Не так давно на страницах «Приднестровья» был опубликован материал о древнейших археологических памятниках нашего края, располагавшихся у самой реки и, как следствие, при строительстве Дубоссарской ГЭС оказавшихся под водой, когда уровень Днестра поднялся. На сей раз попробуем сосредоточиться на XVIII столетии, относительно слабо изученном периоде, предшествовавшем вхождению Приднестровья в состав России.
Итак, в нашем регионе архитектурные сооружения старше второй половины XVIII века, не считая курганов, практически не сохранились. Исключение составляют ряд крепостей, церквей (например, храм св. Дмитрия в Оргееве), чётко датированные надгробные памятники и скальные монастыри. Относительно датировки последних легенды бытуют самые разные. Якобы некоторые из обителей возникли ещё до монголо-татарского нашествия, однако историки этого не подтверждают, а специалисты в Молдавской митрополии РПЦ опять-таки с куда большим основанием называют XVII-XVIII века.
Положение Приднестровья в этот «тёмный», плохо изученный период оставалось наиболее тяжёлым, что связано с пограничным статусом, а также с отсутствием естественных укрытий, где во время набегов могло бы скрываться население. Периодические вторжения крымских татар и ногайцев, безусловно, делали своё дело. Последний набег, в результате которого была сожжена Сугаклея (Суклея), зафиксирован в 1787 году. Северной части Приднестровья, выше Ягорлыка, повезло чуть больше – Рашков последний раз подвергся разорению в 1769-м, но и тут наши знаменитые костёл, синагога, Троицкая и Покровская церкви возникли не ранее второй половины века.
В монографии «Рашков исторический» (А. Горносталь, С. Разумов) приведены данные раскопок 2022 года, производившихся близ стен и внутри Покровской церкви. Достоверно установлено, что архитектурное сооружение возникло на территории кладбища. Фрагменты надгробных плит видны и в его стенах, олицетворяя ещё более ранний пласт.
Забегая вперёд, отметим: феномен «многослойных церквей» далеко не единичен. В ходе экспедиций проекта «Имя на камне» (и на предшествующем этапе) его участники, приднестровские фотографы, журналисты и археолог, обнаружили ряд таких же объектов. Таковы зозулянская, тейская церкви, в чьих стенах найдены куда более древние символы.
По результатам поездок 2015 – 2019 годов в публицистике, на страницах газеты, а затем и в научной историографии закрепляется тема «двойных крестов», как бы символизирующих времена Дикого поля; те усилия, которые прилагали первопроходцы, жители нашего края в предельно опасный период. Вопрос – что это были за люди? Каков этнический состав известных в ту пору поселений, чьи названия – Рашков, Молокиш, Ягорлык, Тея, Малаешты, Парканы, Сугаклея, Карагаш, Чобручи – имели славянское, молдавское, тюркское происхождение?
Есть некоторые основания полагать, что найденные в стенах церквей фрагменты стел могли иметь молдавское происхождение (такой вывод, в частности, делают авторы книги «Имя на камне»: погребально-монументальные традиции православного Приднестровья»). Но, разумеется, это только одна из версий. А их множество! Вероятнее всего, этнический состав тогдашнего Приднестровья был чрезвычайно пёстрым, как и теперь.
Удивляет другое: как вообще могло сформироваться более или менее постоянное население, с учётом, что «именно здесь проходили со своими разорительными набегами на Подолье татары и ногайцы, а в ответ нападали на турецкие укрепления запорожские казаки…» (из «Истории ПМР», том первый). Добавим в общую копилку русско-турецкие войны, когда весь край становился ареной боевых действий…
Возможно, набегами, войнами и объясняется наличие в стенах разбитых плит. Сделано это не в порядке вандализма. Надгробия использовали как строительный материал при возведении православных храмов – такую практику считают общеупотребимой. Но всё равно нужен был хотя бы минимальный временной зазор, пусть в несколько десятилетий. Какой резон ломать недавно сделанное? Либо в результате очередного набега связь с прежним составом жителей прервалась – на пепелище пришли совсем другие люди.
Догадки, версии… Как легко рождаются они, когда не хватает фактов.
В этом году при поддержке Тираспольско-Дубоссарской епархии проводили раскопки у руин тейской церкви (1804 г.). Руководил ими старший научный сотрудник НИЛ «Археология» Игорь Четвериков. Всего было изучено 17 погребений близ церковных стен. Судя по обнаруженным монетам и некоторым другим особенностям, ни одно из захоронений не сделано ранее начала XIX века.
Так откуда взялись в стенах чудом уцелевшего храма фрагменты более древних (предположительно – погребальных) конструкций?
Ответ напрашивается сам собой. Ещё в 90-е годы ХХ века на берегу близ Теи лежала аналогичная плита с двойным крестом. Позднее она была перевезена в Григориополь, где установлена во дворе церкви Вознесения Господня (подробно см. «У чертогов тайны», «Приднестровье», №6 от 17.01.2015 г.). Скорее всего, наиболее ранние приднестровские погосты (как и первые трипольские поселения!) располагались у воды. Об этом до сих пор рассказывают жители Бутучан, где под водой, после строительства ГЭС, осталась заброшенная церковь. Часть плит и теперь можно видеть на берегу; отдельные, по уверениям сельчан, перенесены выше, на современный погост.
Вероятно, такая же картина имеет место и в Тее, и в Ягорлыке… Информация находит подтверждение и в населённых пунктах, расположенных севернее Каменского района, на территории Украины. Когда летом текущего года уровень воды упал, жители прибрежных сёл стали фиксировать показавшиеся из воды артефакты и даже костные останки.
Как ни печально сознавать, в советское время, мягко выражаясь, не слишком заботливо относились к сохранению памяти о предшественниках, таких же людях.
Не менее жестоко обошлись и с уникальной тейской церковью, этой своеобразной капсулой времени, архитектурным «палимп-сестом». Будучи закрытой в послевоенные годы (в 50-е либо 60-е), церковь позже использовалась как склад (на стропилах ещё недавно лежал иконостас). Территория, на которой стоит храм, была превращена потомками в замусоренный пустырь.
Сегодня неподалёку от священного места построена часовня. Рядом с ней будут перезахоронены останки эксгумированных, включая и прах священнослужителей. Внутри храма под несколькими слоями штукатурки найдена старинная роспись – фигуры святых равноапостольных Константина, Елены и князя Владимира. Увы, саму церковь, скорее всего, не удастся сохранить – слишком плачевное состояние. Увы – потому что не так много у нас архитектурных свидетелей таинственного степного лихолетья.
В самом храме крестили, венчали и отпевали не менее десяти поколений жителей села. То есть это как раз тот случай, когда стены могли бы о многом рассказать. Прикоснувшись к святыне, волей-неволей окунаешься в прошлое, находишь свою «Атлантиду»…
Николай Феч.
Фото автора.