Изучая прошлое, начинаем лучше понимать самих себя. На днях приднестровские исследователи «старины глубокой» отметили профессиональный праздник.
По одной из версий, День археолога отсылает ко дню рождения Татьяны Пассек, трудившейся, в частности, и в Приднестровье. Руководимые Татьяной Сергеевной экспедиции стали прекрасной школой для плеяды талантливых, крупных исследователей. Любовь, уважение к ней, как считают, и послужили аргументом в пользу выбора символичной даты.
Интересно, что при всей значимости данной исторической дисциплины День археолога не имеет официального статуса. В большинстве постсоветских стран праздник носит характер неформального, и в этом, как представляется, глубокий смысл. Слишком много всего предполагает отношение к нему. В определённом смысле присутствует ритуальный, инициатический аспект. Взять хотя бы «посвящение в археологи», которое нередко проводят в этот день.
Для самих учёных, как подчас можно заметить, археология – нечто большее, чем просто одна из отраслей гуманитарных знаний. Укоренился, образно выражаясь, культ науки о древностях. Причина – в тех специальных навыках, коими обладают учёные, её «жрецы», вооружённые лопатами, кисточками, ножами, щётками… Но есть и другое соображение: археологи «причастны» именно потому, что имеют дело с уникальными артефактами. И если чтение книг о Древнем мире всё-таки подразумевает отражённую реальность, здесь перед современником открывается прошлое в своём абсолютном, архаичном выражении. Каждый предмет – кристаллизовавшееся время.
Понятно, что и возможности археологии не безграничны. Советский историк, этнолог, востоковед Лев Гумилёв приводил следующий пример: «Археолог ХХХ века ведёт раскопки на территории Ленинграда. Занимаясь посудой, он выделит «культуру глиняных горшков», «культуру фарфора», «культуру алюминиевых мисок», «культуру пластмассовых блюдец». Так правильно ли класть в основу диагностики, периодизации форму изделий? И дальше: «Археолог бессилен там, где ткани и меха истлели, а золотые украшения перелиты врагами в слитки».
Как бы там ни было, лучшего, более достоверного способа проникнуть во времена дописьменной истории у нас пока нет. Археологическую методику уместно сравнивают с криминалистикой, сугубо прикладной, утилитарной. Исследователи говорят: главная задача – зафиксировать, а не интерпретировать.
Заведующий НИЛ «Археология», доктор исторических наук Виталий Синика уверяет, что для него все находки в равной степени важны. Дескать, это журналисты гоняются за сенсациями. Потому и не любят в лаборатории разговоров про «скифское золото» – таков заведомо ложный подход к науке.
На деле, вместо того чтобы следить, как по крупицам, буквально по осколкам и черепкам, подчас маловыразительным для публики, восстанавливают картину прошлого, читатель (зритель) получает бесконечную охоту за сокровищами в духе Индианы Джонса.
Но ничего не поделаешь: чтобы там ни говорили, сокровища порой весьма информативны. Как пример: «Золотой тайник в скифской гробнице нашли приднестровские археологи в Слободзейском районе» (источник: ИА «Новости Приднестровья»). Читаем: «Кандидат исторических наук Сергей Разумов, занимающийся расчисткой гробницы, ножом пробил глиняную обмазку, и в глазах исследователя заблестело. Заблестело в буквальном смысле – 12 золотых бляшек…». Из публикации между прочим узнаем, что найденные декоративные нашивки позволят «больше узнать об элементах скифского костюма».
И это далеко не единственный пример. Приднестровье по праву называют «меккой археологии». Значительный объём работ стал возможен благодаря грантам Президента ПМР. Так что не будем, друзья, преуменьшать свой потенциал. Успехов вам, дорогие коллеги!
Николай Плющинко.