Евгений Петрович вышел вечерком из собственного дома на свежий воздух, точнее, на берег Днестра – маленько расслабиться, покурить, полюбоваться давно знакомой, но милой сердцу речной панорамой, озаренной косыми лучами заходящего осеннего солнца.
И хотя за его спиной возвышался не царственный Санкт-Петербург, а куда более скромный городок Григориополь, в этот момент наш герой почувствовал в себе что-то от Петра Великого. Дело в том, что он, слава Тебе, Господи, только что завершил ремонт собственного дома. Ну, по крайней мере, почти… Ведь ремонт, как известно, по природе своей бесконечен, как наша расширяющаяся Вселенная.
Итак, 25 лет назад молодой, здоровый Евгений получил в наследство сильно обветшавшее строение с небольшим (тоже запущенным) приусадебным участком, куда торжественно (на белом «жигуленке») въехал вместе с беременной женой Мариной. В тот день он дал клятву ей и будущему сыну, обещая употребить все силы и способности на благородное дело «превращения этой развалюхи в достойное нас жилище». Чего на самом деле достоин учитель русского языка и литературы, женившийся на учительнице химии? Конечно же, самого лучшего! Не забывайте, что наше повествование – наполовину сказка.
Но поскольку другую его половину составляет быль, причем суровая, мы не будем обольщаться видениями о ремонте, состоявшемся на «раз, два, три». Седые волосы, морщины, сутулая спина, артрит, грыжа и налитый кровью взор уже немолодого Евгения Петровича красноречиво свидетельствовали о многотрудном жизненном пути. Взвалив на свои плечи ремонт почти в одиночку, он, доселе гуманитарий, вынужденно погрузился в море специфических строительных тонкостей. Всезнающий Интернет частенько давал неверные советы, но все-таки постепенно многому научил. Всякие стяжки-растяжки, первички-вторички, несущие стены, гидроизоляция, отклонения от вертикалей и горизонталей, шпатлевка, армирование, асбест, бетон, шифер, опилки… На долгие годы эти тяжкие, шершавые, пыльные, вонючие, приставучие, изнурительные материи буквально завалили его горемычную жизнь, и без того полную долгов и кредитов, препирательств с женой, тещей, прочими родственниками, и вообще лишенную благословенного понятия «досуг». Но Евгений, с каждым годом все более ожесточенно-угрюмый, продолжал упрямо нести свой крест, имя которому – Ремонт (с маленькой буквы его великого и ужасного значения не передашь).
Хорошо хлебнув на ночь домашнего вина (привычка, тоже выработанная долгим ремонтом), Евгений Петрович погрузился в объятия Морфея. И вот, то ли от поднявшегося ночью сильного ветра, то ли еще от чего, ему приснился кошмар. Будто бы вышел Днестр из берегов, свирепый, как Нева в наводнение, сорвал с места дом со спящим внутри, подхватил и понес далеко-далеко, в открытое море. Там Евгения выбросило на берег неведомого острова – не необитаемого, а даже слишком многолюдного. И что самое неприятное, остров оказался жутко суетливым, шумным и грязным. После тишины и более-менее чистого воздуха родных пенатов Евгению Петровичу показалось, будто он угодил прямиком в ад. Визг пил, «пение» дрелей, «татаканье» отбойных молотков, рев моторов, смердящая гарь и беспросветная пыль обложили его, как загнанного зайца. Да разве можно тут жить? Оказалось, можно: в клубах шума и пыли беспрестанно носились фигурки людей в одинаковых рабочих комбинезонах. Кажется, почти все они были китайцы. Путник осторожно двинулся вперед и вдруг перед ним мелькнуло как будто родное лицо земляка.
– Что это за проклятое место? – успел крикнуть ему вдогонку Евгений Петрович.
– Братишка, да ты с луны свалился, что ли? Это знаменитый город Санто-Ремонто, бывший Сан-Ремо. Теперь сюда со всего света съезжаются паломники, чтобы поклониться небесному покровителю нашего города. Говорят, он исполняет желания. Если пойдешь этой дорогой, она приведет к нему.
Долог и труден был путь нашего героя к указанной цели: приходилось то шагать по шпалам, то взбираться по бесконечно высоким лесам, то ползти по длинным туннелям. Наконец, пилигрим очутился у подножия поистине невероятной, футуристической конструкции, составленной из массы всевозможных деталей – металлических, стеклянных, пластиковых, деревянных и еще Бог весть каких, – угрожающе торчащих острыми углами во все стороны. «Это бог Ремонт. Поклонись ему», – шептали какие-то невидимки.
Однако уродливая громада казалась настолько холодной, надменной, бесконечно далекой от нужд маленького человека, что бедный Евгений просто онемел перед ней. Ему стало страшно. Вдруг, по примеру своего тезки из поэмы Пушкина «Медный всадник» (Евгений Петрович когда-то был все-таки филологом), он погрозил гигантскому идолу пальцем и произнес роковые слова: «Ужо тебе…». В тот же миг откуда-то сверху прямо в него прицельно полетело что-то большое и увесистое: возможно, мешок с цементом. Евгений Петрович закричал и… проснулся в своей постели.
Прошло несколько минут, пока бедняга понял, что это в соседней комнате обвалился кусок старого потолка. К счастью, новый натяжной потолок сумел сдержать большую часть обвала. Еще больше повезло Евгению Петровичу, что жена с детьми ночевали у родственников. В общем, пострадавший отделался легким испугом. А праздник по поводу завершения ремонта пришлось пока отложить.
P.S. Чтобы вы ошибочно не подумали, будто мы – враги ремонта, приведем напоследок цитату из старого газетного опуса М.А. Булгакова, у которого (каемся) позаимствовали название вышеизложенной истории: «Каждый бог на свой фасон. Меркурий, например, с крылышками на ногах. Он – нэпман и жулик. А мой любимый бог – бог Ремонт, вселившийся в Москву в 1922 году, в переднике, вымазан известкой, от него пахнет махоркой. Он и меня зацепил своей кистью, и до сих пор я храню след божественного прикосновения на своем осеннем пальто… Этот сезон подновляли, штукатурили, подклеивали. На будущий сезон, я верю, будут строить. Осенью, глядя на сверкающие адским пламенем котлы с асфальтом на улицах, я вздрагивал от радостного предчувствия. Будут строить, несмотря ни на что… Пою тебя, о бог Ремонт!».
Олег Пихтов.
Фото: www.cdn.fishki.net