Сегодня исполняется тридцать пять лет со дня начала политической забастовки. Первым её объявил коллектив завода «Точлитмаш» им. С.М. Кирова, ставший ядром сопротивления национализму.
21 августа 1989 года к забастовке, вызванной националистическим законотворчеством Кишинёва, присоединились тираспольские заводы «Электромаш» и ЖБИ-6. На заседании ОСТК принято решение объявить общегородскую забастовку. ОСТК становится забастовочным комитетом.
Уже на следующий день в Тирасполе прошёл многотысячный митинг на городском стадионе (участвовали около 50 тыс. человек). А 23 августа было объявлено о начале всеобщей республиканской забастовки.
Спустя три дня на базе Тираспольского забастовочного комитета создали Объединённый республиканский забастовочный комитет (ОРЗК). Один за другим к массовому движению присоединялись крупные населённые пункты: Рыбница, Бендеры, Комрат, Каменка, Дубоссары, Григориополь… Протест охватил сотни тысяч граждан Советской Молдавии, не желавших разделения на «коренных» и «пришлых», «титульных» и «нетитульных», навязанного в одностороннем порядке народнофронтовцами.
Следует отдать должное прозорливости, политической мудрости всех без исключения народов, в особенности – молдавского, веками проживавшего в мире с русскими, украинцами, гагаузами… Напротив, многие этнические молдаване решительно выступали против румынизации, абсурдного, противоестественного, с исторической точки зрения, перевода языка на латинскую графику.
ОСТК последовательно проводил эту народную линию, осмысленную, прочувствованную. Его роль была, прежде всего, организационная, консолидирующая. Представители самых разных национальностей, профессий, как отмечает историк Г.Слободянюк, были объединены «в единое протестное движение, вступившее в политическую борьбу за конституционные и гражданские права русскоязычного населения, а также за сохранение молдавской культурно-исторической самобытности и государственности, подвергшейся насильственной румынизации со стороны руководства республики и националистического народного фронта».
31 августа 1989 года, несмотря на обоснованность требований бастующих, ХIII сессия Верховного Совета МССР постатейным голосованием приняла Законы «О статусе государственного языка в МССР», «О функционировании языков на территории МССР», «О возврате молдавскому языку латинской графики».
В ответ внеочередная сессия городского Совета народных депутатов г. Тирасполя обратилась к Президиуму Верховного Совета СССР с просьбой приостановить действие ряда дискриминационных статей законов о языках. Разумеется, безрезультатно.
Стремительное общественно-политическое наступление националистов практически не встречало серьезного сопротивления ни со стороны ЦК Компартии Молдавии, ни со стороны Верховного Совета МССР. Руководство разваливавшейся на части державы проявляло поразительное безволие, прямо поддерживало сепаратизм, закрывая глаза на так называемое «национальное возрождение».
До сих пор удивляет степень политической близорукости, которой страдал Кишинёв. Одержимые идеей поставить русскоязычных жителей вне закона, власти МССР упустили шанс договориться, найти компромисс. Желание бастующих сохранить принцип двуязычия, наделить статусом государственного молдавский и русский, отстоять конституционное равноправие народов, несложно было удовлетворить. И это не привело бы ни к каким экономическим убыткам. Напротив, сплотило бы социум в преддверии катастрофической инфляции и всеобщего развала, имевших место в 90-х. Но русофобская «элита», похоже, не отличалась элементарным здравомыслием.
Официальный Кишинёв предпочёл игнорировать требования значительной части населения. 3 сентября в Тирасполе проходит самый массовый митинг (в нем участвовало свыше 70 тыс. человек). Была принята резолюция: считать решения ХIII сессии Верховного Совета МССР о статусе и функционировании языков в МССР недействительными как противоречащие положениям Всеобщей Декларации прав человека, Конституциям СССР и МССР.
Политическая забастовка продолжалась. Во всех крупных городах и даже селах Приднестровья проходили митинги, сходы граждан, горячие массовые обсуждения. К середине сентября по всей МССР бастовало около двухсот предприятий. В их числе трудовые коллективы Кишинёва, Комрата, Чадыр-Лунги, Бельц, Резины, Тараклии, Вулканешт, Новых Анен…
Одновременно, по мере крушения иллюзий, стремления «достучаться», становилось всё яснее, что поддержки от руководства республики или страны ждать не приходится. Оставалось полагаться на собственные силы. Всё чаще и чётче активисты ОСТК, участники политической забастовки, депутаты городских Советов выдвигали требование о создании автономии, впоследствии, как мы знаем, эволюционировавшее в требование полной независимости Приднестровья.
По оценке исследователей, неспособность официального Кишинёва к компромиссу положила начало гражданскому конфликту. Причём логика сопротивления была неумолима. От забастовочного движения (15 сентября ОРЗК принял решения приостановить забастовку) патриоты перешли к референдумам и съездам, к созданию республики, выборам в органы исполнительной и законодательной власти, что рассматривалось как единственно доступная форма защиты, точнее – самозащиты приднестровского народа.
Михаил Фернет.
Фото из архива Совещательного собрания первых приднестровских депутатов.