Такому человеку есть куда более близкое нам название, не заимствованное из иностранного языка. К ним всегда предвзятое отношение. «Не умничай», – говорят ему еще в школе, когда он хочет задать учителю физики какой-либо каверзный вопрос, например, насчет теории струн. Такой преподаватель боится, что его авторитет перед классом упадет, если он не сможет на него ответить, а потому к умникам относятся с неприязнью. Она передается и одноклассникам умника, которые будут считать его или ее в лучшем случае человеком не от мира сего, в худшем – подвергать насмешкам.
Спешу переубедить: «умник» – это не тот, кто стремится сорвать урок, разглагольствуя с учителем на отвлеченные темы типа «а в Интернете пишут вот так». Это люди, которым требуется повышенное внимание и социальное признание. Становясь взрослыми, они утомляют окружающих своей бесконечной болтовней, заводят разговор на скамейке у подъезда, в троллейбусе, в очереди к врачу и навязывают вам свою точку зрения насчет того, как правильно поливать орхидеи, кто виноват в распаде Союза и чем андалузские куры отличаются от венгерской породы. Если им повезет, то эти любители поговорить становятся журналистами.
Нет, «умник» – от слова «ум». Пытливый, склонный к исследованиям и изобретениям, одаренный человек. Я искренне считаю, что умники рано или поздно спасут мир. Тогда, когда мы начнем к ним прислушиваться.
Я придерживаюсь идеи о том, что умники должны учиться в отдельных учебных заведениях, где их таланты, в физике ли, химии или даже лингвистике, раскроются в полной мере. Вы скажете: у нас же есть лицеи и гимназии – да, есть. Там учатся много отличников и отличниц, назубок знающих каждый предмет в учебной программе, одинаково хорошо решающих задачи по геометрии и пишущих сочинения по творчеству Достоевского. Смекаете разницу?
Если нет, то вот пример. В моем районе жил один весьма талантливый парень. Отец у него был где-то за рубежом и семье не помогал, а мать страдала (или наслаждалась) алкоголизмом. У этого парня была младшая сестра, которую он всегда водил в школу и обратно, а также единственная белая рубашка. Он всегда надевал ее в школу, выглаживал и выстирывал до такой степени, что она, приобретя оттенок вековой простыни, казалось, вот-вот треснет по швам. Но она не трескалась.
Его коньком была математика. В школе, в которой он учился (самой обычной городской), говорили, что он мог решить одну весьма заковыристую задачу пятью разными способами, в то время как все остальные, весьма посредственные учащиеся, с трудом справлялись с одним. При этом Виталик не был «мальчиком с последней парты», получал стандартные тройки по русскому и литературе и водил дружбу с весьма опасными личностями, оставаясь вполне свойским парнем. Однажды эта компания встретила вечером нетрезвого мужчину, которого слово за слово поколотили. Виталик оказался человеком из той истории, что «рядом стоял». Беда только в том, что он решил украсть у бедняги, из носа которого шла кровь, пельмени и макароны. Позаботился о семейном ужине. И единственным из всей компании попал в СИЗО. Там он готовился и сдавал пробный ЕГЭ по математике. Даже комиссия из учителей приезжала. Единственным в классе сдал на «5», как и итоговый экзамен.
Все у него сложилось вполне неплохо. Он окончил экономический факультет и куда-то уехал. Могло быть еще лучше, если бы когда-то его заприметили действительно классные педагоги и начали бы развивать его математические склонности.
Да уйма еще таких примеров. В моей школе, к слову, весьма сильной, у меня был одноклассник, не совсем обычный, который отлично разбирался в химии. Знал способы применения селитры и других веществ. Когда об этом узнал военрук, доложил директору, и в конце четверти родителей «химика» попросили забрать документы.
Школьные олимпиады, к сожалению, не открывают таких смышленых ребят. На них, повторюсь, ходят отличники, щелкающие задания со скоростью звука. Пожалуй, нашей системе образования необходимы некие «скауты» – прозорливые педагоги, которые будут мониторить наши школы и искать самых талантливых ребят для того, чтобы те потом не уезжали искать то, не знаю что, а могли действительно раскрыть свои таланты в самых разных сферах на родине.
Как правило, такие люди не от мира сего не обладают должной сноровкой, чтобы выбить себе стипендию повыше, звание попочетнее, пенсию побольше. Они с головой погружены в собственный мир и по-хорошему сходят с ума от своего любимого дела. Они не любят известности и слишком самокритичны. Писатель Франц Кафка при жизни издал всего несколько рассказов – он слишком боялся, что его произведения не примут и не оценят. Его труды получили мировую известность благодаря Максу Броду, который их опубликовал уже после кончины Кафки – тот настаивал на уничтожении всего своего архива. Если бы к каждому талантливому человеку был, грубо говоря, приставлен такой Макс Брод, сколько бы чудных открытий ему удалось совершить?!
Такие люди, как правило, не слишком-то следят за своей внешностью: мальчики забывают причесаться, а девочки не очень-то знают, как делать макияж. Тот случай, когда по обертке не судят, – может быть, это и есть интеллектуальный чернозем Приднестровья? Стоит ли объединять самых талантливых учащихся в некое отдельное учебное заведение, скажем, лицей или гимназию? Думаю, что нет. Возможно, они должны представлять собой рабочую группу, костяк, и система просвещения должна дать этой группе широту действий, поле для опытов, работать на развитие «самых-самых». Если умнику совершенно не дается история, но он показывает впечатляющие знания по химии, может, ну ее, эту историю? А этот паренек или девушка через лет десять совершит революцию в пищевой промышленности Приднестровья, причем без золотой медали по окончании школы.
Умники не имеют возраста. Одной из самых недооцененных идей, появившихся в Приднестровье, я считаю созданный жившим в Тирасполе научным сотрудником ПГУ Александром Колеговым международный язык-посредник эльюнди. Если вы думаете, что на ниве лингвистики придумать уже ничего невозможно, вы ошибаетесь. Правда, Колегов работал на стыке лингвистики, программной инженерии и математического моделирования. В 1995-1998 гг. вышли его основные работы по эльюнди, который идеально подходил для систем мультиязыкового машинного перевода. Если бы в то время идею заметили и развили, то, глядишь, и «Гугл» изобрели бы где-то в наших краях!
Андрей ПАВЛЕНКО.