Окончательный вывод советских войск из Афганистана 34 года назад был не только завершением 10-летней военной эпопеи, но и одним из символов перемен в стране, существовать которой оставалось менее трёх лет.
Таким образом, в исторической памяти советского народа 15 февраля 1989 года осталось преимущественно печальной датой, связанной с агонией великой державы. В уже далекие 80-е годы прошлого века ввод ограниченного воинского контингента СССР в ДРА власти объясняли «выполнением интернационального долга, помощью братскому афганскому народу в построении социализма».
Однако сегодня, по прошествии многих лет, большинство ветеранов той войны убеждены, что просто защищали «южное подбрюшье» страны от международного терроризма, активно взращиваемого США и их нефтяными восточными сателлитами уже в те времена. Известно, что позже острие террора повернется против них самих. В любом случае, подпитываемая извне война с моджахедами была очередным «пазлом» старинной, большой и кровавой геополитической игры, ведущейся по сей день. Вывод советских войск уж точно не принес в этот сложнейший регион планеты мира и спокойствия.
Увы, направляемые примерно 40 лет назад в Афганистан молодые ребята, в основном солдаты-срочники, не имели обо всем этом ни малейшего представления. В том числе наши собеседники из союза воинов-интернационалистов города Бендеры: его председатель Фёдор Маланчук с боевыми товарищами Дмитрием Мереуцей, Вячеславом Никитиным, Анатолием Реулом. К ним можно добавить отсутствующих Дмитрия Волкова, Валерия Дилана, ослепшего в результате подрыва на мине сапера Андрея Плешко и других. Вне зависимости от того, пересекались ли их пути на той войне, сегодня они не только земляки, но и члены неподвластного расстояниям и границам афганского братства, отсутствующего на бумаге, но зато живущего гораздо глубже – в сердцах и душах.
Вячеслав Никитин – из первого призыва советских воинов в Афганистан, но он был всё-таки не новичком в Азии – родители-бендерчане поднимали целину и строили новые объекты на востоке СССР, родился же он в Таджикистане. 24 декабря 1979 года весь сержантский состав Усть-Каменогорска, где служил Вячеслав, был поднят по тревоге. Сообщили минимум информации: вас направляют куда нужно для исполнения интернационального долга. Многие предполагали, что в Монголию, но спустя три дня они уже были в Термезе (Узбекистан). Рядом текла Амударья, 29 декабря через нее переправились по понтонному мосту, наведенному Бендерским понтонным полком, в котором служил отец нынешнего главы государства Николай Красносельский – тоже воин-«афганец». «Первый шок был, когда увидели местного жителя, сделавшего недвусмысленный враждебный жест, проведя рукой по горлу. Почувствовали, что дело серьезно, и вскоре получили подтверждение, когда по пути до Кабула дважды попадали под обстрел, видели трупы, включая двух обезглавленных», – вспоминает ветеран. Он служил разведчиком, дважды выходил на душманскую засаду, а также корректировал огонь. Однажды под Баграмом его «накрыло» взрывом. Последнее, что помнит: столб земли, выросший перед глазами. Очнулся уже в госпитальной палатке, где провел 2 недели, лечась от контузии. И хотя в момент взрыва Вячеслав ничего не слышал, теперь довольно часто просыпается ночью от жуткого грохота. Как-будто эхо Афгана не отпускает.
Дмитрий Мереуца принадлежит к афганцам второго призыва, его направили из Бендер, где он проходил сверхсрочную службу в ракетной бригаде. 12 апреля 1982 года их доставили в Ташкент, оттуда в приграничный город Гузель, а уже оттуда вертолетом – в Кабул. Вспоминает, что в середине апреля там уже парило, словно в бане. Дмитрий Иванович служил в десантно-штурмовой бригаде старшиной батареи артдивизиона. Помнит первое впечатление, когда в честь новичков все подняли по стакану водки, и тут будто под самым ухом – громовой орудийный залп – неподалеку «накрыли» вражеский караван с оружием. Он от неожиданности упал на пол, над ним тогда слегка посмеялись, но так реагировали все новички. Более привычные «старожилы» уже не падали.
