Этим материалом мы начинаем цикл публикаций, рассказывающих об оружии и технике (причём не только военной), которыми наши деды и прадеды ковали Победу на фронте и в тылу. А начнём с боевых машин, участвовавших в победных парадах 1945 года. Да, именно в парадах, ибо кроме исторического на Красной площади в Москве 24 июня 1945 года был ещё совместный с союзниками парад в Берлине 7 сентября. Нами тогда был представлен только один образец техники. Но зато какой! Из книги в книгу перекочёвывает рассказ об американском офицере-танкисте, сопровождавшем командующего 3-й американской армией Джорджа Паттона. Тот вздрогнул при виде советских бронированных махин. На спонтанную реакцию танкиста Паттон бросил: «Успокойся! Они пока за нас».
ИС-3 в литературе называют последним танком Второй мировой и первым «холодной войны». В 1944 году советские танкисты получили отличные для того времени машины – средний танк Т-34-85 (один из них установлен на столичном Мемориале Славы) и тяжёлый ИС-2. Но в недрах конструкторских бюро рождались проекты ещё более совершенной техники. На смену Т-34-85 должен был прийти Т-44.
Новый «тяж», при создании которого были бы учтены «детские болезни» неплохо зарекомендовавшего себя на поле боя ИС-2, взялись конструировать сразу два конструкторских бюро. Если быть точнее, два отделения одного и того же прежде единого проектного центра – КБ Ленинградского Кировского завода. Уже когда предприятие в эвакуации обосновалось в Челябинске (было переименовано в Челябинский Кировский завод), из него решили выделить опытный завод №100 с созданием при нём собственного КБ. Там должны были проектировать принципиально новые боевые машины. Директор ЧКЗ И. Зальцман, ознакомившись с эскизным проектом кировчан, распорядился выделить на создание нового танка финансирование. Правда, условия поставил очень жёсткие. Полностью техническая документация должна была лечь ему на стол ровно через месяц. Это притом что завод перегружен постройкой всё тех же ИС-2 и самоходных артустановок на его базе. Тем более что Постановлением ГКО (Государственный комитет обороны) обязал предприятие сдавать фронту по 300 «двоек» в месяц. Но и нереальное случается…
После одобрения свыше ЧКЗ приступил к воплощению своего детища в металле. Опытный образец назвали «Кировец-1». Естественно, что в процессе испытаний были и поломки, причём иногда весьма серьёзные. Доводилась после них до ума машина в авральном режиме. Итог – тысячекилометровый безаварийный марш от заводского полигона до подмосковной Кубинки, где «Кировец-1» подвергся самому серьёзному экзамену – обстрелу из противотанковых орудий. К этому времени подоспела и экспериментальная машина «конкурентов» из КБ опытного завода №100.
Высокая комиссия, сравнив оба образца, отдала предпочтение кировскому. Решающим стало то, что для запуска его в серию не надо было перенастраивать конвейер, да и многие узлы были от ИС-2. Кстати, он выпускался одновременно с «тройкой». Но, оценивая оба представленных образца, комиссия приняла Соломоново решение – объединить всё лучшее. Так что «тройка» – плод творчества двух коллективов: руководимого Николаем Духовым КБ Челябинского Кировского завода и возглавляемого Жозефом Котиным конструкторского бюро опытного «филиала» ЧКЗ.
Когда ИС-3 предстал в Берлине перед нашими союзниками, их внимание привлекли две невиданности. Чтобы оценить их, не надо было проникать вовнутрь боевой машины. Они были на поверхности. Во-первых, поражала конфигурация башни. Конструктор Челябинского Кировского завода Михаил Балжи по заданию руководства очень тщательно изучал материалы исследования ЦНИИ-48 (ЦНИИ металлургии и брони). Специалисты этого научного центра под руководством его директора инженер-полковника Андрея Завьялова изъездили многие места боёв, где обследовали подбитые советские танки.
Эти «экспедиции» показали, что наиболее часто вражескими танкистами и артиллеристами поражается передняя часть башни. К слову, Андрей Завьялов исследования начал ещё до войны, руководя лабораторией брони на Ижорском заводе. Шла Гражданская война в Испании. В руки ижорцев попала трофейная 37-мм немецкая противотанковая. Впоследствии сами же солдаты Вермахта презрительно назовут её «дверной колотушкой». Но это будет гораздо позже, когда танки станут «толстокожими», а за Пиренеями это было очень грозное оружие.
