Не все то золото… Угрюмый, безжизненный пейзаж, желтая пустыня давит на глаза и туманит голову. Бесконечные песчаные холмы, обрамленные благодатным, богатым на фауну и флору берегом Красного моря, тысячи лет назад и создали местную культуру: странную, непохожую на нас, местами парадоксальную. Когда вернулся домой в Приднестровье, у нас был туман, серая осень и мелкий дождь. В этом пейзаже, в отличие от пустыни, была масса жизни. Может быть, кто-то мечтает жить у моря и чтобы всегда было лето, но это, по меньшей мере, глупо. Смогли бы вы жить без старого доброго проливного дождя? В Египте он идет всего пару раз в год – и то, не дождь, а одно название.
Наш человек
Мы прилетели в Шарм-эш-Шейх, где наш, русскоязычный, человек – туристический царь и бог для местного населения. Русская речь здесь слышна намного чаще, чем арабская. «Друг», «брат» и «красавица» – это основные наименования, с которыми к вам будут обращаться, чтобы впарить «футболка хлопок будешь носить всю жизнь». Все египтяне в курортном городе знают от 100 до 500 русских слов. «Откуда, брат? – спрашивает меня продавец манго. – Россия? Я тоже Россия, Самара-городок». Они все рассказывают, что были в Москве, Киеве, да где угодно, чтобы установить контакт с покупателем, хотя большинство из них ввиду бедности населения за пределы Египта не выезжало и даже не может себе представить, что в Самаре сейчас может валить снег с дождем. Конкретизировать, что Приднестровье находится между Молдовой и Украиной, в беседе с местными смысла нет: они учили географию не в наших школах, где тебя заставляют знать назубок местоположение Нигера, Чада, Лаоса и прочих стран, где ты вряд ли побываешь.
Наш человек, с виду толстокожий и тертый калач, пускается во все тяжкие и покупает здесь никому не нужную чепуху вроде пледа из верблюжьей шерсти и папируса. Да еще и кичится тем, что папирус выторговал не за 6, а за 5 долларов. Что полезного можно приобрести в Египте, так это манго, который везут домой ящиками (впрочем, он не намного дешевле, чем у нас), разного рода чаи и лекарства. Фармация Египта – одна из самых древних. Вся медицина долгое время находилась в руках жрецов (конечно, нынешних египтян наследниками Древнего Египта можно назвать с натяжкой), которые свято хранили свои секреты – традиция сохранилась, и лекарства у них действительно хорошие и дешевые.
В последнее время отдых в Египте стал на порядок дешевле классической Турции, потому наши люди едут туда толпами. Как известно, чем больше спрос… тем хуже качество.
Их человек
«Меня зовут Эсам, – улыбаясь, говорит наш новый знакомец, с которым мы ездили в Дахаб. – Не Ахмед, не Махмуд, а Эсам». Он худой и жилистый, а то, что ему около 45, становится понятно, только когда он надевает очки. У него очень хороший русский, в отличие от сказочников с Наама Бей (торговый центр города), он действительно был в России и на Украине и, чтобы не быть голословным, показывает фото с зимней охоты. «Мы не арабы, мы египтяне, наследники древней цивилизации, а Синай соединяет как континенты, так и культуры», – с гордостью провозглашает он. Правда, про «мы не арабы» он несколько лукавит. По этническому составу большая часть населения страны – арабы-мусульмане. Египтянами принято называть как раз коптов (местных христиан), коих порядка 10-15%. Эсам – мусульманин, однако человек, остро чувствующий свою национальную принадлежность. Я ценю это в людях. «До 1952 года Египет неплохо развивался. Однако потом случились ужасные события – если я их буду комментировать, то меня посадят в тюрьму», – иронично отмечает он. Проясню: в 1952-м в стране произошел военный переворот, монархия была свергнута. Ни одна революция не приносила ни одному государству радости. Впрочем, после этих событий Египет нашел себе союзника в лице Советского Союза – связи с постсоветскими государствами крепки и по сей день.
«Шуман – друг СССР» – претенциозно написано на стене в самом начале Наама-Бей. Здесь я встретил этого самого Шумана (нет, его не назвали в честь композитора), продавца экскурсий, который преследовал меня каждый божий день. Он говорил: «Посмотри, здесь написано, что я друг СССР, поэтому ты можешь доверять только мне. Другие тебя обманут, я тебе отвечаю. Я на ВДНХ был, в Кремле был, я знаю, как вы живете». Шуману, этому опасному египтянину, который, кажется, готов припереть меня к стене и заставить купить у него экскурсию, и невдомек, что СССР давно нет.
В Дахаб мы ездили с фотографом по имени Мохамед – когда он представился, то заулыбался, дескать, такое распространенное имя. Молодой парень, модно одетый и даже слегка полноватый, отличался от поджарых египтян. Он из более богатой семьи и в 21 год зарабатывает на жизнь фотографией, а не тем, что водит по пустыне верблюдов за доллар. Он понимает разницу между собой и ими. В Дахабе у него даже случился конфликт с местными – они решили подразнить его за слишком вычурную одежду, не пристало так мусульманину одеваться. Здесь не такие фривольные нравы, как в туристическом Шарме, хотя у оппонентов фотографа и разодраны штаны на коленях, они знают себе цену. У Мохамеда на лице смесь негодования и бессильной злости – не драться же при туристах!
