В начале нулевых, когда зимы ещё бывали многоснежными и морозными, а в Тирасполе имелось больше старых крупных деревьев, наш город иногда посещали стаи экзотических для Приднестровья северных птиц.
Хотя, быть может, стаи – это громко сказано, кочующие пернатые жители северных лесов в городах вообще редко встречаются массово, хотя бывают исключения. В особенно лютую зиму 2005-2006 годов, когда на улице неделями морозило вплоть до -20°С, раскидистые деревья в парках бывали просто заполнены шумными, хлопотливыми, довольно упитанными буровато-пёстрыми дроздами-рябинниками. Эти птицы вообще не робкого десятка, так что позволяли мне себя рассмотреть, подпуская довольно близко. Чего, к сожалению, не скажешь о полулегендарных снегирях, розовогрудых красавцах, которые порой появлялись где-нибудь на заднем плане, возвещая о себе чуть хрипловатым, но приятным свистом. Любопытно, что на Руси до массового распространения канареек и попугайчиков снегирь был излюбленной птицей, которую держали в домах люди тогдашнего «среднего класса» – мещане, купцы второй и третьей гильдий. Парочка снегирей в просторной деревянной клетке действительно вносила в затворническую домашнюю жизнь долгих русских зим ноту тёплого уюта.
Конечно, зима в городе немыслима без синиц, которые могут быть местными, а бывают и пролётными. Смешанные стайки птичек этого семейства – большие синицы, лазоревки и прочие – зимой свободно кочуют по просторам Евразии, от Сибири до Испании и Португалии. При этом предпочитают останавливаться в городах. Будучи насекомоядными, они равнодушны к зерну и семечкам, зато сало в кормушках клюют особенно жадно. В какую-то из зим довелось мне в собственном дворе увидеть поползня – птицу, которую раньше тоже считали синицей, но теперь выделили в отдельное семейство. Поползня легко узнать по особой манере: он любит бегать по стволам деревьев головой вниз, которая у него крупная, с длинным острым клювом. Птичка вскрывает им кору деревьев в поисках всяких зимующих букашек, орудуя, словно хирург скальпелем.
Легко узнаваемый дубонос – птица местная, лесная и садовая, в суровые зимы тоже наведывается в города. Несколько раз мне приходилось наблюдать их в дендропарке – на ягодниках, где дубоносы кормились, с отчётливым хрустом раскалывая даже твёрдые косточки. Незабываемая картина – кусты в снегу, сквозь который на солнце сверкают рубиновые и синие ягоды, а поверх них расселись «на банкет» черноголовые снегири цвета утренней зари и дубоносы в изысканном, преимущественно каштаново-рыжем, оперении. Клюв у этой птахи такой большой и мощный, что теоретически способен откусить человеку палец. Так что, если встретите дубоноса, не кладите ему палец в клюв (шутка).
Несколько лет подряд зимой изредка попадались мне симпатичные пернатые гости из таёжных, «медвежьих» краёв – свиристели. В щегольских, с большим вкусом подобранных самой природой «костюмах», где преобладают тонкие серебристо-розовые тона, а для пущего шика – небольшой хохолок на голове. Держались свиристели скромно, летали небольшими стайками в тех городских районах, где компактно растут хвойники, особенно ели. «Там, где жили свиристели, где качались тихо ели…» – начало одного из стихотворений самого загадочного русского поэта Велимира Хлебникова. Голосок свиристеля звучит серебристо и мягко, как-то очень соответствуя тихой погоде, которая бывает зимой, когда выпало много снега и вся земля кажется сотворённой заново, таинственной, белой и чистой.
Егор ЕРШОВ.
Фото: http://sibirds.ru