
Владимир ПОЛУШИН, г. Тирасполь.
На снимке: ветераны 60-х годов ТЮЗа и народного театра на юбилее Е.И. Клавсуть в ДК. Фотоснимок из архива автора.