Приднестровье – край с многовековыми православными традициями. Есть у нас свои святыни, есть и свои святые. Святынь, впрочем, не так много. В годы государственного атеизма, в эпоху воинствующего безбожия, большинство церквей было уничтожено или закрыто. Осталось всего несколько действующих и около двух десятков уцелевших храмов. Да и то лишь благодаря самоотверженной борьбе священнослужителей и прихожан, немалая часть которых была обвинена в антисоветской пропаганде и приняла мученическую смерть за веру.
Сегодня, в период, когда право на свободу вероисповедания последовательно защищается государством, трудно даже представить, как тяжело было быть православным каких-нибудь 30 лет тому назад. А что говорить о тридцатых годах ХХ столетия?! Когда любой донос, любой факт из вашей биографии могли послужить основанием для вынесения приговора. И именно в годы узаконенного террора суждено было нести свой крест нашим верующим соотечественникам. Двое из них – Василий Дмитриевич Македонский, настоятель Покровской церкви с. Роги и убиенный иеромонах Викентий (Кимитюк) из Ташлыка – за свое истинно пастырское служение, праведную жизнь и мученическую кончину могут быть причислены Русской Православной Церковью к лику святых. В настоящее время ведётся работа по сбору документов, необходимых для канонизации.
Неисповедимы пути Господни. И в Ташлыке, и в Рогах автор этих строк впервые побывал несколько лет назад вместе с коллегами-фотопутешественниками. Были мы там, правда, совсем по другому поводу, но и во время первой поездки, и много позже центром притяжения неизменно становились церковь св. Георгия Победоносца в Ташлыке и заброшенный скальный монастырь св. Симеона Столпника в Рогах. Всё это оказалось – как оказалось! – неслучайным. О самозабвенно служившем в ташлыкской церкви и зверски убитом в 50-е годы иеромонахе Викентии читателю уже известно (см. «Приднестровье» от 28.11.2015 г. и 5.12.2015 г.). На сей раз дорога вновь привела меня в Роги, вновь оказавшись дорогой к храму.
В 20-30-е годы ХХ века в Покровской церкви с. Роги служил иерей Василий Македонский. Родился Василий Дмитриевич 18 (31) марта 1860 года в с. Казаклия (на тот момент – Бендерский уезд Бессарабской губернии, ныне – Чадыр-Лунгский район РМ). Отец его был из семьи потомственных церковнослужителей, переселенцев с Балкан (по одной версии – болгарин, по другой – гагауз).
Балканские переселенцы отличались крепкой православной верой, которую так и не смогли убить в них турки. Мальчика крестили в память о прославленном священномученике, и, подобно небесному покровителю, сам он достойно, как настоящий христианин, прожил свою жизнь. Жизненные пути их, и правда, во многом схожи. Священномученик Василий был пресвитером в Анкаре Галатейской (IV век н.э.). Во времена арианской ереси он призывал свою паству твердо держаться истинной веры, за что подвергся преследованиям и истязаниям как человек, якобы опасный для государства. Когда в Анкару прибыл император Юлиан Отступник, святой Василий на суде перед ним мужественно исповедовал Христа, а императора обличил за отступничество. После жестоких мучений был убит. Память святого Василия совершается 22 марта. В марте же был расстрелян и отец Василий.
В 13 лет отроду Василий Дмитриевич покинул отчий дом и поступил в Кишиневское духовное училище, затем – в семинарию, где был одним из лучших воспитанников. После завершения учебы назначен законоучителем народных училищ в село Ташлык Аккерманского уезда. В октябре 1883 года вступает в брак, а в следующем месяце рукополагается в сан священника. Три года служит в с. Извор Оргеевского уезда, после чего направляется в Николаевскую церковь села Гояны Тираспольского уезда. Третьим местом служения стала Иоанно-Предтеченская церковь с. Реймаровка Тираспольского уезда.
Семейная жизнь батюшки, увы, была недолгой. Рано овдовев, он остался один. Не имея своих детей, воспитывал троих племянников, всю жизнь, несмотря на крайне скудные доходы, помогал нуждающимся.
Последним местом служения отца Василия Македонского стала Покровская церковь села Роги Дубоссарского района. Батюшка служил там вплоть до закрытия храма в период «безбожной пятилетки».
Несмотря на то, что ему было уже за семьдесят, он по-прежнему много помогал односельчанам и жителям окрестных сел. Опекал дочь погибшего офицера Марию Шапа и сына расстрелянного кулака Тимофея Гидиримского (позже Тимофей становится мужем Марии), не страшась, шел на выручку всем гонимым и «неблагонадежным». Даже после закрытия церкви в 1935 году он продолжал выполнять свой священнический долг, «пас овец божьих», чтобы они могли войти в Царствие Небесное: крестил, причащал, венчал, отпевал, учил выполнять заповеди.