Дмитрий Мереуца участвовал в девяти боевых операциях, однажды едва не погиб, когда их бронемашина подорвалась на мине. Трое из пяти членов экипажа не выжили, а он получил сильную контузию. Очнулся при погрузке в вертолет, однако в госпитале долго не лежал, попросился к своим. Говорит, что чувствовал себя способным еще воевать, а смерть товарищей обострила это стремление. Правда, до сих пор периодически страдает сильными головными болями. А пару лет назад в Интернете его нашел парнишка из далекого прошлого, которого Дмитрий Мереуца в январе 1984 года спас от гангрены, фактически ампутировав безнадежно раздробленную по щиколотку часть ноги. Паренек тот подорвался на мине, когда вез крайне дефицитные в пустынном Афгане дрова. Представьте, каково жить в палатке, когда днем температура +15, а ночью опускается до -25. Юноша при помощи нашего героя остался живым, хотя стал инвалидом. И все же его дальнейшая судьба сложилась неплохо. Дмитрия Ивановича он считает своим спасителем.
Федор Маланчук на момент призыва в Афганистан был молодым токарем бендерского завода «Прибор». Так экстремально началась его срочная армейская служба. 6 июля 1982 года в Гардезе ему исполнилось 19 лет. В этот памятный день парнишка-именинник согласился сопровождать колонну с продовольствием и боеприпасами. И хотя ничто не предвещало опасности, автоколонна попала под сильнейший душманский обстрел. Были погибшие, Федор уцелел. Вспоминает, что, когда уже на 20-летие командир снова предложил ему, как бы в шутку, ехать в колонне, он категорически отказался. Имениннику было позволено не искушать судьбу дважды.
Анатолий Реул тоже попал в Афганистан солдатом-срочником, это было в 1980 году. Имея специальность автодорожника, он служил в отдельном ремонтно-восстановительном батальоне в Баграме, где тогда находилась база советских ВВС. Рядом начиналось знаменитое, богатое золотом и драгоценными камнями, крайне опасное Панджшерское ущелье, сквозь которое вела лишь одна дорога. Жертв на ней было очень много, повреждено большое количество техники. Анатолий Реул «спасал» машины, но иногда их приходилось сжигать, чтобы не достались врагу. В 1982 году его транспорт подорвался на мине, Анатолий тогда чудом остался в живых, потому что надел каску, несмотря на удушающую жару. Благодаря ей отделался сравнительно легкой контузией.
Фронтовые истории этих солидных и серьезных мужчин где-то похожи, со стороны они могут показаться даже чуть однообразными, как пустынный и гористый ландшафт самого Афганистана, во многом определивший общий характер той войны, с линией фронта «везде и нигде». К сложному ландшафту прибавлялся чуждый, крайне замысловатый для «непосвященных» менталитет местного населения. Людей с архаичным сознанием и бытием смеси родоплеменного строя и феодализма, но зато вооруженных новейшей для тех лет военной техникой. Людей, для которых война – практически норма жизни, а убийство чужака-гяура (иноверца) представляет вообще «богоугодное» дело, посмертный билет в рай с его бесконечными яствами и прекрасными гуриями.
Конечно, не все местные, особенно жители немногочисленных афганских городов, видели мир так, но процент просвещенных «на душу населения» был все равно слишком мал. Поэтому дневные друзья, или, по крайней мере, лояльные с виду люди, с наступлением ночи запросто становились врагами. Или накормивший тебя радушный хозяин дома мог пальнуть в спину, когда ты покидал пределы его личной территории, вне которой уже не действует предписанный обычаем строгий закон гостеприимства. Бывали также случаи потрясающего головотяпства со стороны нашего руководства – например, приказ о строительстве свиноферм, призванных обеспечить местное население мясом. Мало того, предполагалось, что сельские жители с энтузиазмом подключатся к такому проекту. Те самые ультраконсервативные мусульмане, для которых даже просто упомянуть свинью в разговоре значит согрешить. «В итоге мы получили несколько кишлаков, полностью перешедших на сторону моджахедов, люто возненавидевших нас до конца», – вспоминает Федор Маланчук.
Восток, как известно, дело тонкое, а понимание опасных тонкостей тамошней жизни приходило постепенно и порой давалось слишком дорогой ценой. Не каждый выдерживал столь суровый экзамен, кое-кто терял способность действовать адекватно. И все-таки большинство до конца держалось достойно. «Прощайте, горы, вам видней, кем были мы в краю далеком, пускай не судит однобоко нас кабинетный грамотей», – слова из уже старой песни, посвященной советским воинам-интернационалистам. Мудрые и правильные на все времена.
Олег Ларин, г. Бендеры.
Фото Виктора Громова.