Есть что-то неистребимо южное, близкое в прозе Паустовского, Катаева, Бабеля, в монологах Жванецкого, песнях Утёсова, живописи Ларионова. Всё потому, что этих замечательных авторов и взрастила наша земля. Ну либо произвела неизгладимое впечатление.
Иначе и быть не могло. А чего стоил бы весь Ларионовский «лучизм», не будь тираспольского цикла. Или, скажем, насколько потускнела бы «Конармия», лишись она соседства с Беней Криком.
Вот и с Паустовским так. Я взял томик в вестибюле городской библиотеки – в простом переплёте, на рыхлой, пожелтевшей бумаге – и невольно зачитался. Зачитался уже потому, что открыл на странице, где речь шла о Тирасполе.
Не знаю, может, всему виной «приднестровскоцентризм»? В том смысле, что хочется смотреть на всё сквозь призму истории родного края.
И будь ты хоть самый что ни на есть начинающий литератор, главное – пиши о Приднестровье. Я и себя ловлю порой: смотришь фильм, а в титрах – продюсер Лоуренс Бендер. Не из Бендер ли? Вникаешь – нет, родился в Бронксе. Жаль. Очень жаль. А как хорошо звучит фраза: «Во время учёбы в колледже Бендер увлёкся танцами».
Паустовский родился в Москве. Но в начале 20-х оказался в Одессе, где прожил около двух лет, работая в газетах «Станок» и «Моряк». В тот период сдружился с Ильёй Ильфом, Исааком Бабелем, Эдуардом Багрицким, о чём и рассказывает в художественной мемуаристике.
Мне как раз попалась на глаза повесть «Время больших ожиданий». Наряду с биографическими зарисовками (особенно хороши воспоминания об Исааке Эммануиловиче) там есть ценные исторические свидетельства о жизни Одессы в годы гражданской войны, интервенции, новой экономической политики. Есть образцы пейзажной, лирической прозы. И – что для нас самое ценное! – упоминания о приднестровских населённых пунктах.
Замечу, когда Константин Георгиевич пишет о Тирасполе, никогда не даёт географических пояснений. Из чего следует, что город на Днестре был ему хорошо знаком.
Тирасполь упоминается трижды. Напомним, в Одессе тогда был голод. Главные герои раздумывают, как выжить: «И знаете ли вы, что если нет информационного отдела, то начальник учреждения, будь он хоть сам мистер Форд, начнёт барахтаться в делах, как цыплёнок в луже? Мы откроем в Опродкомгубе информационный отдел. Мы напечатаем роскошный бюллетень на ротаторе о прибытии в Одессу для раздачи нетерпеливому населению трёх бочек выдержанной камсы из Очакова, вагона кукурузы и мочёных помидоров из Тирасполя. Вы понимаете, что это значит? Это значит, что в Одессе начнётся жизнь!».
А ещё это значит, что в Тирасполе на тот момент было относительно неплохо. Пример того же плана: «Испуганная работница уехала к родственникам в Тирасполь».
Но есть и другая картина: «Даже всеведущие жители города не могли припомнить, кто написал песенку «Здравствуй, моя Любка, здравствуй, дорогая!» – Жора со Степовой улицы или Абраша Кныш? Что? Вы его не знаете? Так это тот самый шкет, которого поранили во время налёта на почтовое отделение в Тирасполе».
И на закуску – Рыбница. Тут уж писателю пришлось растолковать, что да как. «Кроме того, Иванов был очень учтив. Он не боялся в те годы целовать женщинам руку. Говорили, что однажды его чуть не расстреляли за это в городе Рыбнице на Днестре. Город этот славился красавицами молдаванками».
«О времена, о нравы!» – мог бы воскликнуть Цицерон. А мы просто скажем Константину Георгиевичу спасибо за мимолётные, но яркие упоминания.
Валентин ГРЮННЕР.
Фото: odessa-memory.info