Прочитав заголовок, вы узнаете, как будет «С Новым годом!» по-французски.
Такому поздравлению нас научил живущий в Тирасполе Бернард Верди.
Во Франции канун Нового года называют La Saint-Sylvestre (Святой Сильвестр), а новогодние праздники упоминаются как Reveillion. Этот праздник там принято отмечать в компании — с 10, 20, 30, да хоть с сотней друзей, а иногда даже с совершенно незнакомыми людьми, дома, в различных заведениях или даже в общественных местах, на Елисейских полях или под Эйфелевой башней.
В новогоднюю ночь французы (впрочем, как и в любую другую дату) готовят различные вкусные блюда и множество алкогольных напитков, особенно шампанского. Торжества в стране начинаются в канун праздника и продолжаются до 6 января. Еще, как и во многих западных странах, там принято целоваться под омелой — древний обычай, заимствованный еще у кельтов, которые считали дерево священным и приносящим удачу. Нередко бывает, что омелы под рукой нет, и дома крепят венок из веток на стене или на двери и в полночь обмениваются под ним поцелуями. Характерно, что во многих странах Европы это практикуется на Рождество, но французы предпочли Новый год.
Вот так мы разговорились о новогодних традициях с французом Бернардом Верди.
При этом 2023 год он встретит в Тирасполе, так что узнает немного больше и о наших ритуалах. Впрочем, в жизнь Приднестровья наш собеседник уже более чем вовлечен, даже поприветствовал меня точеным и улыбчивым «добрый ден!». «Вы знаете, я не турист, как многие думают, – щурится он. – Я живу здесь уже полгода. В Тирасполе мне все нравится, и уезжать куда-то пока не планирую».
Мы говорим по-английски. Это хорошо, что французы его знают. Недавний опыт общения с итальянцами погрузил меня в депрессию: они уверены, что итальянский язык понимает каждый человек на континенте, и не выказывают никакого желания учить что-то еще. Но и на Елисейских полях не все так гладко, спешит аргументировать Бернард. В последние годы французы очень ревностно относятся к родному языку. На улицах Парижа, Марселя и Лилля можно услышать испанский и арабский, португальский и итальянский, берберский и польский. «Не каждый официант, продавец или водитель в Париже ответит вам на английском, даже если его знает, – удивляет Бернард. – Это некое соперничество с соседями, да и франкоговорящих в стране стало меньше».
Зато у нас с многоязычием полный порядок. «В центре Тирасполя есть столовая, где я люблю пообедать, – рассказывает иностранец. – Отличная национальная кухня, причем очень простая, никакой тяжести для пищеварения. Отличное оформление в стиле ретро. Одна из буфетчиц говорит по-французски, и мне приятно пообщаться с ней на родном языке».
В ежедневном распорядке дня Бернарда есть и истинно французские привычки.
Например, перекусить круассаном, благо что наши кофейни отлично переняли страсть к выпечке. Интересно, что французы аннексировали круассан как символ страны у Австрии. Там эти изделия пекли с XIII века, но началом нынешней популярности круассанов можно считать 1839 год, когда австрийский артиллерийский офицер Август Цанг открыл в Париже «Венскую пекарню», где пекли такие булочки.
Приднестровские кондитеры чуть припозднились, но с лихвой догнали и перегнали своих визави в мастерстве, по крайней мере, по мнению продегустировавшего наши круассаны француза, ни в чем им не уступают.
Кстати, задумывались ли вы о том, почему круассан выпекают в форме полумесяца?
Да-да, без турецкой истории не обошлось. Существует легенда, что в 1683 году венский пекарь Петер Вендлер впервые сделал булочку в честь неудачной осады турками Вены и их поражения в Венской битве. Османское войско осадило Вену, пекари, работавшие по ночам и готовившие для горожан свежие булочки к утру, услышали шум от мотыг и кирок. Они поняли, что турки делают подкоп под стенами города. Вовремя предупредив об этом солдат, они сорвали план врага.
Утро вечера мудренее, потому одним из излюбленных мест Бернарда в новом городе стал рынок, где можно купить свежие овощи и фрукты. А после – прогуляться по парку. «У вас довольно чистые улицы, чего не скажешь о Париже», – смеется он.
Действительно, туристы, кто побывал во французской столице, все как один твердят о том, что там грязно. Это не я придумал: французские классики порой тоже отмечали этот недостаток Парижа. Дело в том, что европейские города XIX века не обладали совершенной канализацией, золотари не справлялись с вывозом нечистот (делать это можно было только в ночное время), мусор часто выбрасывался прямо на улицы, а на городских окраинах разрастались свалки, распространяя удушающее зловоние.
Сейчас коммунальные службы моют город два раза в день, но все еще не справляются с мусором из-за огромного наплыва людей.
Сам Бернард родом из Лиона, успел пожить и в Париже, и в Марселе. Вот на юге Франции все иначе: намного чище, да и люди улыбчивее. «В Восточной Европе мне всегда нравится именно дружелюбие местных людей, – признается наш собеседник.
– Ничего общего с нашими большими городами, где, если на улице кому-то вдруг станет плохо, люди просто пройдут мимо. Здесь как будто еще остался некий старый дух, и людям не все равно».
А как же знаменитый французский темперамент, независимое мышление, стремление к справедливости? «Знаете, комфортная жизнь делает людей другими, – размышляет Бернард Верди. – Мои предки никогда не были равнодушны к французской истории, революциям, затем к движению Сопротивления во Вторую мировую войну. Может быть, так говорят уже все взрослые люди, но сейчас уже не так, как раньше. С другой стороны, у французов есть много других положительных качеств».
О чем можно сказать точно – Новый год Бернард встретит в совершенно новых для него условиях. И уже предвкушает праздничные гулянья в новогоднюю ночь в Тирасполе. В наших шумных и веселых компаниях, которые, чуть пошатываясь, идут в первую ночь нового года в гости или по домам и громогласно и добродушно поздравляют всех прохожих незнакомцев с праздником и искренне желают им счастья (а могут еще и шампанским угостить), все иначе, но это не значит, что где-то еще плохо. Просто по-другому, а мы любим различия.
Андрей РАДЛОВСКИЙ.
Фото Виктора Громова.