Журналист пришел на интервью. К блогеру, музыканту, учителю, врачу, ученому, спортсмену. Он готовился к этому интервью, как всегда, серьезно. Прочел все статьи и посмотрел все сюжеты о своем будущем собеседнике. Если же не было ни статей, ни сюжетов, он изучил немало информации о его профессии и узнал о всевозможных нюансах его работы.
Хотя мог бы и не делать этого всего вовсе, «выехав» на опыте и умении импровизировать, умении находиться тут же, в моменте. Но он относится к своей работе всерьез, стремится каждый свой материал сделать особенным, каждого своего героя раскрыть по-настоящему и рассказать об этом настоящем герое читателям захватывающе. Итак, журналист пришел на интервью…
И беседа, как чаще всего и бывает, получилась интересной, откровенной и эмоциональной. Потому что сам журналист был откровенен и эмоционален. И герой его не смог не ответить тем же. Постепенно оттаивают даже самые скупые на эмоции и самые закрытые люди. Журналист знает это хорошо, так было не раз. Он не так, как настоящий психолог, прагматично заставляет себя быть заинтересованным, дабы получить ключик к яркому интервью. Нет, он просто искренне заинтересован. Действительно, искренне. Он надевает на себя всякий раз, как талантливый актер, образ блогера, врача, учителя, спортсмена, ученого, музыканта. Надевает его обувь и старается хотя бы в своем воображении пройти его путь…
Журналист, воодушевленный состоявшейся беседой, предвкушающий отличный материал, трепетно старается не расплескать впечатления. Прощается с собеседником. В дверях жмет ему руку и вдруг слышит: «Ну вы же дадите перед публикацией прочесть материал, да?». Журналист, по инерции очарования от беседы, кивает головой утвердительно, обещает и растерянно выходит вон. Он идет, опустив голову, понимая, что все пропало. Что материал получится, конечно, добротным. Добротным ремесленным продуктом, но не более. Теперь хотя бы попытаться дотянуться до произведения искусства не получится ни за что. Потому что прямо на взлете ему, журналисту, подрезали крылья. Одним лишь маленьким вопросом. В котором, быть может, всего лишь одна крупинка недоверия. Неверие в его профессионализм. Но этого достаточно. И теперь это неверие, как червь, будет точить его изнутри.
Должен ли журналист давать материал собеседнику на согласование – это уже совсем другая история. Не должен. Это если кратко ответить. Но порой иначе он просто не получит интервью (изначально его ставят перед таким условием). Или же он станет согласовывать материал из уважения к спикеру. Третий вариант – будет согласовывать, если чувствует, что не вполне владеет темой, и сам желает согласования.
Наши собеседники, конечно, люди не только самых разных профессий и возрастов, но и характеров. Один разговорчив и открыт, другой скрытен и малословен. Случается, что даже самому искусному фокуснику-интервьюеру не удается разговорить последнего. И тогда приходится отвечать за собеседника, предполагать и после, уточняя, спрашивать: «Так ли это? Я верно понял?». Это тонкости профессии журналиста, это искусство добыть информацию при минимальной возможности сделать это. Чтобы не провалить задание, но и при дальнейшей работе, при написании материала не исказить истину.
Материал «на проверку» тому, о ком пишешь, – это еще не самое большое зло. По сравнению с тем, другим, которое также присутствует в буднях журналиста. Вот представьте себе: вы должны взять интервью у какого-либо специалиста, то есть компетентного лица, в вопросе, поднимаемом в вашей будущей статье. И прежде чем выйти на этого специалиста, вас убедительно «просят» согласовать кандидатуру интервьюируемого и саму тему сначала с министерством, затем с руководством учреждения или предприятия, где работает кандидатура, а после всем им выслать материал на «вычитку» и утверждение. И тогда вы понимаете, что, еще не начав работать над темой, вы от нее устали. Перегорели. И если не сможете по каким-либо причинам отказаться от нее вовсе, то в лучшем случае напишете рядовой материал. И почти наверняка читатель почувствует, что он, материал этот, вымучен. Что полета мысли не случилось.
Но у этого всего согласования, помимо творческого аспекта, существует и другой. Аспект уважения и самоуважения журналиста, отношения общества (в лице руководителей ли, простых ли сотрудников) к журналистской братии. Если это отношение смещено на уровень обслуживающего персонала, то о каком создании общественных тенденций может идти речь?
Мила ИВАНОВА.
Фото: www. zarabotat-vsem.ru