В редакцию нашей газеты принесли фото, почти случайно обнаруженное в одном из домашних архивов. На вид – типичный старый снимок военных или первых послевоенных лет, довольно удачный и неплохо сохранившийся.
Жизнеутвержда-ющий по настроению: молодой военный принимает из рук девушки в светлом ситцевом платье букет цветов, на заднем плане отчетливо видны совсем юные, детские лица, внимательно наблюдающие эту сцену.
Почти все люди, попавшие в кадр, остались для нас инкогнито. Достоверно известно лишь то, что снимок был сделан в Тирасполе, а молодой советский офицер не кто иной, как легендарный летчик-ас, трижды Герой Советского Союза, тогда полковник, а в будущем маршал авиации Иван Никитович Кожедуб (8 июня 1920 – 8 августа 1991).
Судя по сияющим на гимнастерке Кожедуба трем Звездам Героя, запечатленное на снимке происходило уже после окончания Великой Отечественной войны. Первую он получил 4 февраля 1944 года за 20 сбитых самолетов в 146 вылетах, вторую – 19 августа 1944 года (48 сбитых в 256 вылетах), а третью – 18 августа 1945 года. Так самый результативный советский ас Иван Кожедуб стал трижды Героем Советского Союза, наряду с маршалом Победы Георгием Жуковым и не менее легендарным летчиком-истребителем Александром Покрышкиным.
Военная биография Ивана Кожедуба началась в 1940 году, в действующей армии – с осени 42-го. Небо, тогда отнюдь не мирное, было его стихией. Молодой Кожедуб сбивал вражеские самолеты в воздушных боях над Воронежем, участвовал в Курской битве, освобождал Украину, Молдавию, а также Румынию и другие страны Восточной Европы, проведя свой последний бой 17 апреля 1945 года в небе над Берлином, где сбил два вражеских самолета FW-190. В автобиографии Иван Кожедуб утверждает, что в конце войны вынужденно сбил также два P-51 «Мустанг» ВВС США: союзники якобы ошибочно атаковали его самолет, приняв за немецкий. На самом же деле, кто знает… до начала «холодной войны» оставалось уже недолго. В общем, на счету героя 64 сбитых вражеских самолета, по другим данным – даже больше. Причем самого Кожедуба не сбивали ни разу: неоднократно подбитый, он каждый раз все-таки доводил свой самолет до посадки.
С нашими краями, в освобождении которых Кожедуб лично участвовал, его могло связывать по крайней мере одно дополнительное обстоятельство: знакомство с Владимиром Александровичем Бочковским (28 июня 1923 – 7 мая 1999). Начавшееся, извините, дракой, но впоследствии переросшее в многолетние дружеские отношения, ежегодные летние встречи в Крыму, который они оба очень любили. Впервые дороги Кожедуба и Бочковского пересеклись в апреле 1944 года, вскоре после освобождения Тирасполя и других населенных пунктов левобережья Днестра. Только что награжденный Звездой Героя Советского Союза Владимир Бочковский, которому еще не исполнился 21 год, приехал сюда, на родину, хоть недолго отдохнуть от войны. 24-летний Иван Кожедуб, к тому времени уже дважды Герой Советского Союза, тоже оказался тогда в Тирасполе. При встрече мастер танкового боя и воздушный ас заспорили, что на войне важнее – самолеты или танки. Молодые, горячие парни не удержались в «цивилизованных рамках» и, как говорится, намяли друг другу бока.
Кто победил в споре, история умалчивает, но, скорее всего, герои сошлись на мировой. Задача ведь перед ними стояла общая, в тысячу раз важнее всех ребяческих (и не только) разногласий: победить фашизм. Через год и Иван Кожедуб, и Владимир Бочковский будут брать Берлин.
На роль «третьего богатыря» в этой истории по всем параметрам подходит Николай Константинович Шутт (30 декабря 1916 – 30 марта 1977), Герой Советского Союза, входящий в десятку лучших летчиков-истребителей Второй мировой, соответственно, и Великой Отечественной войны. На его счету 22 сбитых вражеских самолета.
Уроженец Белоруссии, этот северянин обладал каким-то очень «южным», искрометным, безудержным темпераментом, с непреодолимой тягой к эффектному риску. «Всю войну я провел в небе, но таких красивых атак, такого совершенства в маневре и стрельбе не видел», – свидетельствовал майор 144-го гвардейского штурмового авиационного полка Михаил Степанов о бое капитана гвардии Н. Шутта в районе Потсдама (апрель 1945 года). «О мужестве и мастерстве Николая Шутта слава шла по всему фронту… По каким-то делам я прилетел в истребительную дивизию… и на одном из аэродромов увидел интересную картину. Группа наших истребителей вернулась с задания, приземлилась. Но один самолет остался в воздухе и некоторое время проделывал над аэродромом фигуры высшего пилотажа. Фигуры следовали одна за другой, их был целый каскад, выписывались они смело, красиво, уверенно.
Было видно, что самолетом управлял большой мастер пилотирования. Собралось много народу, и все – от командира до рядового моториста – восхищались летчиком и смотрели на его пилотаж, как на привычное явление», – вспоминал генерал-лейтенант авиации Сергей Ромазанов. Есть весьма правдоподобная версия, что в культовом советском фильме «В бой идут одни старики» прототипом капитана Титоренко (Маэстро) является Николай Шутт.
Увы, послевоенная судьба этого человека содержит достаточно «белых пятен».
Недолгую послевоенную летную карьеру Николай Константинович Шутт завершил в 1949 году, выйдя в запас в звании майора. Затем 10 лет провел на родине, в белорусской деревне Пуховичи, где заведовал клубом (неудивительно, ведь натурой он обладал артистической). В 1969 году женился на тираспольчанке Прасковье Борисовой и вскоре переехал в Тирасполь, где работал водителем. Скоропостижно скончался от инсульта в возрасте 60 лет, похоронен на кладбище «Дальнее». В 2016 году на фасаде дома, где жил Николай Константинович Шутт, установили гранитную памятную доску.
Двум другим героям войны, Кожедубу и Бочковскому, повезло прожить дольше. А может, наоборот: им не повезло своими глазами увидеть крушение страны, за которую они воевали, которой до конца оставались верны. В частности, Иван Никитович Кожедуб в 1990 году, в Москве, на III внеочередном съезде народных депутатов зачитал «Обращение Героев Советского Союза, кавалеров орденов Славы трех степеней к съезду народных депутатов СССР», в котором выступил с резкой критикой против клеветнических нападок на Вооруженные силы СССР, против унижения фронтовиков, говоря об их бедственном положении на тот момент. Умер же за несколько дней до неудачной попытки ГКЧП изменить ход истории. Уже тяжело больной Владимир Александрович Бочковский глубоко страдал, наблюдая в СМИ (и не только), что происходило со страной и армией в «лихие девяностые». В годы, когда была снята вышеупомянутая фотография, такое и представить было невозможно.
Много хорошего и плохого, славного и позорного произошло потом и продолжает происходить сейчас, день за днем. История куда-то безостановочно движется, а наша задача – по крайней мере, помнить и чтить ее героев. Такие люди, как Николай Кожедуб, Владимир Бочковский, Николай Шутт и им подобные это заслужили.
Егор Ершов.
Фото из личного архива Ярослава Кшеновского.