Испытания несерьёзного на вид трофея на Ижорском полигоне повергли Завьялова и его коллег по лаборатории брони в шок. Для мизерного по калибру снаряда не представляло никакого труда справиться с бронелистами, изготавливаемыми для всех советских танков, включая и гордость самого Андрея Завьялова – броню «Иж» («Ижорская»). Он представил заводскому руководству основательный план пересмотра технологии производства броневой стали. Причём не только танковой, но и корабельной (Завьялов имел огромный авторитет и среди кораблестроителей). Но, как это часто бывает с революционерами-новаторами, Андрей Сергеевич вместе с сподвижниками оказался за заводской проходной.
Уволенный инженер оказался настырным. Добился аудиенции у Жданова, чтобы через того пробиться к самому Сталину. «Главный ленинградец» пообещал подсобить, спросив: «Не боитесь?». Ответ был отрицательный. После чего последовали напутственные слова Жданова. Сталин вместе с конструкторами и высокими военными заслушивал доводы «нахального инженера», как сам его тогда и называл достаточно долго, задавая попутно вопросы. Итогом этого совещания стало назначение Завьялова директором создававшегося ЦНИИ-48.
Первое, что приходило на ум после ознакомления с завьяловскими исследованиями уже военной поры, – усилить бронирование. Но сам Завьялов предложил танковым конструкторским бюро подумать и над формой башни. За эту идею зацепились на Челябинском заводе. Концепция башни будущего ИС-3 принадлежит всё тому же Михаилу Балжи.
Как-то ведущему инженеру предоставили краткосрочный отпуск. Правда, отгулял он всего два дня. Никогда ранее он не обращал внимание на столь простой предмет, как мыльница. И тут его осенило – это же почти идеальная форма танковой башни, от которой снаряды будут рикошетировать. Второе, что бросалось в глаза, – необычная форма лобового бронирования. Представьте скошенную книзу шатровую крышу дома. Сами создатели ИС-3 лобовую часть танка прозвали «щучьим носом». Эти ноу-хау и вызвали шок у союзных танкистов. Даже не зная о толщине бронирования, уже сразу можно было увидеть, что ни лоб, ни башню из-за их конфигурации не возьмёшь и из самых совершенных на то время танковых и противотанковых орудий
А если бы союзники знали о результатах государственных испытаний на полигоне в Кубинке, где один из предсерийных образцов нещадно расстреливали из самых опасных немецких противотанковых артсистем, то и вовсе пришли бы в крайнюю степень уныния.
Уже после войны на основе концепции ИС-3 в 1954-м англичане создадут тяжёлый танк «Конкерор», а двумя годами позже американцы – М-103. Снаряды для пушек того же калибра зарубежных аналогов имели большую начальную скорость. Но это было единственное преимущество перед «тройкой». На «американце» и «англичанине» стояли пожароопасные карбюраторные двигатели, к тому же нещадно жравшие топливо, что ограничивало запас хода. Иностранцы оказались тяжелее, менее скоростными и манёвренными. Несмотря на заметно улучшившиеся по сравнению с ИС-2 характеристики и революционные решения, «тройка» на конвейере долго не задержалась. Сказались недостатки предшественника.
Но в неоднократно модернизированных вариантах «тройка» на вооружении Советской Армии оставалась достаточно долго. Последний раз эти машины были замечены на учениях в Одесском военном округе в 80-х годах. Новые танки не поспели на поля сражения Великой Отечественной. И всё же им довелось понюхать порох. Несколько штук использовали советские войска в 1956 году против венгерских мятежников. В арабо-израильской войне 1967 года их крайне неудачно (а если быть точнее, то неумело) использовали египтяне. Почти все их ИС-3 оказались трофеями.
В своё время немало шума наделал ещё один ИС-3, установленный на постаменте в молдавском селе Корнешты. В 2010-м тогдашний и.о. президента Молдовы Михай Гимпу решил снять танк, потому что его ствол направлен в сторону «братской» Румынии. В 2016 году на памятник покусился министр обороны Анатол Шалару. Тогда Президент Приднестровья Вадим Красносельский выступил с инициативой выкупить у Молдовы многострадальную «тройку», но она осталась на прежнем месте. Впервые ИС-3 принял участие в военном параде 1 мая 1946 года. Зато на московском параде Победы 1945-го был представлен его прародитель – ИС-2.
Кирилл Нефёдов.
Фото из открытых источников.