Название подсказала сама жизнь в лице фотографа Валентина Чемякина, чья выставка «Мужики» недавно открылась в Приднестровском государственном художественном музее.
Конечно, там, в старинном здании на тенистой Коммунистической улице города Бендеры, одновременно можно увидеть несколько разных выставок. Например, сейчас один из залов музея отдан произведениям Ильи Богдеско – уроженца маленького приднестровского села Бутучаны, выросшего в огромного книжного графика, иллюстратора не только союзного, но и мирового масштаба.
Валентин Чемякин, судя по представленным на выставке фотоработам, человек тоже талантливый, обладающий главным сокровищем художника – собственным видением мира. Примерно полувековой опыт фотографирования отточил данную ему от природы наблюдательность, умение ловить в стремительном потоке бытия «крупную рыбу» визуальных откровений. «У вечности ворует всякий, а вечность – как морской песок», – написал когда-то поэт Мандельштам. Если даже и так, то Валентин Чемякин относится к числу старателей, намывающих в этом песке крупицы золота. Отличительная черта его объектива – демократичность, антигламурность. Чемякинские «мужики», от малышей до старцев, бывают самыми разными: хмурыми, веселыми, смешными, беззаботными, сердитыми, трагическими, трагикомическими… Вот только ложно пафосных среди них, к счастью, нет. Даже ветеран войны, последний из легендарного полка «Нормандия-Неман» Игорь Ростиславович Ильин, предстающий на фотопортрете в полном блеске своих наград, включая ленточку ордена Почетного легиона, привлекает не этим, а глубокими, наверняка мучительными, переживаниями, в которые он погружен почти как «библейский» патриарх. А рядом – портрет обаятельного карапуза из села Гыска, судящего мир с высоты своих двух лет. У него ведь тоже своя маленькая драма, подтвержденная названием снимка «Поесть спокойно не дадут». А вот некий колоритный пожилой Алексей, «много рассказавший о себе и о детях». Или задумчивый, интеллигентный отец фотографа, который «любил читать Чехова». Ну и просто сошедший с картины Рембрандта косматый экстатичный «дедушка из Кемерова», снятый в 80-е годы прошлого века. Что говорить, уже почти древность…
И уж если был в музее, странно и глупо пропустить зал с графикой Богдеско. О нем газета уже не раз писала, но подобная юбилейная выставка у нас, кажется, впервые. Титанический труд мастера оценишь по достоинству, лишь реально увидев эти маленькие (почти миниатюры!) шедевры, выполненные с величайшей, прямо-таки ювелирной тщательностью в сложнейшей старинной технике резцовой гравюры на металле. Чего стоят одни иллюстрации к «Путешествиям Гулливера» Джонатана Свифта и «Похвале глупости» Эразма Роттердамского, удостоенные высших наград в СССР и на международных конкурсах! Из-за внешней занимательности фантастического сюжета о Гулливере с удовольствием читают дети, но стоит заглянуть глубже – и какие горькие, глубоко пессимистические идеи о мире и человеке открываются там. «Мудрый безумец» Свифт словно серной кислотой вытравил свой след в мировой культуре, как Илья Богдеско протравливал свои гравюры. «Работа над иллюстрациями дала счастливую возможность приблизить мой относительно маленький духовный мир к целому космосу Джонатана Свифта», – сказал когда-то Илья Трофимович. Художник с честью выдержал такой экзамен по гамбургскому счету. А ведь им было создано еще многое. Высшим поздним достижением маэстро стали иллюстрации к «Дон Кихоту» Сервантеса. 36 гравюр, увидевших свет уже в начале третьего тысячелетия. Биографы нашего земляка (ему посвящены десятки книг и статей на разных языках) считают, что Дон Кихот Ламанчский всегда присутствовал в душе самого Ильи Богдеско. Можно ли считать Рыцаря Печального Образа «настоящим мужиком»? «Сегодня Дон Кихот более велик, чем при своем появлении на свет. Три с половиной столетия он скакал по джунглям и тундре человеческого мышления – и приумножил свою силу и достоинство. Мы перестали над ним смеяться. Его герб – милосердие, его знамя – красота. Он выступает в защиту благородства, сострадания, чистоты, бескорыстия и галантности», – считал Владимир Набоков. «Все хвалебные слова, которые говорят о творчестве Ильи Богдеско, меньше, чем его значение в мировом искусстве», – сказал выдающийся российский график Валерий Траугот. Вот такие переклички в веках. Или в вечности, кому как больше нравится.
Валерий Каширин.