Египетская слабость
Это, безусловно, еда. Готовят здесь ужасно. На вкус и цвет, конечно, но даже люди, жившие в пятизвездочных отелях, отмечали, что кухня довольно средняя. Курицу и рыбу неизменно портят местными приправами, овощи разваривают в жижу либо томят в лимонном соке, колбаса и сыр по вкусу напоминают свежий номер газеты. Как я скучал по нашей колбасе, а не этим крашенным папье-маше из прессованной бумаги! Алкоголь – что пьешь, что нет. Спасал только богатый ассортимент фруктов: манго, гранаты, грейпфруты, дыня, инжир, финики… В отелях получше все это дело разбавляли экзотикой вроде омаров и крабов, мы довольствовались малым. Тем более, что этот отель был ориентирован не только на русскоязычных, но и на мусульман, которые отдыхают тут со своими супругами, – кухня подстраивалась под них.
В разделе о людях вовсе нечего рассказать о женщинах. В Египте они по-прежнему в подчиненном состоянии – даже в море купаются в хиджабе. Что наши женщины, что арабские зависят от мнения мужчин: только одни стремятся показать прелести своей фигуры, а другие – скрыть. За пропаганду безнравственности египетских девушек, снимающих видео для TikTok, вполне себе реально сажают в тюрьму, причем это не единичные случаи…
Бедность, о которой говорят местные, меня совсем не удивила. Всюду чувствуется какая-то неорганизованность. В отеле туда-сюда снуют десятки уборщиков и не могут толком убрать ни номера, ни коридоры. Тут же – десятки официантов и поваров, на вахте – сразу четыре дежурных, еще какие-то пассажиры… В общем, штат обслуживающего персонала, кажется, не меньше, чем число проживающих в отеле. Особой любви к работе я у местного населения так и не увидел. После четырех вечера порядка сотни аборигенов просто сидят вдоль улицы на бордюре и глазеют на прохожих. Их все устраивает!
Складывается впечатление, что после пирамид египтяне вообще ничего не делали и сразу стали строить отели. В Шарме очень много заброшенных строек – видимо, проект не выгорает, но вместо того, чтоб доводить его до ума, они строят отель на новом месте. Город представляет странное сочетание фешенебельных отелей и угрюмых строек. Районы, где живут местные, вообще печальные – цивилизацией тут и не пахнет. Вот она, обратная сторона красивого отдыха.
Египетская сила
Сюда едут отдыхать ради Красного моря, рыб и кораллов. Купил маску – и вперед под воду, наблюдать красоту. Кстати, вывоз кораллов из Египта строго запрещен. Конечно, вы можете обвинить меня: был в Египте и не поехал смотреть на пирамиды. Все понятно, невежда и вообще серая масса. Но до Каира из Шарма добираться порядка восьми часов, да и сама экскурсия стоит недешево. Равно как и до Луксора.
В планах у меня было отправиться на гору Синай, известную как гора Моисея, где, согласно Библии, Бог являлся Моисею и дал десять заповедей. Не сдюжил – не готов пока к такому паломничеству. Посмотрел я на эти бесконечные горные массивы и понял, что Моисей и сам, наверное, не рад был, что забрел сюда. Ему куда приятнее было бы бродить среди лесов и садов, но… Здесь сходятся воедино три мировые религии, а Синайский полуостров – точка встречи Европы, Азии и Африки. К слову, у меня случилось дежавю: в Синае я уже бывал. Правда, в румынском городке в горах, который и назвали в честь полуострова после паломничества дворянина в монастырь Святой Екатерины. Считай, что приобщился. Ладно, во мне нет искры исторического исследования, мне всегда более интересно настоящее.
Вообще Египет не такой уж приветливый: на выезде из каждого города есть своеобразная таможня, где проверяют весь транспорт. Мы поехали в Дахаб, с побережья которого видно Саудовскую Аравию – страну, куда попасть достаточно сложно, а в священные города Мекку и Медину немусульман вообще не пускают. Вблизи города находятся каньон и деревня бедуинов – условно постановочная. Понятно, что настоящие бедуины тут не живут (иначе откуда в деревне был найден вай-фай?). Но обстановка для туристического объекта воссоздана весьма колоритно. Верблюды в ассортименте. Кататься на верблюдах – почти как на велосипеде. За то, чтобы слезть с верблюда, вопреки известной хохме, никто не просит денег. Ты с удивлением смотришь на ухабы каньона, переливающиеся желтыми оттенками на закате, ковры, на местных, которые глядят на тебя вовсе без удивления. Ты для них – словно астронавт, приедешь и уедешь из их пустыни в свои зеленые края, не оставив от себя и следа. Твои следы – у тебя дома, где нет манго, зато есть помидоры.
Андрей Радловский.
Фото автора.