Недавно в разговоре с преподавателем кафедры русской и зарубежной литературы ПГУ, писателем и поэтом Евгением Триморуком я спросил, что он считает самым сложным в работе с нынешними студентами? Немного подумав, он сказал: «Довольно часто студенты подходят ко мне с вопросом: «Зачем нужно всё это изучать? Что даст лично мне в жизни литература?». И, признаться, на такой прямой вопрос мне сложно дать исчерпывающий ответ. Простой ответ, которого они ожидают. Потому что простого ответа здесь быть не может».
Что ж, попробуем порассуждать на эту вечную, но чрезвычайно актуальную сегодня тему и мы. Здесь не обойтись без экскурса в историю. В России, а потом и в СССР, к культуре вообще и к литературе в частности относились иначе, чем на Западе. Это не пустые слова.
Со времён Великой Отечественной войны сохранились дневниковые записи офицеров вермахта, крайне удивлённых тем, что обнаружили в бедных домах колхозников… книги, причём серьёзные! «Эти русские, оказывается, не дикари. Наши немецкие крестьяне живут богаче, но книгами не интересуются», – отмечали захватчики. А вот признание великого поэта Мандельштама, попавшего под маховик репрессий: «Поэзию уважают только у нас. За неё убивают». Позже многие уехавшие за границу диссиденты выражали разочарованность скудостью духовной жизни в Европе и Америке. Конечно, советских людей тоже не нужно идеализировать, далеко не каждый из них искренне стремился к высокой культуре. Можно провести аналогию с религией: истинно верующих всегда мало, стремящихся обрести веру чуть больше, а основная масса просто посещает церковь, но при этом хотя бы уважает и почитает «духовные скрепы».
Думаю, превращением культуры в СССР в своего рода неофициальную «светскую религию» можно объяснить феномен многотысячных толп, которые собирались на стадионах послушать поэтов – и, отметим, хороших поэтов, не примитивную попсу. И то, что книги Камю, Сартра, Лема, Стругацких пусть не всегда читали , но весьма охотно приобретали. Впрочем, более близкие массовому вкусу Юлиан Семёнов или Валентин Пикуль тоже создавали «качественный контент», как модно сейчас говорить. Похожим образом обстояли дела с музыкой, живописью, театром, кинематографом – они объединяли разных людей, от высокой интеллигенции до простых работяг, культурной матрицей, в хорошем смысле. Пусть не всегда ладно, порой даже карикатурно, но объединяли. И потому вопроса «Зачем мне это нужно?» до поры до времени не возникало. Пока не распался Союз, с которым окончательно рухнула старая система ценностей. По выражению Гамлета, принца датского, «распалась времён связующая нить, и прежний сад зарос бурьяном».
Разрушить, как известно, легче, чем построить. Особенно когда речь идёт о тонких материях. Современная молодёжь не то чтобы совсем ничего не читает, она скорее дезориентирована, отчуждена от высокой культуры, особенно от классики, которую в контексте третьего тысячелетия вообще трудно понять. Чтобы заинтересоваться ею в эпоху смартфонов и искусственного интеллекта, нужен ключ, «код доступа». Но даже самый талантливый преподаватель бессилен, если нет встречного движения – от ученика. К счастью, по словам Евгения Триморука, такие студенты сегодня есть, хотя они – исключение, а не правило. Впрочем, так было во все времена. Творческому, одарённому меньшинству не нужно много толковать про «счастье соприкосновения с художественной гармонией, тонкую радость эстетических переживаний, бесконечное расширение интеллектуальных горизонтов» и тому подобное. Есть и, надеюсь, всегда будут люди, которым от природы дано это чувствовать, задача педагога – умело, чутко развить их задатки.
А вот как «реабилитировать» вытесненную бурными вихрями перемен на периферию культуру в сознании широких масс – вопрос действительно сложный. Вероятно, ситуация может измениться к лучшему, если героические усилия одиноких энтузиастов-просветителей будут синхронизированы с осознанной, умной, взвешенной государственной политикой в области культуры.
Проецировать в будущее опасные тенденции современности – любимое занятие писателей-фантастов, футурологов, создателей антиутопий. Чаще всего негативная модель будущего представляет собой, с одной стороны, окончательно растлённое общество потребления, иногда с почти полным уходом в мир виртуальных извращённых наслаждений, с другой – тотальный контроль и диктат со стороны абсолютной власти, некоего Большого брата (персонаж романа Д. Оруэлла «1984»).
Поздние Стругацкие вообще предположили, что постепенно человечество разделится на людей обычных и сверхлюдей (люденов), причём две эти расы будут настолько глубоко различны, что перестанут даже замечать друг друга, людены уйдут в какие-то неведомые параллельные миры. У Рэя Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту» культурное меньшинство скрывается от гонений, наподобие первых христиан в катакомбах, чтобы после неминуемой глобальной катастрофы попробовать основать новый, лучший мир. К счастью, опыт показывает, что даже гениальные прогнозы будущего редко сбываются в точности. Так что есть надежда…
Олег СОСНИН.
Фото: www.roliksprint.ru
Газета №166 (7792) от 9 сентября 2025 г.