Если вы когда-нибудь ездили на поезде до Свердловска-Екатеринбурга, то точно запомнили величавый монумент на привокзальной площади со скульптурами рабочего и танкиста. Это памятник легендарному и уникальному в истории войн соединению.
Уникальному потому, что на его создание государство не потратило ни одной копейки. Оно формировалось исключительно за народные средства, а среди его бойцов были только добровольцы. Причём имевшие в военное время «бронь» от призыва. И воевали они тоже на броне, изготовленной собственными руками. Для врага появление в разгар Курской битвы на поле боя этого соединения стало полной неожиданностью. Не зная, как часть точно зовётся, немцы в своих сводках называли её Sснwarzmesser Panzer-Division – танковая дивизия чёрных ножей. Это название прочно закрепилось за 10-м гвардейским Уральским добровольческим танковым корпусом не только у врагов, но и у воинов самого соединения, кстати, участвовавшего в Уманско-Ботошанской наступательной операции, в результате которой был освобождён север Приднестровья, а Красная Армия впервые за время войны вышла на государственную границу и, более того, смогла закрепиться на вражеской территории. Основные силы корпуса, правда, тогда были задействованы в Проскуровско-Черновицкой операции, начавшейся почти одновременно.
А началось всё с публикации «Танковый корпус сверх плана» в начале 1943 года в газете «Уральский рабочий». Работники предприятий, на которых выпускалась бронетехника, взяли на себя обязательство отчислять часть зарплаты на создание добровольческого соединения. Они же обращались в военкоматы, чтобы их зачислили в создаваемый танковый корпус. Всего было подано более 115 тысяч заявлений. Но были введены жёсткие критерии отбора. Кандидат должен был быть физически крепким, абсолютно здоровым, грамотным во всех отношениях, отменно знать матчасть, к тому же подготовить смену на своё место на конвейере. По этим критериям в Свердловской, Челябинской и Молотовской (ныне Пермский край) отобрали 9660 человек. Конкурс, как в престижных вузах, – 12 человек на место… Принимая только что сошедшие с конвейера боевые машины уже в качестве экипажа, их создатели перед остальными заводчанами произнесли слова боевой клятвы на верность Родине.
Были в соединении и «дезертиры». Командованию корпуса неоднократно приходилось отписываться по поводу самовольной «отлучки на фронт» челябинки Розы Нотик. Ей грозил военный трибунал. Статья самая серьёзная – «дезертирство». В ответ на это с передовой в промышленный тыл ушла короткая депеша: «Дезертиров на фронте не бывает!». Роза Нотик служила медсестрой в корпусе. Это соединение танкистов было очень музыкально. Примерно как «поющая эскадрилья» из известного кинофильма «В бой идут одни старики». Девушка была вокалисткой корпусного джаз-бэнда. Она же – автор текста песни, посвящённой корпусу (сейчас является официальным гимном уральского байкер-клуба «Чёрные ножи»). Соавторы музыки – офицеры корпуса Иван Овчинин (погиб при освобождении Венгрии) и Наум Кромм.
«Беззаветных бойцов отряды,
Их отваги ничем не убьёшь.
Ой, не любят фашистские гады
Наш уральский стальной
чёрный нож!».
Слова из песни, как говорится, не выкинешь… Да, это соединение, сформированное, что называется, ещё на конвейере танковых заводов Урала, прошлось по самому северу Приднестровья. Но сам пример уральцев достоин того, чтобы о нём мы вспоминали в трагическую дату 22 июня…
Была у уральских добровольцев и особая «фишечка», как это принято сейчас называть. Они вызывали на дуэли немецкие танки с определённым номером на башне. Переводчик открытым текстом на нейтральной волне, которую брали и немцы, предлагал: «Наш танк с бортовым номером «таким-то» вызывает на дуэль ваш экипаж с номером «таким-то». Хотим сатисфакции… Вы что предпочитаете из музыки – реквием Моцарта или траурный марш?». Дуэльные поединки периодически, если их принимал противник, проводились. Командование, в том числе и Герой Советского Союза (впоследствии – дважды), командующий 4-й танковой армией, будущий генерал армии Дмитрий Данилович Лелюшенко, пыталось остановить этот «средневековый воинский обряд». Но в конечном итоге махнуло рукой, тем более что дуэль, как правило, выигрывали уральцы.
Всю технику, поступавшую на вооружение корпуса, производили на уральских заводах сверх плана. Обмундирование и амуницию закупали за счёт народных средств. Златоустовские мастера-оружейники сделали особый подарок танкистам-добровольцам – те самые чёрные ножи. Инструментальный завод в Златоусте выпускал холодное оружие для Красной Армии, а ранее и для Российской Императорской Армии. На основе стандартных образцов НР-40 (нож разведчика образца 1940 года) и НА-40 (нож армейский образца 1940 года) специально для земляков златоустовцы выпустили специальную партию с чёрными кожаными ножнами, эбонитовой матовой рукоятью и воронёным лезвием, чтобы не отсвечивало на солнце. Танкисты редко сходились друг с другом в рукопашной схватке. Обычно на поле сражения занимались приведением в чувство израненной машины, не обращая внимания на противника, который поблизости делал то же самое в условиях боя. Но на передовой всякое случается… И тут, если уж дошло до рукопашной, выручал уральцев «чёрный нож». Впоследствии последовала директива OKW (Oberkommando der Wehrmacht – Верховное командование Вермахта) командирам танковых частей Вермахта и СС не вступать в рукопашные схватки с советскими танкистами. «Перед нами опять появились уральские черти. Мы слишком хорошо знаем их по прежним боям, они сумасшедшие, упорны и сражаются даже тогда, когда тяжело ранены», – запись из фронтовых дневников немецкого пленного Гельмута Берга.
В Великой Отечественной 38 танкистов-добровольцев были удостоены звания Героя Советского Союза. Ещё 27 стали полными кавалерами ордена Славы.
После Великой Отечественной войны корпус получил почётное звание имени Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского – ещё одного освободителя Приднестровья. К слову, один из командиров корпуса генерал-лейтенант танковых войск Георгий Семёнович Родин в предвоенные годы служил в Одесском военном округе. В начале Великой Отечественной командовал 47-й танковой дивизией, которая приняла удар врага в Южной Бессарабии, в районе Аккермана (нынешний Белгород-Днестровский).
Кирилл Нефёдов.
Фото: http://www.dzen.ru