Так уж повелось: люди обожают фильмы, книги про тех, кто преступает закон. История американских грабителей Бонни и Клайда отнюдь не случайно сделалась классикой кинематографа. А кому, скажите, охота слушать про то, как Бонни Паркер отказывается грабить банк вместе с Клайдом Бэрроу? Но и заранее зная логику кино, мы, на основе случайно попавших к автору писем, все же рискнем поведать об одном несостоявшемся преступлении.
Произойти таковое запросто могло на Дубоссарской швейной фабрике в начале восьмидесятых. Наша главная героиня – назовем ее Надеждой – едва окончила профтехучилище. Родом девушка была из одного небольшого села на севере Приднестровья. Еще когда Надя училась в ГПТУ, ее односельчанина по имени, скажем, Григорий призвали в армию. Как и другим ребятам, Грише устроили «выпровожанку».
Вот что писала в то время Надежде младшая сестра:
«…Сережа, тети Олин сын, не поехал в армию, и Володя тети Нюсин тоже не пошел, а Гриша поехал в какой-то город, только забыла в какой. Я у него не была на выпровожанке с тех пор, как ты поехала». И она же (в другом письме): «Надя, этих мальчиков постригли всех одинаково. Они теперь такие смешные… Им даже стыдно ходить по селу. Когда тепло, они в шапках ходят».
Между Григорием и Надеждой вскоре завязалась оживленная переписка. До нас дошла корреспонденция молодого человека примерно такого рода: «Здравствуй, На-дежда! С горячим солдатским приветом и массой наилучших пожеланий к тебе – Гриша! Служба у меня идет нормально, как всегда. Настроение тоже нормальное, в армии вообще скучать не приходится… Бегаем кроссы, марш-броски устраивают с полной выкладкой. Что ни говори, а армия – хорошая спортивная и армейская закалка».
По всей видимости, каких-то особо близких отношений между ними не было.
Военнослужащий рассылал послания и другим девчатам. Но мы понимаем, что любая из них потенциально могла стать невестой.
«Ну а как ты, Надя? Как на работе? Что вы там шьете для людей? Как вообще жизнь гражданская проходит?»
А паренек-то, судя по всему, знал себе цену; орлиным взором успевал окинуть и других «куропаточек»: «Передай привет девочкам, своим соседкам по комнате!».
Что ей оставалось? Простая сельская девушка Надежда принимала знаки внимания.
Он держал ее на дистанции: «Больших тебе успехов в работе, в любви, в личной жизни!».
Боец как будто не давал особого повода. Все ходил вокруг да около: рассказывай, мол, не вышла ли замуж? «А если собираешься, то за кого?» Навязчивые расспросы о личной жизни кочуют из письма в письмо: «Уже весна – пора свадеб. Не думаешь выходить замуж? Или жених еще не вырос? Или нет подходящего?».
Порой «забота» переходит все границы: «Ты права! Замуж не за кого выйти в селе.
Но в Дубоссарах, я думаю, много женихов. Так что можно выбрать, а ты пишешь «не за кого». Ну ладно, а то я уж очень хочу тебя замуж выдать».
С чего бы это? – задаешься вопросом. Не исключено, что односельчанину просто нравилось оказывать покровительство, чувствовать свою власть… Порой в речевых оборотах проглядывает вальяжность: «Получил от тебя письмо, за которое большое спасибо, и решил дать сразу ответ. Так как, если оставлю на потом, то вообще или забуду, или отпишу через месяц».
Допускаем: мужчине (архетипическому охотнику, воину, страннику) могло хотеться покорить новые горизонты, привезти заморскую царевну… Надежде он писал по старой памяти, как подруге детства: «Домой ничуть не тянет. Что сейчас дома делать, если никого нет в селе и некуда даже пойти! Все разъехались и глухо, как в танке».
Не исключено, что молодые люди, и верно, только «дружили». Или же один воспринимал второго как друга. Однако вскоре «друг» попросит оказать ее далеко не рядовую услугу…
Начало весьма типично: «С горячим солдатским приветом и массой наилучших пожеланий». Ничто, казалось, не выделяет письмо из рядовых, ему подобных:
«Служба идет, как всегда. Живу как? Как служу, так и живу, это одно и то же понятие. Да, Надя, ведь я не даром спросил у тебя, что вы там шьете. Ты китель смогла бы достать или нет? Я думаю, если захотеть, все можно достать. Вот такая у меня маленькая просьба к тебе. В долгу не останусь».
«Достать», как узнаем из последовавшей переписки, означает не пошить, а украсть. Но вот что кроется под фразой «в долгу не останусь»?..
Паук сей, впрочем, не слишком умело расставлял сети. Далее из того же письма (написано на бланке «Олимпиада-80»): «В армии неплохо, только вот баб нет, а скучно без них. Встретишь девушку – на «гражданке» и не посмотрел бы на нее, а в армии она красивой такой кажется, и все провожают ее взглядом. Сама понимаешь, как ей приятно, когда тебя глазами съедают, вся красная становится. Ну ладно, оставим это до дембеля 82 года».
По счастью, перспектива быть «осчастливленной» после дембеля не прельщала, как видно, чистую, порядочную северянку. Поступила она в высшей степени благоразумно и на конфликт с законом ради «покорителя сердец» не пошла. О характере ответа косвенным образом узнаем из следующего письма горе-вояки:
«…Да, Надя, китель я, конечно, имею. Но я хотел бы достать еще один, потому что новенький держать тоже нужно, а свой я ношу в караул, в увольнение. Ну раз ты не можешь достать, то извини, что побеспокоил. Правда, ты говоришь, что если надеть на себя, то не пронесешь через проходную. Так ведь сейчас холодно! И ты наверняка в куртке или в пальто? Можно под пальто свободно пронести. Или вас раздевают и проверяют, что ли? Ну ладно, не можешь, значит не можешь. Я ведь просто хотел узнать, можно ли достать?».
Главное – чтобы костюмчик сидел, так получается? Будь я отцом Надежды и узнай об этой истории… Не трудно представить, к какой трагедии в жизни начинающего специалиста могла привести оная «просьба». Узнай на фабрике о содеянном, девушку, несомненно, уволили бы с позором. Надо полагать, сообщили бы в родное село…
Мы не знаем, как сложилась судьба героини и антигероя в дальнейшем. Знаем только, что в 1982 году демобилизовавшийся Григорий был дома. Младшей сестре (похоже, со старшей, Надеждой, переписка прекратилась) «дембель» ностальгически писал:
«Сейчас сижу дома и не знаю, что делать. Даже не с кем в кино пойти. Остались только Сережа и Павлик. А так никого нету. Еще недельку отдохну и пойду работать.
Но пока не знаю, куда. В Рыбницу или в Каменку. Ну на этом буду заканчивать свой письменный разговор. Извини за почерк, а ошибки прими за улыбки. До свидания».
А вот интересно, устройся Гришка-солдат на цементный комбинат или, допустим, через три года на ММЗ (построен в 1985 г.), догадался бы он унести под пальто груду металлолома или хотя бы канистру жидкого цемента? «Думаю, если захотеть, все можно достать», не так ли?
Михаил Фернет.
Фото: pixabay.com
