Исторической науке доступны самые разные масштабы: события рассматривают во всеохватности или приближают отдельную деталь. Это чем-то похоже на работу фотографа. Панорама или макросъемка – всё зависит от оптики и точки зрения. О Бендерской трагедии, конечно же, следует говорить в контексте таких общественно-политических процессов, как распад Советского Союза, парад суверенитетов, сознательное разжигание в бывших союзных республиках межнациональной розни, борьба приднестровцев за свои права… Но не менее важно взглянуть на произошедшее глазами защитников, конкретных людей, встать на позицию очевидцев.
Мы публикуем воспоминания участника обороны Бендер Игоря Алладина, волею судьбы оказавшегося в эпицентре исторических событий, записанные журналистом Инной Крамаренко.
Первые выстрелы
1992 год. Я тогда был предпринимателем, мне было 32 года. 19 июня, часов в двенадцать дня, мы с компанией отдыхали на Днестре, на даче в Меренештах. Вдруг услышали выстрелы. Особенно не удивились: такое было время. Стрельба, однако, усиливалась…
Когда мы вернулись в Бендеры, по радио передали обращение властей: «Будьте осторожны, пропускайте машины «скорой помощи»!». Я и товарищи, посовещавшись, решили идти к исполкому. Быть может, город в опасности, и нужна наша помощь, подумали мы.
Недалеко от исполкома в одном из зданий по улице Советской располагался центральный рабочий комитет. Мы трое – я, Серей Филиппов и Виктор Борденко – сказали, что, если требуется, готовы взять в руки оружие. Тогда нам посоветовали идти к гвардейцам, казарма которых находилась в другом конце города, за железной дорогой.
Патруль в засаде
По пути мы угодили в переделку и чуть было не расстались с жизнью. Нам нужно было пересечь территорию бендерского железнодорожного депо. Вдруг из-за трансформаторной будки, заросшей бурьяном, появились вооруженные люди. Один – в гражданском, а еще несколько – в камуфляже с автоматами. Спрашивают: куда идете, есть ли документы? Мы прикинулись простачками: мол, никуда не вмешиваемся, политикой не интересуемся, вот, решили выпить по стакану вина. Я соврал, что идем ко мне (дом стоял на улице Чехова).
Тот, что в гражданском, посмотрел на мой паспорт с пропиской по Чехова и отпустил, велев нигде не шарахаться. Поверил, скорее всего, что идут три пьяницы, почувствовал «выхлоп» (а мы ведь, и правда, едва успели вернуться с пикника). Я так думаю, что это был полицейский патруль, потому что по ту сторону железной дороги размещались консервный завод, который захватчики контролировали, и здание полиции.
Мужик на БАТе
Итак, подходим к казарме гвардии, ворота закрыты. Рядом, вплотную к воротам, стоит инженерная машина БАТ. Возле забора – бронетранспортер с развороченным колесом. Причем видно, что молдавский. Мы давай стучать. Из БАТа выглядывает человек, спрашивает, чего, мол, надо. Идите, говорит, нечего вам тут делать. А у меня в этом батальоне свояк Павел числился связистом. Я назвал фамилию. И только после этого нас пропустили, ввели в курс дела. Оказалось, всё очень и очень серьезно, в город входили регулярные подразделения Молдовы, военная техника… Как сказал Павел: «Я-то на службе, а вам лучше, наверное, идти домой».
На часах было около семи. И тут вот что случилось: подъехал КамАЗ, сдал задом к подъезду, и из подвала на одеялах стали выносить убитых – человек пять или семь, чтобы погрузить и отвезти в морг. Нам сообщили, что одна из молдавских колонн, входившая около пяти часов вечера со стороны Протягайловки, должна была свернуть направо и пройти возле городской больницы. А они города не знали и двинулись напрямки. Вышли прямо к перекрестку, где стояла казарма гвардейцев. Возле казармы дежурил часовой, рядом – девятиэтажка. Люди сидели во дворе, на лавочках, тогда еще и автобусы ходили. Часовой, увидев бронетранспортеры, побежал через дорогу, поднял тревогу. Силовики РМ, вероятно, с перепугу, принялись бить из крупнокалиберного пулемета, стреляли во все стороны, в результате чего погибли мирные жители.
