Два года назад не стало фотохудожника Михаила Иосифовича Блонштейна – выдающегося и скромного человека, сумевшего оставить яркий и светлый след не только в искусстве, но и в сердцах и душах многочисленных друзей и учеников.
Недавно в республиканском художественном музее открылась выставка его избранных работ разных лет – часть большого творческого наследия мастера. Собравшиеся на открытии люди разных поколений, от убеленных сединами до совсем юных, как бы воплотили живую связь времен – ту самую, которую Блонштейн поддерживал и в своем индивидуальном творчестве, и как учитель молодежи.
Молодые фотографы вообще тянулись к нему – мэтр умел найти с начинающими общий язык, легко преодолевая для многих почти непреодолимую временную пропасть, все-таки шестидесятые-семидесятые годы прошлого века, когда начинал свой творческий путь Блонштейн, по атмосфере, мироощущению, идеалам очень сильно отличаются от наших времен. Однако никто, к счастью, не отменил таких понятий, как талант, мастерство, оригинальное художественное видение, а также честность и искренность. Именно два эти последние качества были особенно важны для Михаила Блонштейна – фотографа и человека. Он до конца оставался непримиримым врагом гламура, фальши, приукрашивания, лакировки действительности. В советские времена в искусстве существовали свои идеологические шаблоны, свои стереотипы «правильной, счастливой, трудовой жизни». Тогда это называлось социалистическим реализмом. Тех, кто выступал против него открыто, объявляли отщепенцами, ненормальными, даже выродками. В конце концов такие люди нередко просто выдворялись за пределы страны – на Запад, приветствовавший их как борцов против тоталитарного режима, диссидентов. Так искусство становилось инструментом и заложником политических игр.
Михаил Блонштейн по самой природе своего дарования не стремился играть в подобные игры. Ему был чужд любой пафос – как фальшивого восхваления существующего общественного строя, так и его демонстративного отрицания. Он просто любил и принимал жизнь такой, какая она есть. Искал и находил прекрасное, интересное, значительное во всем, что происходит вокруг ежедневно, что почти не замечается нами. На многих фотографиях, сделанных Блонштейном в советский период, присутствуют лозунги, плакаты, транспаранты и прочие обязательные атрибуты тех лет. Но они – всего лишь фон, приметы времени, иногда иронично переосмысленные. Главное же – люди, их чувства, их радости и печали, настроения. Не меньше интересовали фотографа предметы, особенно старые дома, выразительные деревья. Михаила Блонштейна вообще можно назвать певцом провинции, причем именно нашей. Коренной тираспольчанин, он как никто другой постиг душу этого города – маленького, уютного, южного, веселого, юморного. Города, где вполне естественно чувствовать себя счастливым, особенно детям. Хотя от драм и даже трагедий тоже, увы, никуда не уйти. Ни детям, ни взрослым. Эта щемящая нота дисгармонии бытия, одиночества, отчуждения, боли и страдания все явственней звучит в более поздних фотоработах мастера, начиная с рубежа восьмидесятых-девяностых годов и вплоть до наших дней. Хотя светлая сторона жизни тоже никогда не уходила из поля его объектива – и в те времена, когда он снимал на пленку, и позже, когда перешел на «цифру».
Жанровые фотографии Блонштейна, сделанные почти 50 лет назад, говорят об ушедшей эпохе красноречивее многих исторических документов. Они говорят языком образов, настолько убедительных и достоверных, что гости выставки, которые по возрасту хорошо помнят те времена, просто не могли оторваться от этих фотоснимков, погружались в них, как в личные воспоминания. В многочисленных фотопортретах, которыми мастер увлекся позже, порой выступает что-то поистине рембрандтовское по глубине и силе чувств. Лица и руки стариков внушают благоговение, в портретах детей – никакой сентиментальной снисходительности к «милым малышам»: они люди, их мир тоже серьезен и порой заслуживает даже большего уважения, чем суетный мир взрослых.
Вспоминая ушедшего коллегу и друга, гости выставки говорили о редком сочетании мягкости и твердости в его характере. Каким он был учителем? На Востоке говорят, что мудрый гуру учит безмолвно. Что-то похожее имелось у Блонштейна – он не придерживался строгой методы и считал, что в фотографии главную роль играет не техническое совершенство, а что-то иное, трудно выразимое словами. Хороший снимок должен обладать индивидуальностью и душой. Если получилось так – настоящая удача. Подобно золотоискателю, он искал крупицы золота в массе пустой породы, просматривая множество работ начинающих фотографов. «Здесь нет вашего взгляда, так могут многие, это – проходное. А вот в этом что-то уже есть. А тут вы просто увлеклись собственными приятными ощущениями от красивой природы, но не сумели их убедительно выразить, – вспоминает уроки мэтра фотограф Леся Михалицына. – Еще он говорил, что нужно читать хорошие книги, смотреть хорошее кино, и вообще быть хорошим человеком».
«Цель творчества – самоотдача, а не шумиха, не успех», – эти слова поэта Пастернака выражают жизненное кредо фотохудожника Блонштейна. Он был убежден, что настоящий фотограф должен присутствовать в мире, будучи чрезвычайно внимательным, но оставаясь как можно более незаметным. Только так можно сделать заветные снимки, говорящие правду о мире. На выставке есть две работы с общим названием «Автопортрет». Зная Михаила Блонштейна, можно не удивляться, что его самого там нет – в материальном облике. Зато есть нечто большее – его душа. На одном снимке ее символизирует простой белый стул (Блонштейн в переводе буквально «белый камень»), скромный на фоне высокой фактурной стены и мощного узловатого дерева. Здесь можно уловить перекличку с восточной идеей пустоты, которая на самом деле есть абсолютная творческая полнота бытия. Второй необычный автопортрет вызывает уже явно христианские ассоциации: заштукатуренное окно старого домика визуально превратилось в крест, снизу обрамленный растением, напоминающим тернии венца. Что это, если не Голгофа, причем как бы будничная, вряд ли кем-то вообще замечаемая. Старый домик, пропущенный сквозь «магический кристалл» творческого воображения, открыл художнику (и нам через него) непривычное в привычном. То, что всегда искал и находил в мире замечательный фотохудожник Михаил Иосифович Блонштейн.
Олег Соснин.