Много раз отец Василий Македонский мог бежать в Бессарабию к родным. Церковь и её служители в тот период не преследовались на правом берегу Днестра. Пересечь реку можно было и в годы революционной смуты, и в период безвластия гражданской войны, и, как это удавалось многим, позже – в 20-е-30-е годы. Родной брат отца Василия жил в Казаклии и был вполне обеспеченным человеком. Несомненно, он не оставил бы родственника без поддержки. Но отец Василий счел своим долгом остаться на левом берегу. Он должен был испить свою чашу до дна и не намерен был безвольно дожидаться своей участи.
Узнав, что власти вознамерились снять колокола с Покровской церкви с. Роги, отец Василий собрал жителей села, которых призывал организованно выступить в защиту храма. «Защищайте свою кровную веру, не допустите, чтобы в святое место ставили лошадей», – говорил он. Тогда, узнав о готовящемся протесте, власти пошли на хитрость. Колокола были сняты ночью, накануне запланированного выступления.
Жителей всех соседних сел отец Василий, как и спустя два десятилетия в Ташлыке отец Викентий, горячо поддерживал в борьбе за открытие сельских храмов. При этом батюшка старался ни на кого не навлечь беды. К примеру, когда в 1937 году на Пасху к его дому начали стекаться верующие, чтобы святить куличи, отец Василий, предупрежденный о запланированной облаве, никого не принял. С болью далось ему такое решение. Но иначе все прихожане оказались бы под надзором компетентных органов. Впоследствии на допросах отец Василий не назвал ни одного имени, ссылаясь на возраст и плохую память.
Масштаб пастырского подвига Василия Македонского трудно даже представить. По его собственным показаниям, только с февраля по ноябрь 1937 г. он тайным путем в своей квартире совершил до 200 крещений (возможно, цифра намеренно занижена). Достаточно сказать, что к нему стекалась паства из таких сел, как Маловата, Коржево, Магала, Гояны, Комиссаровка, Роги и даже из Дубоссар.
В суровые, черные 30-е, ещё более сложные для нашего региона ввиду его приграничного положения, отец Василий делал невозможное, будучи поистине «народным батюшкой». И тем более горько, что воспоминаний о нем почти не осталось. Его современникам, тем, кому в 1937-м было по 7-10 лет, сейчас должно быть под 90. Старожилам с. Роги – Степаниде Алексеевне Исаковой, Домнике Порфировне Поповой и Петру Ивановичу Федорову – в те годы было 5-8 лет. Но и они едва помнят последнего священника Покровской церкви. Вспоминают лишь, что после закрытия храма к нему постоянно приходило много людей – не только односельчан, но и из окрестных сел.
А вот потомки Марии Ивановны Шапа, воспитанницы отца Василия, не только ничего не слышали о добром батюшке, но и о Гидиримском Тимофее Георгиевиче, её муже, расстрелянном в конце 1937 г. Должно быть, страх за троих детей, на руках с которыми осталась Мария Ивановна, на протяжении всей жизни не оставлял эту женщину. Потомкам – в их же интересах – она об этом просто ничего не рассказывала.
Именно поэтому мы, потомки, не должны оставаться в неведении относительно славного жизненного пути и мученической кончины отца Василия, настоятеля Покровской церкви с. Роги.
Священник Василий Македонский был арестован и допрошен 22 ноября 1937 г. Он догадывался о своей участи и на допросе вел себя достойно. Решением особой тройки НКВД «народный батюшка» был приговорен к расстрелу (протокол №35 от 28.02.1938 г.). Приговор был приведен в исполнение 5 марта 1938 г. в Тираспольской тюрьме.
Более 50 лет жизни отдал отец Василий окормлению паствы, поддержанию и укреплению православной веры на берегах Днестра. Последние годы его служения прошли в зловещей атмосфере крушения государственных, гуманистических и духовных идеалов, в условиях нового витка преследований за веру. Christianos ad leonem! На момент ареста отцу Василию было 77 лет. Какую угрозу представлял этот батюшка для советской власти в эпоху «победившего социализма», как утверждалось в новой Конституции 1936 года? Тем более, что статья 124 Конституции провозглашала для всех «… свободу отправления религиозных культов и свободу антирелигиозной пропаганды». А в статье 125 утверждались «свобода слова, печати, собраний и митингов».
Вина священника перед советским государством, по версии следствия, состояла в том, что он «организовывал народ, чтобы требовали открытия церкви» (из обвинительного заключения). Для нас же это документальное свидетельство мужества, веры и святости.
Сколько слез, невидимых миру, было пролито отцом Василием при закрытии Покровской церкви, когда пастыря и его паству в с. Роги лишили возможности ходить в храм? Каким мужеством и любовью к людям нужно было обладать, чтобы не устрашиться неминуемой расплаты? Как найти в себе силы для такого подвижнического служения? Ответ в истории долгой, самоотверженной борьбы балканских народов за веру – в семейном воспитании и образовании, которые получил отец Василий, во всем его жизненном пути, в его вере.
Василий Македонский – подвижник из славной, светлой плеяды борцов, не позволивших окончательно оторвать наш край от православных корней, святого источника, из которого пили наши предки, пьем мы и – дай Бог! – будут пить следующие поколения.
Николай Феч.