Преподаватели литературы – пожалуй, единственные педагоги, имеющие право на субъективное мнение. Наверное, потому что литература – это вовсе не наука, не химия или физика, где нельзя сказать: «Не хочешь изучать нейтроны – не изучай». А в литературе – можно? Субъективно – да. Можно сказать: «Ну не нравится мне Горький и Бальзак, и все тут».
Но Бог с ним, с Горьким и Бальзаком. Боюсь, что ни тот, ни другой у нынешних читателей не в чести. Назревает вопрос: а есть ли они, читатели, в наличии в нашем 2023-м с его «айти» и «ИИ» (к слову, искусственный интеллект уже сам прекрасно справляется с написанием художественной литературы – даже человек не нужен)? Что сейчас читают и читают ли?
Разговор непростой и крайне субъективный. Каждый имеет право на мнение.
Это вам не физика – здесь все относительно. Как будто бы мы в какой-то момент прошлого утеряли культуру чтения и интерес к литературе. Или нет?
В других странах часто вижу людей с книгами хоть где – в общественном транспорте, в парке. У нас – реже, у нас вижу с телефонами часто. По этой причине я решил провести некий срез общественного мнения насчет литературы сегодня. И начать, полагаю, следует с тех, кто имеет к этому прямое отношение – с преподавателей литературы. Сказано – сделано.
Отправляемся на кафедру русской и зарубежной литературы в ПГУ им. Т.Г. Шевченко.
Галина Николаева (преподает русскую литературу, XX век):
«Я не очень заинтересована в современной литературе, поскольку не вижу в ней произведений, оказывающих глубокое влияние на ум и душу человека. Понимаете, видение жизни у человека в 18, 30, 40, 70 лет разное. И читают они разные вещи. Да, наши студенты читают современных авторов, но не в таком большом количестве. Могу отметить Евгения Водолазкина, но далеко не факт, что наши люди с его творчеством знакомы. Интересна также современная проза малых жанров – рассказы.
У нас сейчас более развита журнальная литература, а не книжная. И критика, она как-то запаздывает, реагирует только тогда, когда произведение уже у всех на слуху.
Поэтому я очень осторожно отношусь к новым авторам. Литературный процесс длится десятилетиями, и даже собственным студентам не стоит навязывать свои же вкусы. А вот на классику сейчас реагируют по-разному. Все зависит от школьного педагога: сумел ли он привить интерес к ней, объяснить, что Обломов не такой уж плохой.
Самостоятельно человек в 15-16 лет не сможет понять ни психологию Печорина, ни мотивы Раскольникова. По этой причине мне жаль, что из программы ушла подростковая литература – Алексин, Нагибин, Катаев. Школьник, можно сказать, учился на них читать, готовился к глубокой литературе. Возьмем фильм «Иваново детство» Тарковского – он неизвестен большинству взрослых. Для подростков он был бы полезен, но как они о нем узнают, если его не смотрели их же родители?».
Алла Винницкая (преподает зарубежную литературу):
«Могу рассказать о старшекурсниках. Это уже взрослые люди, которым 22-23 года, со сформированным сознанием. Сейчас в какой-то мере время возможностей: найти современных авторов с легкостью можно в Интернете. Достаточно пройтись по списку нобелевских лауреатов по литературе, и ты уже будешь в курсе литературного процесса. Среди моих взрослых студентов есть такие любители. Но надо учитывать, что их не так много и что они учатся на филфаке…
Сегодня литература может пугать молодых людей. Античная классика – тяжелая вещь. Не все готовы читать Гомера – им кажется это скучным, и такое представление о литературе у них складывается в целом. На мой взгляд, личность учителя, его авторитет важнее всего, если мы не хотим, чтобы молодежь потеряла интерес к чтению. Учитель литературы – это больше чем учитель, как в романе Улицкой «Зеленый шатер». Да, нужно быть более гибким. В одном из классов, когда я преподавала в старшей школе, был мальчик, который вообще ничего не читал по программе. Потом оказалось, что он фанат Пелевина, и я предложила ему выступить с докладом по этому писателю. Так начался и его путь просвещенного и интеллектуального читателя».
Ирина Бавенкова (преподает русскую литературу):
«Я часто провожу среди своих студентов опрос о том, что они сейчас читают. В основном – зарубежные популярные романы, фентези. И то, настоящими «чтецами» оказываются немногие. Это на филфаке студенты читающие, потому что их программа обязывает. На других факультетах все намного печальнее. Есть еще группа, как я их называю, добросовестных девочек – они читают, потому что мы это задаем. Но у них есть потенциал для саморазвития.
У поколения нынешних 30-40-летних был интерес к философской литературе, поискам ответов на извечные вопросы. У нашего поколения чтение и вовсе значило некую элитарность. Некоторые редкие книги давали на один вечер – приходилось читать за ночь. Был такой период, когда считалось стыдным не знать того или иного автора, не показывать свою эрудицию отсылками к нему.
Сейчас же у людей есть спрос не на художественную литературу, а практическую. О психологии, например. Но о чем говорить, если культуры чтения уже давно нет в семьях, и вечером ребенок видит родителей не за книгой, а за компьютером и телефоном?».
Сергей Заяц (профессор, завкафедрой):
«Если в семье нет культуры чтения, то откуда она возьмется у молодого человека?
Корни этой проблемы – в семейном воспитании. Я бы посмотрел глубже – в семье необходим диалог, общение на любые темы, не связанные с бытом. Будучи ребенком, всегда обсуждал с мамой прочитанные книги – Гулиа, Яна, Гамсахурдия. Очень нравилась историческая литература в детстве.
Как результат отсутствия диалога в семье – искаженное восприятие действительности. Ты не знаешь, не понимаешь, какую книгу открыть, на что стоит расходовать время, а на что – нет. Бывает, что человек не готов понять глубокую литературу. Как в футболе – ну не дано ему быть отличным игроком.
У нас в семьях есть дедушки и бабушки, которые еще не утратили культуру чтения, и от них в данном случае многое зависит. Да, они читали того же Фадеева, но и он в какой-то мере сделал их как личностей. А молодежь у нас растет прекрасная, разумная, хорошо разбирающаяся в информационных технологиях, умеющая пользоваться различными источниками. Полагаю, что все циклично: сейчас мы переживаем технологический вектор развития, но в будущем наступит время возвращения к гуманитарному».
Андрей РАДЛОВСКИЙ.
Фото: www.stihi.ru