Продолжение песни, думаю, большинство из вас знают. Люблю Боярского – особенно, когда он звучит в такси, пусть и не «зеленоглазом». Но нет добра без худа: таксист уже минут пять как злится и не может найти нужную улицу. А ведь центр Тирасполя! Переулок 8 Марта. Такое романтическое название, а мы все ездим по улице Розы Люксембург. Выхожу и отправляюсь на поиски пешком.
А вот и он – спрятанный за Домом Советов миниатюрный переулок, который действительно затерялся в стремительно обраставшем многоэтажками городе еще где-то в семидесятых. Тирасполь строился, и тихая романтика переулка просто не поспевала за далеко идущими планами решения жилищных вопросов всех и каждого. Здесь и сейчас поют птички (коллеги поумнее меня могут легко отличить соловья или там скворца, я же просто слушаю природу), а тишина то и дело, когда легкий ветер стихает, берет верх над шумящей листвой.
Какой-нибудь один квартал от центральной улицы, а все так иначе. Настроение старого Тирасполя передается какими-то особыми волнами, и случайные прохожие, кажется, идут медленнее, не спешат на работу или с работы, а прогуливаются словно и без дела. Ворота ведут меня в большой двор двухэтажного дома. Видимо, это здесь.
Сразу забегу вперед и скажу, что нет, не здесь. Я приехал по объявлению – посмотреть редкую гитару, но нужный дом, трехэтажный, оказался чуть дальше. «Нет, таких жильцов не знаю, – говорит мне Валентина Николаевна. – А вы зайдите к нам и спросите у Марии Васильевны. Я бы рада вам помочь, да тороплюсь на работу». Но все же разговор завязывается, и я узнаю, что Валентина Сироткина живет здесь с 1968 года.
Есть расхожее название «одесский дворик». Он происходит от средиземноморских патио, внутренних жилых дворов, окруженных стенами, галереями, воротами, решетками, зеленой изгородью. Но если в патио человек будто бы выпадает из шумной и людной улицы, то в одесском «сквозняке» (сквозной двор – отсюда еще одно название) своя атмосфера. Здесь может быть внезапный памятник. Как сейчас помню, в одном из дворов по Дерибасовской стоит бюст Людвику Заменгофу, создателю языка эсперанто. А вокруг него развешаны штаны и рубашки, сушится соседское белье. В общем, далеко не всегда такой дворик – место для спокойного и тихого размышления. Это все-таки Одесса.
А это – Тирасполь. Я все еще под впечатлением, поэтому забыл, что страшно тороплюсь. Я не гений архитектурной мысли, но если есть «одесский дворик», то есть и «тираспольский». Заметил, что такой особый микрокосмос есть на внутренних локациях некоторых довоенных построек. Во-первых, путь к дому ведет своеобразный коридорчик. Небольшое пространство и вокруг двухэтажного дома, но не сквозное, а «глухое», потому и сквозняков здесь куда меньше. Этот дом по 8 Марта, как мне потом рассказали местные жители, был построен еще в довоенное время (точную дату не знают), и тогда здесь, наверное, жарили рыбу, стирали носки и брили бороды на свежем воздухе – каждый у своего сарайчика. Вообще же тогда, согласно историческим данным, переулок назывался Ярмарочным. И это был не центр, как сейчас, а почти что окраина. Дальше только Сенная площадь (территория нынешнего драмтеатра), где торговали не только сеном и соломой, но и лошадьми, быками приезжавшие из близлежащих сел уезда крестьяне. Однажды у ночевавшего на Сенной площади в апреле 1913 года крестьянина Исидора Усенко украли вола. Полиция кинулась по следам преступников, но… нашла только шкуру от него на даче Тирнштейна, граничащей между Тирасполем и Суклеей.
Так далеко мы не заглядываем, да и много воды с тех пор утекло. «Я живу в этом доме уже 54 года, – рассказывает Мария Васильевна Ганущак, которую я встретил во дворе вместе с ее соседкой Любой. – В этой квартире родила сына, дочь. Сын Юрий – полковник, служил в Афганистане, дочь сейчас в Кишиневе, есть и внуки, и правнучка. Как хочется, чтобы все, как раньше, собрались здесь, в родном доме, за одним столом! Через годы, через расстояния, дай Бог, все поменяется, и еще встретимся».
Сентенция «раньше было лучше» всегда вводит в сентиментальное и раздумчивое. «Соседи были всегда неконфликтные, жили душа в душу, а меня называли как на работе, в горисполкоме, так и здесь «мамой Терезой», – продолжает Мария Васильевна. – Наша семья не из Тирасполя, я родилась в Моловате, а потом с родителями переехала в Карманово, и только потом в город. Отец был на войне, в плену, чудом остался жив, но это уже совсем другая история…».
Одна из сотен, тысяч историй, которые хранит каждый дом. Правда, у такой старины есть свои проблемы. За домом, конечно, необходимо следить соответствующим образом. Не так давно провели желобки – стало менее сыро. Жильцы надеются, что в будущем и приведут в порядок двор старинной двухэтажной постройки. Встречаем прогуливающегося по двору Николая Буценко. Он как раз из когорты дружных соседей, о которых рассказывала Мария Васильевна, – прожил здесь почти всю жизнь. И дом для него – это больше, нежели стены и крыша, но и о благоустройстве забывать не стоит. Всем старый Тирасполь хочется сохранить в лучшем виде, чтобы потомки могли воочию лицезреть, как жили, каков был быт старых тираспольцев. Еще и на улице с таким искрящимся названием. Можно целый культурный объект соорудить!
Не очень хочется, но, пожалуй, этика требует того, чтобы я указал этот факт. 8 марта 1917 года в центре Тирасполя прошел митинг, на котором был создан временный Совет рабочих депутатов из пяти человек. «Эта дата кладет властный рубеж между старым и новым! – писала газета «Днестровский край». – Символизирует ослепительные лучи зачавшейся зари новой. С утра в разных концах города войсковые команды приветствуют взошедшую зарю новой жизни громовыми раскатами «Ура!». Это знаковое для того времени событие, возможно, и дало название переулку. Но я не думаю, что флер женственности переулка 8 Марта этот исторический факт разрушит. Просто совпадение, каких тысячи.
Многие из нас любят и новое, и старое. Вот я ухожу из этого двора, где дом со вторым этажом, покрашенным красной краской, и причудливым, явно не «хрущевским», расположением комнат в квартирах. К слову, на заднем дворе трехэтажного дома по улице 8 Марта красуется медленно ржавеющий, но от этого не менее великолепный «Запорожец», тоже символ ушедшей эпохи. Возможно, хозяин этого царя бездорожья без устали возился с машиной днем и ночью, а его супруга, ругаясь с ним из-за его привязанности к автомобилю, без какого-либо повода получит неожиданный и приятный сюрприз – букет тюльпанов. Может быть…
Андрей РАДЛОВСКИЙ.
Фото Виктора Громова.