И тогда мужик на БАТе принимает волевое решение: он жмет на газ и таранит первый бронетранспортер, остальные собирает в кучу. Те, что в хвосте колонны, сами начинают сдавать назад, уходят. У головной машины от удара ковшом разворотило колесо – вояки Молдовы так и бросили ее на поле боя. Это был наш первый трофей, внутри которого обнаружилось удостоверение румынского офицера.
Три десятка добровольцев
Мы остались в казарме. Часа в три ночи вдруг раздался взрыв в районе крепости. Там тогда ракетная часть стояла. Оказалось, во рву возле крепости стояли большие емкости с ГСМ, куда, видимо, попал снаряд. Город обстреливали, это возле гвардии было относительно спокойно – туда боялись соваться. Начинало светать.
На рассвете к нам обратился замкомандира батальона гвардии Дюба. Он зажег нас своей короткой, но содержательной речью, поставил задачу. Ситуация, сказал он, такая: город захвачен, в него со всех сторон входят войска. Остаемся мы, исполком и рабочий комитет. Исполком держится. Нам нужно человек 20-25 добровольцев, кто мог бы доставить туда боеприпасы и продержаться до прибытия помощи из Тирасполя.
Всего нас в строю было человек сорок-пятьдесят, добровольцев набралось около тридцати. В оружейке получили оружие. Его на всех не хватило. В первую очередь выдали тем, кто служил, кто был помоложе и тем, у кого были при себе документы. На человека – по автомату и по два рожка. Я отслужил в армии на Дальнем Востоке, стрелять, как говорится, научили. Когда получил автомат, руки сами всё вспомнили.
Вот что значит Советская Армия!
Первая потеря
Ближе к пяти часам нам вручили три ящика патронов и шесть выстрелов к гранатомету. Сам гранатомет находился в исполкоме. Мы попросили дать хотя бы еще по гранате каждому. Что такое бой в городе? Там же сплошные стенки, кинул гранату – и можно идти дальше. Но ничего больше не дали.
Назначили старшего, пошли. Сообразили, что лучше пробираться дворами, главное – не показываться на хорошо простреливаемых улицах. Примерно в половине восьмого вышли к улице Кирова. Ребята помоложе впереди, мы с ящиками отстаем. И вдруг по нам открывают огонь. В этом месте, как оказалось, была устроена засада. Рядом со мной и Сергеем Филипповым за деревом попытался укрыться Миша Коваленко. Его ранило в шею, пуля пробила артерию: при каждом вздохе кровь струей вырывалась метра на полтора. Кое-как нам удалось его вытащить из-под обстрела. Нырнули в подворотню. Пока выясняли, что с телефонной связью, пытались вызвать «скорую», Миши не стало. Мы накрыли его покрывалом, попросили жильцов дождаться медработников.
Как ни тяжело, как ни страшно, а нужно продолжать путь. Главное – миновать следующую улицу. Мишин автомат отдали совсем еще молодому парню. Превозмогая страх, пересекли открытое пространство, стали пробираться сквозь кварталы…
Сейчас повоюю и приду
Шли мимо пятиэтажек. Был в нашей группе Рома. Крепкий такой парень, хохмистый. Мы как раз проходили мимо его дома. Ему с балкона кричит беременная жена: «Рома, ты куда, оно тебе надо? Мне рожать скоро! Ну-ка быстро домой!». А он ей: «Сейчас повоюю и приду!». Такая вот ситуация. И смех, и слезы.
Наконец мы оказались в квартале от исполкома. По дороге встретили таких же защитников, как мы, рабочих с завода «Прибор» – мужики попросили у нас патроны.
От дома, где теперь магазин «Гарант», оставалось только перебежать к зданию исполкома, возле которого уже лежали несколько трупов. Как сейчас помню: у одного из убитых в руках авоська с продуктами, сразу видно – гражданский. Стреляли из техникума коммунального хозяйства – оттуда вся площадь как на ладони. Рядом гостиница «Днестр», там под крышей на чердаке сидел снайпер, скорее всего, много народу положил. Но нам повезло, проскочили. Зашли в помещение, в класс гражданской защиты. Нас встретили, как родных…
(Продолжение в следующих номерах газеты «Приднестровье».)